Анастасия Баталова - Исполнитель желаний (СИ)

— Это портативный генератор антиволн ОВЗ, модификация восьмая, — пояснил молодой инженер.

— Я помню, — отозвался Крайст. Не прикоснувшись к пистолету, он поднял взгляд на генерала Росса.

— Почему именно я, генерал?

— За всё время твоей службы ты не дал ни одного повода усомниться в тебе.

— Я тоже считаю, что на вас можно положиться, лейтенант Крайст, — тихо добавил Мика.

— Благодарю за доверие, — Билл бережно взял пистолет в руку. Он был немного тяжелее обычного. Почти не чувствовалось никакой разницы, чёрный глянцевый корпус, дуло, курок… Но ощущение было несколько иное: держать ОВЗ было чуть тревожнее, чуть острее осознавалась собственная значимость, когда этот металлический предмет холодил ладонь…

Молодой инженер всё ещё внимательно смотрел на Крайста, примеряющегося к пистолету. Неподвижные глаза цвета слабенькой чайной заварки как будто пытались прочесть все то, что чувствовал теперь Билл, угадать, не рождается ли в душе этого улыбчивого синеглазого парня, держащего в руках первый в своём роде генератор антиволн, жажда мирового господства или что-нибудь подобное…

Билл тоже посмотрел на Мику и понял: в этом немного тревожном испытующем взгляде изобретателя нет ничего личного — просто он даже теперь, уже в сотый, в тысячный раз, наверное, думает свою главную напряжённую и страшную мысль о том, сколько бед может натворить его детище в неподходящих руках… А Билл ничего не мог сделать со своей неуместным воспоминанием о гостинице «Прибрежная». Ему было неловко перед гением, вручающим ему судьбу всего человечества в маленькой коробке, за этот нелепый образ, всплывший у него в памяти…

Билл вымученно улыбнулся Мике на прощание и долго жал его небольшую тёплую руку. Исторический момент в сознании лейтенанта Крайста был безнадёжно низвергнут, и даже пафосные слова, которые нашёл для изобретателя и своего лучшего офицера генерал Росс, не смогли вернуть ему должного величия.

7

— Ты уверена, что мы поступаем правильно?

— Абсолютно. Смерть русалки вызвана отравлением… — деловито отвечала рыжая, стряхивая паутину с рукавчика футболки.

Кирочка и Аль-Мара с трудом пробирались по практически непроходимой заросшей и заболоченной местности. Валежника не было видно в густой траве, он лишь с хрустом ломался под ногами, и временами кто-то из подруг проваливался аж по колено вниз, во влажную зыбкую почву. Так шли они до тех пор, пока не уперлись в высоченный бетонный забор, защищенный сверху колючей проволокой.

— Вот тебе на! — воскликнула Кирочка с обреченным вздохом, — Ну и куда теперь? Я же предупреждала тебя, что искать этот завод не слишком хорошая идея…

— Идём вдоль забора, — невозмутимо отозвалась Аль-Мара, — Не может же он быть бесконечным.

— Действительно… — безрадостно согласилась Кира.

— С твоими-то лосиными ногами, по моему, грех жаловаться на такие мааахонькие ямки! Давай-давай, шевелись, лентяйка! — С задорной улыбкой поддразнила её подруга.

— Да ну тебя, клон Крайста! — Кирочка попыталась рассердиться, но улыбка поневоле растянула её губы…

Боже, ведь о такой подруге можно только мечтать! Кирочка давным-давно уже нарушила все должностные предписания в отношении лейтенанта Бланш. Она просто обожала Аль-Мару. Она нуждалась в ней. И больше всего на свете боялась её лишиться… Мечта осуществилась. Теперь Кирочка обрела такую подругу, которой удалось унять глубоко таившуюся в Кирочкиной душе боль от потери Нетты, точнее, даже не от потери, а от какого-то болезненного неполноценного присутствия Нетты в Кирочкиной жизни; Кирочке иногда казалось, что на самом деле у неё никогда по-настоящему и не было этой первой рыжей подруги — разве только однажды, в тот дождливый вечер, когда Нетта стояла перед нею, пьяная, мокрая, родная и протягивала ей на ладони смешное вельветовое сердце…

Забор кончился, сменившись натянутой между ржавыми металлическими трубами сеткой-рабицей.

— Это уже что-то! — обрадовалась Аль-Мара. — По крайней мере хоть видно будет, что там творится!

За заграждением простиралось унылое грязное поле, а вдалеке можно было различить низкие серые корпуса какого-то предприятия. Аль-Мара принюхалась.

— Чувствуешь? Вероятно, это и есть кожевенный завод.

Она не ошиблась. Едва уловимый оттенок отвратительного запаха разложения становился всё сильнее, пока наконец не превратился в невыносимую вонь. Через некоторое время они вышли прямо на берег реки Исмунь. Сетка заканчивалась у самой воды. Здесь глазам девушек предстало поистине ужасное зрелище: огромная куча производственных отходов словно оползень нависла над беззащитной рекой, которая в этом месте была довольно узкой, но глубокой. Несмотря на то, что куча находилась довольно далеко, стоя возле сетки, можно было различить её непрерывное живое шевеление — мухи, жуки и опарыши покрывали кучу сплошным слоем, копошась в бесформенном гниющем месиве животного происхождения.

— Господи… — выдохнула Аль-Мара, прикладывая к лицу носовой платок. Её замутило. — Нужно во что бы то ни стало проникнуть на территорию завода. Посмотреть в глаза людям, которые такое устроили.

Кирочке почему-то вспомнился в этот момент невероятно нежный и мягкий кожаный чехол для мобильника, который она видела в «Жемчужине» у сына владельца сети салонов кожи и меха. Ей стало немного стыдно, что она не способна, подобно подруге, испытывать отвращение к красивым вещам, пусть даже происхождение этих вещей столь отвратительно…

— В жизни не куплю ничего кожаного, — гневно процедила Аль-Мара.

8

Эрн теперь иногда смотрел вместе с отцом вечерние новости. Он понимал, что это глупо, но втайне всё-таки надеялся снова увидеть хотя бы на миг лицо той девушки. Оно мелькнуло на экране, молниеносно, скорее, чем падает звезда, но Эрн был убежден, что узнает это лицо, если увидит его опять. Он не мог объяснить себе причину своего внезапного интереса к незнакомому и случайному лицу девушки. Скорее всего, с Эрном сыграло злую шутку одно из основных свойств разума: он не успел как следует разглядеть то лицо, хотя очень хотел разглядеть — всякое незавершенное действие имеет свойство будоражить сознание, порождая непреодолимое желание продолжить…

Выпуск новостей заканчивался. На экране замелькала заставка: причудливые геометрические узоры безжалостно разрезали одну за другой фотографические картинки, изображающие привычное мельтешение мегаполиса — люди, машины, снова люди, общественный транспорт…

— Ты помнишь последний репортаж сегодняшнего выпуска, сынок? — спросил вдруг Дирк.

Эрн помотал головой. Он никогда особенно не вдавался в суть передачи, просто смотрел на экран в поисках того, что его интересовало.