Анастасия Баталова - Исполнитель желаний (СИ)

— Я догадываюсь, почему вы здесь. Вам требуется моя помощь?

Кирочка кивнула.

— Лично вам? — Аннака слегка поморщилась и коснулась пальцами висков. До сих пор, стоило ей вспомнить о Крайсте, у неё сразу начинала раскалываться голова.

— Да. Меня преследует дух зеркала. Лейтенант Кр…

Аннака сделала быстрый отстраняющий жест рукой в воздухе.

— Прошу вас… — Могущественная ведьма отхлебнула воды прямо из хрустального графина, — Этого человека как чёрта к ночи в моём присутствии упоминать не рекомендую. Мне сразу делается дурно. Она потёрла виски и встряхнула головой. — Продолжайте…

Кирочка начала подробный пересказ случившегося в лесу; Аннака слушала очень внимательно, почти не шевелясь при этом, будто бы обратившись в один только слух и совершенно отключив остальные чувства. В комнату незаметно вошла Тара; она приблизилась к окну, слегка раздвинув пальцами жалюзи, получила представление о погоде, и снова исчезла для того, чтобы спустя несколько минут вернуться с чайником и двумя малюсенькими тонкостенными чашечками на расписном деревянном подносе.

Посуда тихонько позванивала, когда, расставляя её на столе, Тара опускала чашки на предназначенные им круглые углубления в блюдцах. Она осторожно приподняла крышку заварочного чайника, над ним поднялось лёгкое облачко душистого пара. Прикрыв глаза, Тара потянула носом и, решив, видимо, что напиток готов, принялась разливать янтарную дымящуюся жидкость в звонкие фарфоровые чашечки. Закончив сервировать стол, Тара незаметно выскользнула из комнаты.

— Угощайтесь, пожалуйста, Кира… — Аннака приподняла свою чашку и с удовольствием понюхала клубящийся над ней пар, — моя ученица великолепно готовит чай…

Кирочка нерешительно взялась за тонкую ручку чашки.

— Расслабьтесь, — улыбнулась колдунья и первая пригубила напиток, — Вкус может показаться вам странным, но это потому, что вы наверняка никогда не пробовали отвара семьтайн-травы…

— Какой-какой травы? — насторожилась Кирочка.

Аннака сделала ещё один глоток, загадочно улыбнулась и ничего не ответила. Кроме чайного сервиза Тара принесла несколько длинноногих вазочек с мелким ванильным печеньем и сушеными экзотическими фруктами. Хозяйка взяла угощение и положила его на край своего блюдца, вероятно, только для того, чтобы Кирочка тоже не стеснялась брать. Предметы чайного сервиза были удивительно лёгкими, звонкими — изысканной тонкой тёмной штриховкой на них была нанесена роспись — летящие птицы. Они взмывали над паутинкой безлиственных деревьев в белое фарфоровое небо.

Аннака пила отвар мелкими глотками, после каждого чинно опуская чашечку на блюдце. Момент казался подходящим для доверительной дружеской беседы. Кирочку давным-давно уже терзало любопытство, и она решилась наконец спросить:

— Расскажите, пожалуйста, каким образом вам, колдунам и ведьмам, удаётся скрывать от людей то, что вы живёте так долго?

— В этом и нет ничего сложного, — ответила Аннака, если и удивившись вопросу, то совершенно не подав вида, — Когда нам по человеческим меркам приходит время умирать, мы просто инсценируем смерть и потом находим себе новую личность, более молодую.

— Личность?! — переспросила Кирочка с тревогой, — Вы что, в кого-то вселяетесь?

— Упаси Источник! — успокоительно рассмеялась Аннака, — Мы обычно подыскиваем несчастную жертву обстоятельств: безвременно погибшего молодого человека, подростка или ребёнка, чью смерть ещё не успели констатировать и запротоколировать медики или криминалисты. Мы просто занимаем место такого человека. Формально. По документам.

— А как же внешность? — Спросила Кирочка, — Вы подыскиваете похожих людей?

— Это идеальный вариант, но очень большая редкость…Обычно всё-таки всегда приходится что-то корректировать.

— Если не секрет, где тогда настоящая Аннака Кравиц?

— Она утонула в пруду в возрасте одиннадцати лет.

— А её родители? Ведь они могли догадаться, что с их дочерью что-то не так?

— То было не первое моё перевоплощение… — Аннака подлила в чашечку из чайника с длинным грациозно изогнутым как лебединая шея носиком, — Я всё предусмотрела. Сначала, когда спасатели выловили меня из воды и оживили с помощью искусственного дыхания и непрямого массажа сердца, я сделала вид, что мой мозг повреждён из-за длительного кислородного голодания — поэтому я многого не помню. А потом я постепенно изучила всю жизнь Аннаки. Догадалась, какие у неё были любимые куклы, с кем она дружила и как училась в школе. С тех пор я — это она. Уже больше двадцати лет.

— Как же вы притворились мёртвой? — удивилась Кирочка.

Аннака снисходительно улыбнулась.

— Этот трюк — один из самых простых. Останавливать обмен веществ в теле на непродолжительное время умеют даже слабенькие колдуны, — пояснила она.

— Как же они потом оживают?

— Силой воли возвращают своё сознание в тело через теменную чакру. Ничего сложного.

Кирочка сидела, не притрагиваясь ни к чаю, ни к угощениям, и растерянно хлопала глазами. Аннака Кравиц взяла из вазочки белоснежный кубик сушёного кокоса и грациозно поднесла к губам. Яркие, сочные они не менее грациозно приоткрылись…

— Есть у вас настоящее имя? — спросила Кирочка.

— Было когда-то… — ведьма задумчиво отодвинула от себя чашку с блюдцем; Кирочка смотрела ей в лицо не отрываясь, в нём теплились удивительные живые неразличимые краски; по тихому перезвону — будто в комнату внесли несколько маленьких колокольчиков, Кирочка догадалась, что расторопная и незаметная Тара убирает посуду. — Но я уже не помню его.

— Такие платья… как у вас… Сейчас такие совсем не носят. Только если в кино или на какие-нибудь торжественные случаи. Вы прямо как королевская фрейлина…

— Знаю. Мне больше по душе мода моей юности. Я не надеваю подобные наряды на люди, вы понимаете, но дома… Почему бы и нет?

Прошуршав пышными юбками, хозяйка встала и лёгким жестом предложила гостье следовать за собой. Кирочка была почти на две головы выше Аннаки, но идя за нею сквозь анфиладу комнат, она почти забыла об этом — с таким поистине царственным величием несла колдунья свою маленькую точёную фигурку. Шла она достаточно быстро, но при этом её походка не была семенящей, как у многих невысоких женщин, Аннака будто плыла, плавность её движений подчёркивала роскошная тяжёлая юбка-колокол, сзади материя платья шлейфом текла за колдуньей по полу. Кирочка теперь понимала, почему Крайст не выдержал и всё-таки влюбился в эту женщину; отчасти она даже разделяла его чувства, упираясь взглядом в белую спину Аннаки, в её тонко вырезанные лопатки и позвоночник, Кирочкно восхищение было почти таким же горячим, тревожным, сладостным, как любовь.