Владимир Васильев - Затерянный дозор. Лучшая фантастика 2017

И все равно временами мне становилось ее жаль: ни подружек ее возраста, ни воздыхателей. В некоторых книжках, прочитанных мною, у девушек обязательно были воздыхатели. А если не было — они или хандрили, или начинали активно искать любовь. И если хандра Майры меня всего лишь беспокоила, то открытое проявление интереса к Гюнтеру-Каю не устраивало совершенно! Так что пусть уж так — стыд от сказанного Пристли не подпустит ее к чужаку.

На душе стало легко, я улыбнулся Майре, Майра светло улыбнулась мне, да и остальные присутствующие в участке вдруг засияли блаженными лицами.

— Сосешь, сосунок?! — рывком обернулся мистер Аарон к камере. — Да как ты смеешь?!

— Твои люди слишком взвинчены, — пожал плечами чужак, сидящий на корточках возле дальней стены, — а ты своим поведением еще больше пугаешь их. Я всего лишь забрал излишек негативных эмоций. И им легче, и я понемножку восстановлюсь.

— Забудь! — заявил Пристли властно. — Ты наверняка уже обследовал камеру и убедился, что тебе из нее не выбраться… во всяком случае, пока не накопишь достаточно силенок. А я прослежу, чтобы ты их не накопил.

— Я в твоей власти! — развел руками Гюнтер-Кай, но в голосе его мне почудилась насмешка.

— Ступайте по своим делам, — сказал мистер Аарон всем нам. — Диего, а ты задержись. Пойдем пошепчемся.

— Да, сэр.

Мы вышли на улицу, дождались, пока жители Лос-Сапатос разбредутся по дворам, а затем он сказал мне:

— Ты сообразительный парень, Диего. Ты смелый и любопытный, но и осторожный при этом. Я хочу поручить уход за чужим именно тебе. Нужно принести ему еды и воды, а также какие-нибудь тряпки — пусть ототрет кровь с лица и рук. Возьми у Канадца рубашку, у них примерно одинаковый размер. Смотри в оба, слушай и запоминай, но сам постарайся не болтать лишнего. Понятно?

— Да, сэр! — выдохнул я, очумев от перспектив. Выходило, что мистер Аарон доверяет мне больше, чем кому-либо на острове!

— Надень вот это! — Он снял с шеи шнурок с ракушкой и протянул мне. — Не снимай ни в коем случае, когда будешь общаться с чужаком. Это убережет тебя… от порчи и сглаза.

Как зачарованный я нацепил шнурок.

— Чужак такой же, как вы, сэр? — выдохнул я.

— Какой?

— Необычный, сэр!

— С чего ты взял? — недовольно буркнул Пристли.

О, у меня было множество причин думать так! Я же не младенец, чтобы не замечать, как Пристли приносит новенький топор кровельщику аккурат в тот момент, когда старый только-только сломался; я уже не удивлялся, что горючее в цистерне рядом с гаражами никогда не заканчивается; в конце концов, однажды я видел исчезновение мистера Аарона. Он тогда вышел из «Грейсленда», опаздывая в церковь на венчание Хоука-младшего и вдовы Макбрайт. Оглянулся по сторонам и, не заметив меня, буквально растворился в воздухе. И в итоге успел вовремя! Я потом специально спрашивал у тетушки Рэтклифф. А сегодня он так орал на торнадо, что тот застыл в воздухе. И после этого Пристли будет спрашивать, с чего я взял, что он необычный?

Не дождавшись ответа, он признал:

— В чем-то ты прав, Диего. Он, конечно, абсолютно не такой, как я, а я — ни в коем случае не такой, как он! Но чужак, безусловно, тоже не совсем обычный человек. Однако ты сам прекрасно знаешь, я никогда не причиню вреда кому бы то ни было на Лос-Сапатос, а о его коварстве можно только догадываться. Я поддерживаю порядок на острове, а в его сути — нарушение любого порядка. Для него ваша боль и ссоры так же приятны, как мне — ваше благополучие. Поэтому не слушай его речей! Он может начать искушать тебя, словно дьявол, сулить несметные богатства и все радости земные — не верь! А я постараюсь поскорее решить, как нам от него избавиться.

