Владимир Васильев - Затерянный дозор. Лучшая фантастика 2017

— Что случилось? — спросил Рикери, шнуруя ботинки.

— Хищение. Опрашиваем свидетелей, — соврал Ларфид — не слишком умно, зато с отличной небрежной уверенностью. Он не сомневался, что начнутся пересуды.

Рикери поймал чей-то взгляд, пожал плечами. Накинул куртку и сказал Ларфиду:

— Готов.

Очная ставка случилась по нечаянности. Они просто столкнулись в коридоре.

Шеки вел учетчика, мягко придерживая его за шиворот. Гигант, должно быть, пугнул его и слегка перегнул палку, потому что учетчик трясся и плакал. Он выглядел жалко — желтушный, пузатый, с тонкими конечностями.

Рикери остановился на полушаге. Ларфид напрягся.

— Что, попался? — горько сказал учетчик. — Не надо было этого делать, Тино! Не надо было!.. Она…

Рикери молча, без колебаний, с невероятной ловкостью выскользнул из хватки Ларфида и рванулся к дверям.

Вряд ли это было осознанным решением. Посреди Края ему негде было укрыться. Скорей всего он просто не хотел сдаваться без боя.

Ларфид опомниться не успел, когда мимо него пронесся Шеки.

Мало кто знал, насколько быстрым может быть надзиратель Мафад.

Было пять утра. Ларфид вышел на крыльцо, надеясь, что холод освежит его и прояснит мысли. Он переминался с ноги на ногу, глядя прямо перед собой. Сонливости не было, но его угнетала дикая усталость. Он не чувствовал себя победителем, хотя, наверно, стоило бы… Надзор показал себя на высоте. Надзор справился. Они сделали это, даже без Ошены — сделали. Но право давать оценку и принимать решения было не у них.

Через несколько часов прибудет инспектор.

Рикери они не допрашивали всерьез, оставили посидеть в камере. Хватало работы с учетчиком: тот выкладывал все. Его жена погибла во время прохождения пласта… так же, как Кида. Жена была его единственным близким человеком. Он не смог принять потерю. Он поверил легенде о том, что все погибшие живы — где-то там, за пограничными пластами, под другим напряжением. С течением времени его разум пошатнулся. Он перестал различать легенды и действительность. Теперь он твердо знал, что его жена жива.

Тино Рикери пообещал вернуть ее.

Кроме этой романтичной истории, учетчик сообщил несколько важных фактов. У Рикери были другие сообщники. Учетчик не знал точно, чем они занимались, но один раз мельком он видел двоих и смог описать внешность.

Надзор вышел на преступную группу и имел все шансы с ней расправиться.

Позволят ли им? Ларфид безмолвно оскалил зубы. Что скажет инспектор Распорядка? У Распорядка свои интересы и далекоидущие планы, о которых не сообщают простым надзирателям. Надзор не должен рассматривать Распорядок как соперника, тем более — как врага, это недопустимо; они — соратники, защитники Края. Но честь Надзора в том, чтобы оставить Распорядку как можно меньше.

Ларфид развернулся на каблуках и потянул за ручку входной двери.

— Поболтаем с Рикери? — сказал он, вернувшись в приемную Ошены.

— Само собой, — отозвался Руви. Секретарь лежал на диванчике, накрыв лицо папкой — у него разболелись глаза.

— Тебе нужен я, — ухмыльнулся Шеки.

— Само собой, — ответил усмешкой Ларфид. — Вроде Мела умеет стенографировать?

Руви подскочил.

— Ну уж нет, — заявил он, осторожно потирая веки и с усилием жмурясь. — Не могу пропустить такое.

— Позови Унду, — сказал Ларфид. — Он дерется как зверь.

