Анастасия Баталова - Исполнитель желаний (СИ)

Кирочке не хотелось обходить это происшествие молчанием, ей казалось, что тревожную значимость этого события можно сгладить, если говорить о нём прямо, неосторожно, без особой деликатности…

— Просто я была так поражена. Многие люди от удивления теряют дар речи, я не принадлежу к числу этих счастливцев, я теряю дар мысли, а способность ляпнуть что ни попадя у меня, к несчастью, остаётся…

— Ерунда. Забудь. Сам не знаю, что на меня нашло тогда. — Сказал Крайст и по своему обыкновению улыбнулся.

А Кирочку эта беззаботная улыбка сейчас немного обидела. В тот единственный миг, у подвесного моста, ей показалось, что от Билла исходит нечто удивительное, небывалое. Ей стало почти страшно, но этот страх был скорее приятным, как на аттракционе, когда маленький вагончик с дикой скоростью несётся вниз и всё замирает внутри… Крайст, наверное, и сам не понимал, насколько он был искренним в тот момент. Он тогда просто испугался, что видит свет божий в последний раз. Слишком испугался, чтобы прятаться от самого себя.

— Ничего страшного, — сказал Крайст, стараясь изобразить интонацией всепрощающее джентельменское великодушие.

— Я просто сама себе подумала невесть что, ведь это был дружеский поцелуй, не так ли, — быстро шептала Кира, и Крайст осознал, что предпочёл бы сейчас, чтобы она молчала, — обыкновенный дружеский поцелуй, — добавила она убеждённо.

— Конечно, дружеский, — эхом повторил Билл, выпуская в ночное небо струйку сигаретного дыма. Сейчас, когда смерть уже не стояла у него за плечом, он мог позволить себе роскошь самообмана и сопутствующего ему очаровательного в своей наивности самодоверия.

— О чём это вы там шепчетесь? — ревниво справился Эрн из-под дерева.

— Да так… — ответила Кирочка, лениво шевеля губами, — ничего особенного…

— Идёмте, — сказал Крайст, решительно поднимаясь с земли, — пока совсем не разомлели.

Путники снова двинулись по едва различимой в ночи лесной тропинке. Крайст шёл впереди, а Эрн, воспользовавшись темнотой, немного осмелел и попытался взять Киру за руку. Неодобрительно кашлянув, она пошла чуть быстрее, сделала вид, будто бы догоняет Билла. Юный чародей немного обиделся, но про себя; поразмыслив, он решил не кривить свои красивые губки — в темноте этого все равно никто не оценит.

Лес снова начал редеть.

— Неужели мы вышли? — произнесла Кирочка почти разочарованно.

— Мы были готовы к трудностям, — сказал Билл, — и поэтому они нас испугались.

— Не забывайте, что мы еще в Ущелье, — сказал Эрн, храня в интонациях оттенки досады на Кирочкину холодность, — скала пока не выпустила нас…

Приблизившись к каменным стенам путники заметили, что тропинка, по которой они спускались с горы, пропала.

— Может, мы просто сбились с пути в темноте, и вышли не там, где нужно, давайте дождёмся рассвета, тогда всё станет ясно.

— Утешать себя не слишком хорошая привычка, — заметил Кирочке Крайст.

Она обиженно поджала губы.

— Я же говорил, что Ущелье не выпустит нас, — почти злорадно выпалил Эрн.

— Сделай что-нибудь, ты же колдун, — произнесла Кира просительно.

— Быть может, — ответил Эрн, наслаждаясь звучанием жёстких ноток в своём голосе, пусть, дескать, она знает, что лезть из кожи вон ради неё он не собирается, — но, как назло, именно в Тайном Ущелье моя Сила практически бесполезна… Я, конечно, могу попробовать, но это довольно сильный риск, если скала отразит удар…

— Все вместе мы отсюда точно не уйдём, — сказал Крайст., - надо вытолкнуть хотя бы одного, а он потом вытянет остальных.

— Каким образом?

— Из тайного Ущелья можно уйти легко и быстро только если тебя по ту сторону скалы тебя очень сильно ждут. Среди нас только один может похвастаться чем-то подобным.

Кирочка и Эрн переглянулись.

— У тебя там мама… — тихо сказал юноше Крайст. И тут же мысленно похвалил самого себя за предусмотрительность. Что было бы, вздумай он уступить сумасбродной просьбе Эрин и взять её с собой?

— И что я должен делать?

— Подумай о ней с нежностью. Вспомни что-нибудь приятное о ваших отношениях, мысленно скажи ей несколько ласковых слов…

Эрн хмыкнул.

— Я постараюсь. Хотя, если честно, я очень сильно на неё зол. Она ни разу за всю жизнь не нажарила мне сырников.

— Прости. Старые обиды утяжеляют душу, подобно тому, как колёсам мешает вращаться налипшая глина, — сказал Крайст.

Юноша прикрыл глаза и принялся усердно шевелить губами. Крайст и Кирочка с надеждой воззрились на него. Внезапно подул ветер, и через мгновение на том месте, где только что стоял Эрн, о нём напоминала только слегка примятая подошвами трава.

— Ушёл! — воскликнула Кирочка, — у него получилось!

— Теперь твой черед, — объявил Билл, — думай о нём, у тебя тоже тогда получится выбраться, он же по тебе сохнет…

— Постой, — спросила Кирочка с неожиданной серьёзностью, — а о ком подумаешь ты сам?

— Подвернётся кто-нибудь, — легкомысленно отмахнулся Билл, — ты давай, не мешкай, а то Друбенс там, того и гляди, заметит пропажу.

Кирочка стояла на расстоянии вытянутой руки и смотрела на него. Молчание неожиданно сделалось напряжённым. Крайста любят все, к нему невозможно не чувствовать расположения, этакий очаровательный разгильдяй с белозубой улыбкой и свежими шуточками по карманам… Но есть ли кто-нибудь, для кого он действительно единственный, особенный, самый важный? Не просто «синеглазый красавчик», «свой парень» или надёжный сослуживец, а именно дорогой человек? Как раз такие всеобщие любимцы, как правило, оказываются на деле безумно одинокими!

— Знаешь что, Крайст, — сказала она наконец, теребя завязки сарафана, — так, на всякий случай, если ничего другого не придёт в голову… Подумай обо мне…

И исчезла.

Порыв ветра пробежал по крупным листьям рощи, словно по клавишам. Билл прикрыл глаза… Берег. Белая фигурка, бегущая к краю обрыва. В ушах у него зашумело, и словно большая рука вдруг сгребла его и швырнула, словно фантик в мусорную корзину.

— И кто его, интересно, так любит? — услышал он рядом с собой удивлённый шепот Эрна.

— Он славный парень, — обиделась за друга Кирочка, — все по маленьку.

— Это значит никто, — ядовито заметил Эрн.

Крайст открыл сначала один глаз, а потом другой. Юный колдун немного сконфузился, подозревая, что Билл мог слышать его последние слова. Но Крайст решил великодушно не подавать вида.

3

Выйдя из медитации, Роберто Друбенс с наслаждением потянулся в кресле.

— Ниоб! Принеси-ка мне кусок шоколадного торта! — крикнул он в приоткрытую дверь.

Позанимавшись, Магистр всякий раз подолгу упивался чувством выполненного долга, и щедро вознаграждал себя любимого.