Анастасия Баталова - Исполнитель желаний (СИ)

— Кто тебе сказал? — Томми ошарашенно хлопал своими круглыми близорукими глазами.

— Сам знаю. Почему кто-то должен был мне об этом сообщать? Это ты вечно ищешь авторитеты. Я не такой.

— Но должна же быть какая-то причина? Просто так никто не умирает. — Томми был так изумлен, что даже не постеснялся рассуждать на эту тему. Обычно его быстро задвигали, и потому затравленный толстый мальчонка редко совался куда-либо со своим мнением.

— Я болен, — глядя в сторону тихо сказал Эрн.

Далеко внизу медленно полз по блестящим на солнце линиям рельс красно-белый вагон трамвая. По проезжей части ехали машины. Тротуар кишел людьми. Эрну надоело купить сигарету и он теперь просто держал её, тлеющую, в руке, будто решая, что с нею делать дальше.

— Чем болен? Какие у тебя эти… — Томми некоторое время молчал, и, морща лоб, вспоминал слово, — …симптомы? Болит что-нибудь?

— Нет… — Эрн выбросил недокуренную сигарету и некоторое время смотрел, как она падает.

— Тогда с чего ты взял, что болен? Когда болеешь, лучше всего обратиться к врачу. Он точно скажет, опасно это или нет, — с умным видом посоветовал Томми.

— Вот ещё! Никуда я не стану обращаться! — Эрн капризно наморщил носик.

— Но почему? Ты что, боишься? — Томми в этот момент вспомнились давешние насмешки приятеля. Мстить это мягкосердечное существо не хотело, но мысль, что Эрн тоже способен испытывать страх перед врачами и разного рода медицинскими манипуляциями, слегка возвысила Томми в собственных глазах.

— Нет. Не боюсь. Просто не хочу. И всё. — Нервно выделяя точки, ответил Эрн. — Понятно?

— Ну это же глупо… Так ты на самом деле умрешь. А врачи тебя спасут. — настаивал толстячок. Мама с детства внушала Томми, что бояться нужно не врачей, а болезней, и если что-то вдруг беспокоит, нужно тут же бежать в поликлинику. У него была своеобразная мама. Поэтому Томми постоянно лечили и от настоящих, и от вымышленных недугов, пичкали таблетками когда надо и не надо, что очевидно, не прибавляло ему здоровья.

— Отстань. — Эрн сидел, отвернувшись. От ветра складки футболки волнами ходили у него на спине.

— Знаешь, что… — Томми решил, что приятеля немного смягчит смена темы разговора. — …мне кажется, ты сегодня обидел Хильду. Зря ты так с ней. Она же в тебя влюблена…

— Ну и что? Я же не просил её об этом! — взорвался Эрн. — Нянькой быть теперь при ней, что ли?

— Нет, но… — Томми на секунду задумался. — Ты мог бы с ней поцеловаться… — добавил он мечтательно. Эрн резко обернулся. Взгляд его был полон негодования.

— Ни за что! Она же уродина!

— А я бы на твоем месте поцеловался… — вздохнул Томми, печально шмыгнув носом. — Но лучше, конечно, с Роной…

— Раньше я, может, тоже поцеловался бы… Но теперь не стану. — С неожиданной серьезностью признался Эрн. И Томми почувствовал, что в эту минуту он откровенен.

— Почему?

— Выбирать с кем поцеловаться надо так, будто тебе предстоит сделать это всего раз в жизни. Поэтому я лучше умру непоцелованным, чем стану целоваться с Хильдой.

Томми снова удивился.

— Я всегда думал, что напоследок наоборот нужно всё испытать, что можешь, по максимуму… — робко заметил он.

— Ну не с Хильдой же целоваться перед смертью!? — раздражённо буркнул Эрн, его возмущало, как приятель может не понимать таких простых вещей, — Это ведь совсем не романтично и не красиво — целоваться с Хильдой… Это смешно… А я хочу покинуть этот мир с достоинством. — Заявил он с театральным пафосом.

Томми думал, что очень много знает о болезнях. Ведь чего у него только не было! Он перенес почти все детские инфекции, лежал в больницах, постоянно наблюдался у нескольких частных врачей, которые осыпали его маму на приемах сложными терминами, которые он, Томми, даже иногда запоминал.

— Может, я все-таки сумею тебе помочь? — осторожно поинтересовался он, — Попробую поставить тебе диагноз… Ты только скажи, что…

— Ты никому не растреплешь? — перебил Эрн.

— Могила… — пообещал Томми, клятвенно сложив пухлые ручки на груди. Его охватило уже, завладев им полностью, знакомое сладостное предчувствие секрета…

— Из меня гной какой-то выходит… — Эрн говорил медленно, перебирая пальцами по пачке сигарет и глядя на неё неотрывно — иногда…по ночам… Мне несколько раз уже приходилось втайне от отца застирывать свои простыни. Вдруг он заметит, станет волноваться…

— Гной? — Томми изумленно таращился на товарища. Он страдал хроническим гайморитом и не понаслышке знал, что это такое. И с серьезным видом опытного человека, знатока, поинтересовался:

— А какого он цвета?

— Прозрачный, скорее всего, — Эрн продолжал теребить пачку, он снял с неё наружную плёнку и пустил по ветру, — Ну… или почти прозрачный. На белом почти не видно этих пятен. Просто они жесткие, когда высыхают…

— Не. Это не гной. — Томми забавно нажал указательным пальцем на среднюю дужку очков, чтобы покрепче посадить их на переносицу. И добавил тоном специалиста. — Гной зеленый.

Тут же он начал сомневаться сам в себе и примолк. А вдруг гной бывает разный? У него сразу возникло множество вопросов. Они кружили возле Томминой головы словно голодные птицы у кормушки. Каждую секунду подлетали всё новые и новые. Вдруг он действительно не всё знает о гное?

Томми деловито молчал. Он чувствовал, что Эрн на него полагается. Первый раз в жизни. И боялся его огорчить.

— Ты думаешь, я не умру? — спросил Эрн незнакомым просительным тоном.

Томми пожал плечами, ему нечего было сказать. В нём самом только что умерла маленькая иллюзия. Лекарь, оказывается, из него тоже некудышный.

4

Трубы теплопровода тянулись вдоль границы Города словно гигантские серебряные змеи. Весна постепенно переходила в лето, растекалась, ширилась, проникая во все самые укромные тёмные и холодные уголки, словно разлитая вода. Дни стояли длинные и светлые. После уроков, досиживать которые в нагретых солнцем классах становилось уже утомительно, Эрн и Томми приходили сюда, на окраину, сидеть на трубах, пить колу и поедать сладости.

Зной делал толстые трубы тёплыми и блестящими. Здесь никто не видел их, и Томми, нарушая запреты, бывал абсолютно счастлив. Он ел насыщенные канцерогенами и аллергенами чипсы, при виде которых мама пришла бы в ужас, запивал их ядовито-зеленым лимонадом с красителями и консервантами и совершенно не думал о том, сколько это всё содержит килокалорий. Эрн сидел рядом с ним и задумчиво болтал ногами. Он сильно переменился к Томми с тех пор, как рассказал ему про гной, и даже почти не дразнил его.

За теплопроводом, свернувшимся подобно гигантскому змею в кольцо вокруг Города, за огороженным пустырём, предназначенным под застройку, далеко-далеко виднелись неровные контуры леса, а еще дальше — за лесом — исполинские трубы городской ТЭЦ, похожие на перевернутые воронки. Над ними, словно над жерлами спокойных вулканов, зависали, тая, круглобокие дымные облака.