Руви успел достать досье Рикери. В нем, как и ожидалось, не было ничего примечательного. Четыре дисциплинарных взыскания — а кто в Крае их не имел? У самого Ларфида и то насчитывалось шесть. Пара благодарностей от коменданта общежития, еще пара — от начальника цеха. Ларфид предполагал, что в прошлом Рикери мог принадлежать к богеме. Но тот и в прежние времена зарабатывал покраской автомобилей. Разве что увлекался аэрографией… Как ему вообще пришла в голову эта идея с рисунками? Почему? Лишь случайность и слаженная работа Надзора не позволили ему стать убийцей…

Тино Рикери сидел на привинченном к полу табурете, закрыв глаза. Он выглядел расслабленным.

— Встать, — приказал Ларфид.

Унда и Шеки вошли в камеру, расступились по углам. Ларфид закрыл решетчатую дверь, остановился спиной к ней. Руви остался снаружи и пристроил на коленях пачку бумаги.

— Встать!

Рикери лениво поднялся. Движения его были вялыми — ничего общего с прежней ловкостью и быстротой. «Хитрый ублюдок, — подумал Ларфид. — Ничего, я тоже хитрый ублюдок».

— Не хочешь поделиться? — сказал он.

Рикери улыбнулся.

— Нечем, гражданин надзиратель. Было бы чем — поделился бы… со всеми.

— И чем же ты хотел поделиться?

Рикери засмеялся в нос. Это было похоже на икоту.

— Видением мира.

— А! — Ларфид кивнул. — Знаю эту историю. Некоторые люди могут жить при высоком напряжении. Ты в это веришь?

— Я это знаю.

— Ты когда-нибудь видел прохождение пласта? Или хотя бы выброс?

— Судя по вашему лицу, гражданин надзиратель, вы — видели.

— Я видел, как живут люди при высоком напряжении.

— Да?..

— Недолго.

Рикери вздохнул.

— Откровенность за откровенность. — Он развел руками. — Вы все равно не поймете или не поверите, но я не вижу смысла молчать. У меня друзья на Окоеме. Они там живут с самого начала. Живут неплохо. Мне не нравится Край. Он и вам не нравится, гражданин надзиратель. Он никому не нравится. Я не выйду в Загранье, там для меня напряжение действительно высоковато, но Окоем, судя по рассказам, — отличное место. Вот я и решил, что мне нужно туда.

— Что за бред, — сказал Ларфид.

— Ну конечно, — бросил Рикери и нагло сел.

— Встать!

Рикери закатил глаза.

Шеки шагнул вперед и поднял его за шиворот. Рикери только вздохнул.

— Слушайте, — сказал он, — вы все равно сдадите меня Распорядку. Они подонки, но они по крайней мере в курсе, что это правда. Зачем вам меня допрашивать? Это же не ваш уровень… А, я понял. Кого-то из ваших зацепило мембраной. Хорошо, я расскажу.

Ларфид сжал зубы так, что заныла челюсть.

— Никому не нравится Край, — повторил Рикери. — И тем, кто внутри, и тем, кто снаружи. Те, кто снаружи, пытаются защититься от Края. Оттого возникают выбросы и прохождения пластов. Это область мембраны, она очень агрессивная. Но там, за ней… там все хорошо. И я… понимаете, гражданин надзиратель, я не могу пройти сквозь мембрану. От меня воняет вашим проклятым Краем. Но если бы я создал очаг, большой очаг, меня бы просто вынесло на Окоем, как волной. Вот и все. Я не хотел никого убивать. Всех бы просто вынесло со мной вместе. А там хорошо и красиво.

Ларфид поймал себя на том, что в какой-то момент начал принимать его слова на веру. В голосе Рикери было слишком мало эмоций. Никакой театральности. Он словно пересказывал то, что все и так знали. Ларфид обругал себя за несобранность — и тотчас понял, что его собственная минутная слабость сыграла ему же на руку. Пока надзиратель выглядел недалеким и доверчивым, Рикери успел ляпнуть то, чего, возможно, в иных обстоятельствах не сказал бы.