Михаил Новик - Крепость Дар-ар-дар

— Понятно. Жалко, конечно, придётся деньги доставать. Кстати, ты не поможешь кое-что продать? — Протянул я.

— Тоже решил со старостой бодаться? В этом случае не выйдет. Он достаточно хитрый жук. Конечно, если ты захочешь, дашь денег сиротам на телёнка или даже больше. Но не теперь, а только через пару месяцев, когда за постой надо будет расплачиваться. Если сейчас открыто им что-нибудь купишь, такое, что будет только для них, то есть сам никак не используешь, то это уже поставит их разряд нуждающихся, а такие люди не могут жить на своей земле. Пока вы живёте вместе и кормитесь за одним столом, можешь покупать продукты, помогать на земле или ещё как, но это не должно бросаться в глаза. Уже пошли пересуды, что детишкам заметно легче стало, как ты появился, однако пока ещё в хорошем плане. Люди довольны тем, что им помогают. Если бы не закон, давно бы сами собрали и продуктов и по-другому подсобили. А так, староста за всем следит и не даёт это незаметно сделать. А законы одни для всех, вроде и разумные, не дают тунеядцам плодиться, но в этом случае понимать надо. Эх… — и кузнец только отмахнулся от грустных мыслей. Однако, нигилист он.

— Так что, совсем нельзя ничего сделать? Может, скрытно получится купить что-нибудь и потом на стол выставить? Очень уж сильно детишки переживают — продолжил я свою мысль.

— Не следует так поступать и не только потому, что всё равно заметят. Считается, что на весенний праздник в качестве угощения люди должны выставить только то, что взято со своего двора. Всё, что можно получить со своей земли, по закону принадлежит хозяевам и не важно, что это, результат трудов или ещё как-либо завелось на территории. И только такие продукты можно выставить на праздничный стол. Иначе у всех урожай плохой будет. Так что придётся сиротам телёнка отдавать.

— Да-а. Дела — но вдруг меня посетила шальная идея — Послушай, Дирт, ты говоришь, что может завестись на дворе любое? То есть, если придёт, например, кабан из леса и его завалить, то всё нормально?

— Это, конечно, можно. Но ты думаешь один такой хитрый? Здесь половина мужиков в лес да на болота бегают и все платят за право поохотиться. Охота ведь всегда была по разрешению, которое покупать надо, а это уже под разряд своего хозяйства не подходит. Конечно, народ никогда от дармовщинки не откажется. По осени многие на полях в засаде сидят, ждут, когда на их землю кто выйдет подкормиться остатками урожая. И тогда бьют, чтобы закон не нарушать. Бывали умники, что специально зверя приманивали. Но с такими умельцами разговор суровый. И сети на рыбу только артелью ставить можно. А простой снастью особо не натаскаешь. В общем, сиди — жди пока из леса к тебе что прибежит. Ничего из этой затеи не выйдет. — Думал разочаровать меня кузнец, но вызвал лишь лёгкую ухмылку. — Или ты чего надумал?

— Скажи, как будет выглядеть, если зверь к жилью всё-таки выйдет?

— Конечно, в этом случае всё будет по закону, но нужно, чтобы это посторонние люди подтвердили.

— А если ты пойдёшь к нам плуг подправить, а на тебя зверь из лесу выскочит, и ты поможешь с ним справиться, ведь сиротам это не по силам?

— В этом случае, мне доля за помощь полагается. Ну, тогда давай сразу ещё пару мужиков позовём, чтобы подтвердили и долю от охоты нести помогли. — Начал развивать мою мысль кузнец, потом спохватился — Ты вообще соображаешь, что сказал? Видано ли, чтобы зверь к жилью выходил. — Попытался высмеять меня мастер. — Разочаровал ты меня. Думал, что с серьёзным парнем разговариваю, а ты ещё в сказки веришь. Хотя такая сказка сиротам помогла бы…

— А ты не верь, только приди, когда позову, ведь действительно с плугом разобраться надо.

