Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr (трилогия)

Заодно просветил ребят по поводу русскоязычного альбома. Сказал, что тексты и музыка практически готовы, но мне нужно будет подъехать к ним на питерскую базу и там поприсутствовать на репетиции, чтобы звучало так, как мне хочется.

На следующий день, как следует выспавшись, я отправился на Лубянку и передал Цвигуну свежую запись нашего альбома, с нацарапанным на обложке катушки названием «From Russia with love». Семену Кузьмичу на прослушивание с привлечением переводчика понадобилось два дня, после чего был вынесен одобряющий вердикт.

– Нормальные тексты, хотя сама музыка, по мне, местами тяжеловата. Но для западного слушателя, уверенного, что русские могут петь только «Калинку-малинку», такой альбом станет сюрпризом. Тут я еще подумал… Может быть, стоит поменять название коллектива? А то и так на Западе газеты пестрят заголовками «Русские идут!», а тут еще и впрямь, получается, наша музыка обрушивается на их слушателей.

– Хм, ну не знаю, можно и поменять.

– У меня даже есть вариант… «Аврора». А что, это как бы и богиня утренней зари, и в то же время символ Октябрьской революции. Я имею ввиду крейсер «Аврора», своим залпом давший начало новой эре.

– Почему бы и нет… Только если мы ориентируемся и на западного слушателя, то тогда уж на название пусть будет латиницей. Оно так же и будет звучать – «Aurora».

– Вот и отлично! Тогда прямо сейчас я зачеркиваю на обложке старое название группы, и пишу… пишу новое. Вот так, группа «Aurora». И выговорить легче. А в какой стране желательно распространить запись?

– Думаю, прежде всего нужно везти в Великобританию и Соединение Штаты. Можно и Германию подключить.

– Что ж, у меня в нашем посольстве в Лондоне имеется свой человек, вышлю ему катушку вализой по дипломатической почте. А у вас запись только в одном экземпляре?

– К сожалению… Торопился к вам, не успел переписать.

– Тогда сделают наши специалисты. На всякий случай, так сказать, и одну катушку отдадим вам.

Ну а зоопарк и цирк с женой и сыном мы все же сходили. В зоопарке я наделал целую кучу фотографий Вали и Даньки на фоне хищников, травоядных, птиц, пресмыкающихся и прочей живности. Сын широко раскрытыми глазами смотрел на невиданных доселе существ, и просто зашелся счастливым воплем, когда ему удалось погладить морду потянувшейся за угощением зебры.

Не забывал я и о том, что моей группе требовался хороший администратор. Хороший – это значит пронырливый и в меру честный, потому как абсолютно честных администраторов, вероятно, в природе не существует. Позвонил Чарскому, и тот, сделав несколько созвонов, на следующий день предложил кандидатуру Ованеса Мелик-Пашаева. Это имя я слышал в будущем, если не ошибаюсь, он был худруком «Машины времени» и еще каких-то рокеров. Оказалось, что на данный момент Мелик-Пашаев еще никого не «продюсировал», но считался хоть и молодым, но перспективным.

Получив телефон Ованеса, я тут же с ним созвонился, договорившись встретиться в ресторане Дома литераторов. На встречу Мелик-Пашаев одел костюм в тонкую полоску, курчавые волосы прикрыл шляпой, а глаза спрятал за темными стеклами очков. Со стороны он смотрелся как какой-нибудь сицилийский мафиози.

Сев за столик, где я его уже поджидал, откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и небрежным жестом извлек из полупустой пачки «Partagas» сигарету. Я прочитал на пачке еще и сноску, что сигареты якобы произведены в Гаване. Надо же, я-то думал, на Кубе только сигары делают.

– Я готов выслушать ваши предложения, – сказал Ованес, невозмутимо выпуская к потолку струю ядреного дыма.

Мои предложения его устроили, несмотря на то, что коллектив базировался в Ленинграде. Теперь моему новому администратору предстояло решать вопросы с гастролями по стране группы «Aurora», и по возможности поменьше кидать на бабки своего непосредственного начальника, то есть меня. Ованес заверил, что на этот счет можно не волноваться, пока никто еще из тех, с кем он работал, не жаловался. Правда, работал он с малоизвестными коллективами, где и деньги-то были совсем другие.

На следующей неделе мы съездили в Питер, где я представил ребятам их нового администратора. Однако, как говорится, доверяй, но проверяй. Отведя в сторону Кроля, я его проинструктировал, чтобы присматривал за Мелик-Пашаевым. Заодно напомнил про обещание сделать русскоязычный альбом.

– Давайте сейчас сразу прогоним вещи, которые я вам привез, а потом и свои запасы перетряхните, я знаю, что у вас тоже имеются неплохие вещи.

Мой материал привел музыкантов в восторг, и с чувством выполненного долга я отправился в обратный путь.

«Да здравствует 60-летие Великой Октябрьской социалистической революции!» На самом деле до праздника оставалось еще около месяца, но плакаты, растяжки и прочая агитация с каждым днем множились на улицах Москвы.

Я сидел на кухне нашей новой квартиры, пил крепкий чай и глядел в окно, за которым моросил мерзкий осенний дождь. Да, в такую погоду в Переделкино уже не так здорово. А вот в городской квартире, да со всеми удобствами, самое то.

– Папа, гляли.

Данька еще не выговаривал букву «д», да и «р» тоже, но успел выучить десятка два слов, которые применял на все случаи жизни. Сейчас он протягивал мне свою новую игрушку – пластмассовый грузовик с практически несъемными колесами. Чтобы их снять, нужно было приложить серьезные усилия. Мы заранее подстраховались после того, как однажды малой едва не подавился колесиком от игрушечного крана, и теперь все его игрушки состояли из больших и желательно несъемных частей.

– Ну пойдем, поиграем.

Я отставил чашку с недопитым чаем и отправился в залу катать с сыном по паркетному полу машинку. Минут через пятнадцать в дверь постучали – пришла Валентина, ходившая на собеседование в отдел кадров.

– Можешь меня поздравить, – сказала она, оставляя в угол мокрый зонтик и поворачиваясь ко мне спиной, чтобы я мог снять с нее итальянский плащ.

– Взяли? Продавщицей?

– Угу, оклад 130 рублей.

– Негусто… Хотя, думаю, деньги в этой ситуации особой роли не играют, – усмехнулся я. – Главное. Что покончено с твоим тунеядством. А в какой отдел?

– Рыбный. Так что буду приходить домой, вся пропахшая дарами моря. Я так проголодалась…

– Переодевайся и иди на кухню, я пока разогрею суп с клецками.

Валя одела тот самый цветастый халат, что мне когда-то подарил руководитель Узбекистана Шараф Рашидов. Хоть какое-то применение вещь нашла, хотя Валя в нем немного тонула, и ей приходилось закатывать рукава. Правда, из-под халата выглядывало нижнее белье, то бишь трусики и бюстгальтер, но это было то белье, на которое приятно смотреть. Италия как-никак, и, конечно же, все доставалось по блату. В очередной раз подумалось, почему наша легкая или там текстильная промышленность не могут обеспечить советских женщин достойным нижним бельем? А то выпускают такой ужас, что нашим красоткам раздеваться лучше при выключенном свете. Хоть подпольный кооператив открывай, и пришивай западные лейблы. Причем если бы я и открыл такой кооператив, то не ради денег, а исключительно ради облегчения страданий советских дам.