Анастасия Баталова - Исполнитель желаний (СИ)

В шатрах лагеря начинали загораться ночники; отсюда, с небольшого холма, освещенные изнутри палатки казались светляками во мху.

Аль-Мара не понимала причин этой внезапной перемены в самой себе, она знала только, что теперь исцелена; толстые стволы могучих сосен, словно колонны древнего храма отступали со всех сторон юношу и девушку, сидящих в тишине; Аль-Марой овладела в этот миг такая горячая стихийная благодарность Асану, его робости, веснушкам, кривому зубу, который было иногда видно, когда он говорил или смеялся. Придвинувшись к юноше вплотную, она нашла на ощупь кисть его руки.

— Скажи, а могу я тоже побыть богиней, хотя бы недолго…

— Она везде и всюду, — прошептал Асан, и ликуя, и не веря себе, и падая жарким лицом в пропахшие лесом и костром рыжие облака.

12

В шатре, когда они остались совершенно одни, и в последний раз качнулась яркая входная занавеска, взбудоражив потоком воздуха пламя свечей, Магатея наконец повернулась к Эрмесу лицом. Они стояли так некоторое время — просто глядя друг на друга и не произнося ни слова.

— Время пришло, — она как будто с усилием нарушила это немного затянувшееся молчание, — ты здесь…

Эрмес ничего не ответил; он смиренно опустил взор и смотрел теперь не на возлюбленную, а прямо перед собою, на застланный мягким узорчатым ковром и усыпанный сухими розовыми лепестками пол. Порхающее пламя нескольких свечей освещало шатёр загадочно и нежно. По стенам, словно птицы, пролетали неуловимые полутени. Магатея шагнула к Эрмесу. Длинный подол платья потревожил лепестки на полу, с лёгким шорохом они немного переместились вслед за лёгкой тканью, увлекаемые ею. Наверное, именно они источали этот тонкий сладковатый аромат, что иногда накатывал волнами, стоило всколыхнуть тёплый воздух в шатре. Магатея взяла руку Эрмеса с браслетом, поглядела на него, насладилась игрой света на голубоватой гладкой поверхности шлифованного камня, потом чуть сдвинула браслет и нежно поцеловала то место, где он был, тонкую кожу запястья со сплетёнными ниточками бледно-синих вен.

— Берёг всё-таки, упрямец… Страшно подумать, скольким девушкам это стоило слёз, — с ласковой укоризной произнесла она, — я же никогда не хотела быть собакой на сене, я ведь говорила тебе много раз, что ты можешь быть свободен, и в любом случае я позову тебя, когда придёт время…

— Я помнил об этом, Мэг… Я помнил каждое твоё слово… — игравшие на лице юноши краски обретённой долгожданной радости и стыдливого предвкушения делали его ещё красивее, — я не мог, я хотел только тебя…

Магатея сделала ещё один небольшой шаг вперёд, а потом вдруг порывисто прильнула к нему: рядом с высоким мужественным Эрмесом она оказалась ещё меньше, ещё изящнее. Словно игрушечная. В кольце его крепких рук она наконец позволила себе почувствовать всю глубину собственной беспомощности, слабости и всецело отдаться безнадёжному ужасу перед тем Храмом, что она воздвигла в собственном сознании. Магатея тихо всхлипывала, тесно прижимаясь к выступающим мышцам его груди словно к камням стены плача… Он несколько раз поцеловал её склонённую русую голову.

— Я нашёл его! — Эрмес подцепил что-то пальцами у Магатеи на макушке.

От неожиданности она на миг отпрянула от него.

— Что?

— Серебряный волос! Смотри. Вот он, у меня…

Юноша раскрыл ладонь: тонюсенький седой волосок был трудно различим на ней, он казался прозрачным точно леска, и если бы не тень, отбрасываемая им на руку юноши, то и заметить его было бы очень непросто. Эрмес дунул. Тень волоска вздрогнула и пропала.

— Ну всё… Всё. Нет его, — шептал он, гладя по спине, успокаивая, как маленького ребёнка, жрицу, которая теперь прижималась к нему ещё отчаяннее; стыдясь, силилась сдержать рыдания, и всё равно рыдала, безудержно, трогательно, жалко, часто подрагивая своими острыми лопатками и плечами.

13

— Нам пора, — Кирочка осторожно тронула Аль-Мару за плечо, — Мне бы очень хотелось встретить рассвет на озере…

— Мы успеем, вы, думаю, даже сможете поставить палатку прямо на берегу, если захотите отдохнуть. Может быть, вам повезёт. Туманы, обычно, бывают перед рассветом, — пояснил Асан с обыкновенной своей милой услужливостью, однако было заметно, что он немного опечален.

Аль-Мара поднялась и, чуть помедлив, покинула освещённое костром пространство. Кирочка и Асан двинулись следом.

— Я провожу вас, — тихо сказал юноша.

Кирочка намеренно шла быстрее, оставив Аль-Мару и Асана на несколько шагов позади, и чувствовала спиной пронзительное грустно-нежное напряжение этих последних минут. Вокруг живой мглистой стеной высился серо-синий бор. Со стороны озера между стволами кое-где уже проглядывало зеленовато-голубое небо. Идти оставалось совсем недолго. Нужно было только спуститься вниз с пологого холма в озерную долину; по обоим сторонам тропинки выступали из темноты огромные серые, затянутые бархатистым тёмным мхом камни…

— Простимся здесь. Хорошее очень место. Красивое. — Асан поставил на землю большой рюкзак Аль-Мары, который он нёс. Кирочка поступила так же. Юноша подошёл сначала к ней и, заключив девушку в дружеские объятия, несколько раз ободряюще хлопнул её по спине. Потом он повернулся к Аль-Маре. Рыжая шагнула ему навстречу, и они обнялись тоже, только теплее и дольше, а отстранившись, Аль-Мара вдруг взяла лицо Асана в ладони и быстро поцеловала его в губы.

Только сейчас Кирочка заметила, что на руке у её подруги мягко переливается в бледном свете предутреннего неба широкий радужно-голубой браслет.

— Ну всё, прощай… — Аль-Мара, уже отойдя на шаг назад, протянула руку и в последний раз провела прохладными пальцами по щеке юноши.

Кирочка закинула рюкзак на плечи и продолжила спуск. Рыжая засеменила следом, чувствуя лопатками тяжесть рюкзака и непривычную лёгкость уже состоявшегося прощания. Несколько раз она оборачивалась. Асан неподвижно стоял на том же месте, пока сумерки леса, смыкающегося за спинами у идущих, не поглотили его тонкую фигуру.

14

Спуск к озеру Жум-Нэ был живописный, ступенчатый — довольно крутые откосы чередовались с продолжительными участками почти ровной местности. С верхних ярусов открывался поистине завораживающий вид на серебряное зеркало воды и лес, растущий внизу.

Палатку поставили достаточно далеко от воды, перед началом последнего, почти отвесного песчаного спуска. В блеклом свете, обещающем скорый восход, высокий берег казался надкусанным куском пирога.

Аль-Мара залезла в палатку и легла отвернувшись к стене; Кирочка знала, что она не спит, но не заводила разговора; она просто не смогла бы найти для рыжей нужных ей в этот момент слов; жизненный опыт подруги разом стал намного богаче её собственного опыта… Кирочка выползла из палатки покурить. Она села прямо на мох, с удовольствием вытянула ноги, достала сигарету из пачки.