Я счел, что благоразумнее будет не продолжать расспросы, поэтому снова закивал головой. Пристли вдруг с подозрением прищурился.

— Тебе ведь хорошо на нашем острове, Диего?

Странный вопрос. Конечно же, мне было хорошо. А как иначе?

Минут через пятнадцать я уже возвращался обратно в полицейский участок. В одной руке я нес ведро питьевой воды, в другой — сумку с едой и рубашкой Канадца. Мясо мне дала мама, пироги — тетушка Рэтклифф, а тушеные бобы — Донни Карлсдейл. Чего скрывать — я весьма гордился возложенной на меня миссией. После слов Аарона Пристли о коварстве незнакомца поручение казалось еще более опасным и ответственным.

Тем не менее я пару раз с завистью обернулся в сторону пляжа, где Артур Хоук как раз исследовал необычный грузовик, на котором прибыл чужак. Мне показалось забавным, как я сформулировал последнюю фразу — прибыл! Да уж, прибыл на грузовике, перелетев через океан! Я засмеялся и оттого вошел в участок с улыбкой до ушей.

И едва не выронил ведро.

Пленник стоял вплотную к решетке камеры, взявшись за толстые прутья обеими руками, а сама решетка при этом сияла, словно кончик паяльника в мастерской! При моем появлении Гюнтер-Кай сделал шаг назад. Прутья тут же перестали выглядеть раскаленными добела. Чужак выглядел смущенным ровно секунду, потом с усмешкой обратился ко мне:

— А силен ваш старикашка! Уж никак не ниже четвертого уровня, а?

Про уровни я ничего не понял, к тому же помнил наказ Пристли не болтать без повода. Поэтому я, опасливо косясь на пленника, поставил рядом с решеткой ведро и сумку и быстренько отошел к столу.

— Он не старикашка! — проговорил я оттуда. — Его зовут мистер Аарон Пристли.

— Ага, хорошо, пусть так, — откликнулся Гюнтер-Кай. — А как вообще называется это место?

— Это место, — с улыбкой превосходства заявил я, — называется полицейским участком!

— Участок тут, положим, не настоящий, — хмыкнув, сказал чужак. — В настоящем за столами должны сидеть полисмены, должны работать компьютеры и звонить телефоны. А у вас здесь… фикция, а не участок. Роль шерифа, надо полагать, взвалил на себя дядюшка Элвис?

Я не понимал, о чем он ведет речь. Компьютеры, телефоны, шериф? Чушь какая-то. На Башмаках нет преступников — значит нет и полисменов. В участок приводили провинившихся, чтобы Пристли назначил им наказание, но это было скорее традицией.

— Так как же называется остров?

Я задумался. Название — это лишнее или нет? Можно говорить об этом с незнакомцем или нельзя? Конечно, лучше бы мне и вовсе убраться отсюда побыстрее, чтобы Гюнтер-Кай не успел меня искусить. Но интересно же!

— А как называется ваш остров? — ответил я вопросом на вопрос, сделав ударение на слове «ваш».

— Я не с острова, я с континента, из Европы. Точнее — из Германии. Слышал, наверное?

Я помотал головой и уточнил:

— А континент — это Большая земля? А Германия — город, да?

— Вас тут что, совершенно ничему не учат, Диего?

Меня учили! Более того — меня считали очень смышленым. Хотя иногда, решая неподдающиеся уравнения с дробями, я думал, что сообразительным меня, скорее, назначил мистер Аарон, как назначил Артура Хоука механиком, вдову Макбрайт — его женой, а Канадца — фермером.