Филип Дик - Особое мнение (Сборник)

Файл отсутствует:(

1987

На обочине дороги стояли трое мужчин. Они ждали. Нервничали. Курили, принимались бродить туда-сюда, сердито вороша траву. Над бурыми от зноя полями ярилось полуденное солнце, блестели ровные ряды пластиковых домов, на западе дымкой заплывали горы.

— Пора уже, — проговорил Эрл Перин, нервно сплетая пальцы. — Время от загрузки зависит — плюс на каждый дополнительный фунт полсекунды.

Моррисон желчно пробурчал:

— Ты еще график начерти… Сил моих нет уже… Расслабься и жди.

Третий мужчина молчал. О’Нил приехал из другого поселка, Перина и Моррисона знал не то чтобы очень хорошо, и ему не хотелось вступать в дискуссию. Он просто нагнулся и принялся перебирать бумаги, приколотые к алюминиевому планшету. Под лучами беспощадного солнца на его смуглых волосатых руках выступили бисеринки пота. О’Нил поправил на носу очки в роговой оправе. Худой, жилистый, с растрепанными седыми волосами, он выглядел старше своих спутников, несмотря на спортивную одежду — слаксы, рубашку-поло и ботинки на толстой каучуковой подошве. Ручка резво бежала по бумаге, металлически отблескивая в солнечном свете.

— Что это ты пишешь? — проворчал Перин.

— Регламент работ расписываю, — мягко ответил О’Нил. — Лучше сейчас все систематизировать, чем потом тыкаться наугад. Надо четко представлять себе, что сработало, а что нет. В противном случае так и будем ходить кругами. А главная проблема — это обратная связь. Во всяком случае, так я это вижу.

— Обратная связь — проблема, точно, — низким, глубоким голосом отозвался Моррисон. — Мы с этой штукой никак не можем наладить контакт. Появляется, забирает груз — и до свидания. А что оно там делает, что про это думает — неизвестно.

— Это же машина, — встрепенулся Перин. — Она же мертвая. В смысле, слепая и глухая!

— Но она же как-то контактирует с миром, — заметил О'Нил. — Значит, обратная связь возможна. Наверняка она отвечает на какие-то семантические стимулы. Мы просто должны их вычислить, вот и все. На самом деле заново открыть. Отыскать нужные десять слов из миллиарда.

И тут послышалось низкое гудение. Все трое разом замолчали и поглядели вверх — настороженно и тревожно. Оно вернулось с готовой работой.

— Явилась не запылилась, — пробормотал Перин. — Ну давай, покажи себя, умник. Попробуй изменить алгоритм ее действий, давай…

На них надвигался огромный, до верху загруженный грузовик. Он очень походил на обычную машину. И отличался лишь одной деталью — в этом грузовике отсутствовала кабина водителя. Вместо капота — погрузочная платформа, на месте фар и решетки радиатора топорщились какие-то губкообразные волокна — рецепторы, с помощью которых вспомогательный мобильный модуль общался с окружающим миром.

Заметив троих мужчин, грузовик затормозил, переключил передачи и встал на ручник. Через мгновение защелкали реле, кузов чуть поднялся — и на дорогу дождем посыпались тяжелые картонные коробки. Следом на них спикировала накладная.

— Ну, чего молчишь? — быстро сказал О’Нил. — Быстрее, а то уедет!

Мрачно и быстро трое мужчин схватили по коробке и содрали с них обертку. В солнечном свете ярко засверкали извлеченные из упаковки изделия: бинокулярный микроскоп, радиоприемник, стопка пластиковых тарелок, лекарства, бритвы, одежда, продукты питания. В основном в коробках были продукты — как обычно. Трое мужчин принялись методично швырять наземь и бить вдребезги полученные предметы. Через несколько минут от груза ничего осталось — только ошметки и осколки.

— Ну вот, — задыхаясь от усилий, пробормотал О'Нил, отступая назад.

И снова взялся за планшетку.

— Посмотрим, как оно поступит теперь.

Грузовик тем временем уже тронулся с места и поехал. А потом резко остановился и сдал назад, к ним: рецепторы уловили, что трое людей уничтожили доставленный груз. Натужно скрипя, грузовик развернулся к ним рецепторной панелью. Выдвинулась антенна — машина общалась с фабрикой. Похоже, фабрика передавала инструкции.

Кузов снова наклонился, и на землю ссыпался точно такой же груз.

— Ну и что нам это дало?.. — расстроился Перин, глядя на точно такую же накладную, вывалившуюся вслед за коробками. — И зачем мы все это разнесли вдребезги?

— Теперь что делать? — спросил Моррисон О’Нила. — Какой следующий ход предложишь?

— Ну-ка помоги!

О’Нил схватил коробку и запихнул ее обратно в кузов. Потом цапнул следующую. Остальные неуклюже, но быстро побросали ящики в грузовик. Машина пришла в движение, как раз когда в кузов шлепнулась последняя коробка.

Грузовик явно не знал, что делать. Рецепторы отфиксировали возвращение груза. Изнутри механизма послышалось сердитое жужжание.

— Он так рехнется, бедняга… — обильно потея, пробормотал О’Нил. — Он же вроде все правильно сделал — а произошел сбой. Груз не доставлен.

Грузовик дернулся было вперед. Потом сосредоточенно развернулся снова и быстро-быстро сбросил груз на землю.

— Хватай их! — заорал О'Нил.

Все трое бросились к коробкам и мгновенно перебросили их обратно в кузов. Но тот мгновенно накренился, и ящики съехали обратно на землю.

— Бесполезно, — сказал Моррисон, тяжело дыша. — Как воду решетом черпать.

— Один ноль в пользу поганого робота, — горько покивал Перин. — Все как всегда. Вечно мы, люди, им проигрываем, да что ж такое…

А грузовик стоял и бестрепетно взирал на них — рецепторы на передней панели оставались неподвижными. Машина просто выполняла свою работу. Всепланетная автофабричная сеть бесперебойно выполняла заказы — все пять долгих лет, с тех пор как начался Всемирный Глобальный Конфликт.

— Но вот и все, — вздохнул Моррисон.

Грузовик втянул антенну, переключился на нижнюю передачу и снялся с ручого тормоза.

— Последняя попытка, — сказал О'Нил.

И он метнулся к коробке и разодрал ее. Вытащил десятигаллоновую бутыль молока и отвинтил крышку.

— Со стороны, конечно, глупо выглядит…

— Нет, это бред какой-то! — рассердился Перин.

И неохотно поплелся искать среди осколков и обломков чашку. Нашел и зачерпнул молока.

— Детский лепет…

Грузовик выжидательно остановился.

— Ну! — жестко скомандовал О’Нил. — Давайте! Как репетировали!

И все трое отпили из бутыли — специально обливая молоком подбородки. Машина должна уяснить себе, что они делают.

Как и договаривались, О'Нил начал первым. Скривившись от отвращения, он отшвырнул чашку и принялся с руганью сплевывать молоко на дорогу.