— Что, и ты скажешь — негодный инструмент, пахать невозможно? — кузнец явно разозлился и очевидно собрался заканчивать разговор.

— Почему же, когда достать клинья и раму распрямить, очень хорошо получается. — Эти слова остановили гнев мастера.

— Разобрался, молодец! — Успокоился Дирт.

— Да, и у меня одна задумка появилась, как ещё лучше сделать, может, одобришь. — Продолжил я льстить мастеру. Он улыбнулся, задумчиво прищурился.

— Пошли, покажешь.

— Нет. Так не пойдёт, вот подготовлюсь, тогда позову. — И Дирт рассмеялся.

— Всё-таки нечто задумал. Ладно, приду, может действительно, кого с собой приведу, но только предупреди заранее, у меня помощников нет, а работы очень много.

— Так чего подмастерья не возьмёшь? — Удивился я.

— Кален никого из молодёжи брать не разрешает, объясняет, что пахари нужны. Но это не совсем так. Ссоримся мы с ним. Вот и мудрит староста. Да и репутация у меня не та. — Скривился Дирт.

— А что такое? — Удивился я. Всё-таки репутация в этом мире очень важна.

— Я в Ставросе (это ближайший большой город, столица графства Аненерман, где мы живём) раньше работал, в гильдии состоял. Но, понимаешь, вечно я выделялся своими всякими задумками. За это и не любили меня, ну и подставили в итоге. Дали заказ от графа, а сделать его ну никак невозможно. Вот и попал я под горячую руку. Чуть головы не лишился. Думал, всё — конец, но повезло, только из гильдии вывели и сюда пристроили, больше никто не поехал бы. — Пожаловался кузнец.

— Понятно. Почему-то я о чём-то подобном и думал, не вписываешься ты сюда. Не тот уровень — и тут же попытался забросить удочку — а что, если я буду приходить на пару часов, молотом помахать. Мне это для общего развития неплохо будет. — На эти слова кузнец пристально посмотрел на меня.

— Вот посмотрим на плуг, тогда и поговорим — оно и понятно, нечего пустомелю возле себя держать.

К нам направлялась молодая женщина с младенцем на руках, очевидно, жена Дирта. Она поприветствовала меня и стала выговаривать кузнецу за опоздание к обеду. Пришлось сворачивать разговор, но, по сути, мы его уже закончили, и я направился обратно к сиротам.

Дом встретил меня пустотой. Вскоре я понял, в чём дело, и направился в хлев. Мои хозяева находились там и с грустью любовались на новорождённого телёнка. На устеленном соломой полу стоял симпатичный малыш, покачиваясь на слабых ногах и косясь вокруг тёмными глазами. Будет очень грустно лишаться такого чуда. Я почувствовал, что Карита готова наделать завтра много глупостей и пришлось потратить ещё час, успокаивая и убеждая девушку держать себя в руках.

Во время разговора я взял её за руку и неожиданно понял, что это касание, запах молодого женского тела и вид девушки вызвали отклик моего тела. Карита за последние дни окрепла, округлилась и, хоть ещё была сильно худа, больше не напоминала оживший скелет. Я почувствовал возбуждение и даже немного сбился с темы от неожиданности, но быстро взял себя в руки. Однако, взрослею. Скоро это станет слишком заметно. Но, в общем, было ожидаемо. Сколько мне лет? Думаю, уже больше тринадцати, как раз время. Никуда не деться, придётся обуздывать юношескую гиперсексуальность и прочие «прелести» переходного возраста, вызываемые взбесившимися гормонами. Та ещё забота. Ну да ладно, все через это проходят, а мне всё-таки проще, дурных мыслей и глупых идей, не допущу. Влюблённости, вызванные неконтролируемым всплеском количества химии в крови и желаниями тела, задушу в зародыше. Должен справиться.