Ольга Антер - Грань реального

– Он действительно её насиловал? – смутилась девушка. – Я это просто так сказала… Я думала, Дани и сама была не против.

– Насилие бывает не только примитивно физическое. Сломать психику ребенка так, чтобы он считал, что происходящее с ним – единственно возможное, что отец всегда прав, что сопротивляться нельзя… На фоне этого меркнет даже сам факт соития.

– А у майдов есть религия? – пробормотала покрасневшая девушка, пытаясь увести разговор в сторону. В первую очередь потому, что ей и самой было неподдельно интересно, но Аори боялась, что расслабившийся в кресле взрослый, опытный мужчина как-то неверно ее поймет.

– У всех есть подобие религии.

– И что, в ней не считается грехом подобное?

– Смешная ты. Грехами всегда называли те желания, что были самыми сильными и самыми трудными для исполнения. Кроме того, разве ты знаешь какие-то абстрактные грехи? Например, летать по небу в лучах заката?

– Нет, – неожиданно твердо ответила Аори. – Знаю, что все они рождаются из чувств. Перестань чувствовать, перестань желать, убей свою собственную душу – и будешь идеальна. Чиста.

– Точно, – усмехнулся Тройн. – Майды не особо увлекаются подобными рассуждениями, предпочитая реализовывать собственные порывы. Наиболее твердой религией в их обществе является культ патриарха. И то, что Мэй смог выступить против собственного отца вопреки всему случившемуся… Я считаю, это подвиг. И, со своей стороны, сделаю все, чтобы его не забыли. Это важный шаг, толчок к выходу майдов из многолетней слепой кабалы.

– Почему?

– Патриарх солгал своему народу.

– Так это не он солгал. Это его изменяющие обманули, еще и сына заколдовали.

– А это – уже свидетельство лжи о непобедимости патриархов. А?

– Ты в этом лучше разбираешься, – махнула рукой девушка. – Хорошо, что мне не нужно придумывать ничего подобного. Голова б сломалась.

– А чем бы ты хотела заниматься?

– Не знаю. Ничего не хочу.

Немного приоткрыв губы, Аори провела по ним краем бокала и слизала капельки жидкости. Тройн как-то задумчиво и оценивающе на нее при этом посмотрел, но ответил вполне серьезно.

– Готов поспорить, что это не так. Я еще ни разу не встречал человека без желаний. Даже самый апатичный в конце концов начинал требовать, чтобы я от него отвалил со своими дебильными вопросами.

Фыркнув, девушка со стуком опустила бокал на гладкую столешницу. Что-то Лексаз ей маловато налил. Жадина. А вот самого от выпитого таки потянуло на осуждаемую философию.

– Ну, ладно! Я хочу, чтобы все поскорее закончилось. Хочу вернуться домой.

– Ты можешь отправляться хоть завтра.

– А ты?

– А я… сама знаешь.

– Ну и какой в этом смысл?

– А что, во всем должен быть смысл? Ты ни разу не звонила друзьям рассказать, как прекрасен листопад в парке? Или как невесом и волшебен первый снег?

– У меня были слегка иные темы, – криво улыбнулась девушка. – Звонила, конечно.

– И зачем? У них что, своих окон нет?

Нахмурившись, Аори подняла на Тройна упрямые глаза.

– А что, если я просто не могу по-другому поделиться с ними своими чувствами? Если у меня нет других слов?

– И ты не думаешь о том, что смысла делиться нет? Не ищешь выгоды, не проводишь расчеты? Просто делаешь что-то для души.

– Да.

– Вот и я так же.

– Завидую я тебе, – вздохнула девушка, вновь обхватывая колени обеими руками и устраивая подбородок на локте. Одна нога соскользнула, и Аори принялась ей непринужденно покачивать.

– Мне? – хохотнул Тройн. – С чего бы?

– Твоя жизнь. Ты был в стольких местах, услышал столько мнений, рассказов… Видел множество… всего. А у меня случается лишь то, что решили другие. Ничего хорошего и интересного. Да, в Альдрии жизнь кипит, но разве в этом есть что-то хорошее? И даже в происходящем я участвую постольку-поскольку.

– Только не говори, что хотела бы очутиться на месте Ланы.

Аори покачала головой, грустно и ласково улыбнувшись мужчине.

– Нет. Я хотела бы быть на своем собственном, только чтобы я могла как-то помочь. Что-то изменить.

– Ты добилась того, чтобы…

– Чтобы Мэй погиб! – перебила девушка неожиданно замявшегося Лексаза. – Ты это хочешь сказать?

– Ты правда уверена, что…

Он снова недоговорил – помешал зазвонивший телефон, и Тройн предупреждающе приподнял руку.

Невидимый собеседник что-то нервно протараторил. И, увидев, как на глазах мертвеет лицо мужчины, Аори мгновенно пришла в себя и представила самое страшное, что ещё могло случиться.

Отложив замолчавший телефон, Лексаз несколько секунд сидел, собираясь с мыслями, а потом поднялся и протянул Аори руку.

– Лана очнулась.

К удивлению всего медицинского персонала, Глава Баго и не подумала тихо лежать и выздоравливать. Стоило ей открыть глаза, как женщина тут же, хриплым слабым голосом, потребовала три вещи. И если первые две были очевидны, то немедленное прибытие нескольких особ было гораздо менее объяснимым.

Решительный и недобрый взгляд полулежащей на приподнятой кровати Ланы пресекал любые попытки восторженного обнимания у присутствующих. Ровно в той же степени, что и перебинтованная во всех мыслимых и немыслимых направлениях и тяжело вздымающаяся грудь.

– Итак, – Глава Баго, дожидаясь, пока все соберутся, со зверским аппетитом расправлялась с принесенным перепуганной медсестрой жарким. – Я начинаю задавать вопросы. Предельно четкие и понятные. Ответы должны быть такими же. Ясно? Отлично.

Лана попыталась отставить еду, но рука дрогнула. Тройн едва успел подхватить падающую посудину, а вот вилка все же улетела и противно зазвенела на идеально чистом полу.

Без единого лишнего движения Эвин наклонился и подобрал прибор, положив его на тумбочку рядом с поставленной черноволосым дипломатом тарелкой.

– Где Меатин?

Мужчины невольно переглянулись.

– Скажи, пожалуйста, – осторожно начал Тройн, – а что ты сама помнишь?

– Чтобы ты сразу сообразил, что мне врать? – окрысилась Лана. – Нет уж. Первый и последний раз повторяю – ответы должны быть четкими и полными! Где Мэй?

– Он не вернулся, – со вздохом отозвался изменяющий. – Там очень много крови и… других следов. В потоках он не отражается. Прости, Лана, он наверняка погиб. Магические показатели свидетельствуют, что подводная Альдрия не осталась без патриарха.

На осунувшемся, украшенном ссадинами лице женщины заиграли скулы.

– Так. Следующий вопрос. Почему он оказался рядом со мной и Найтиром вопреки четкому приказу защищать майдов любой ценой? И ни в коем случае не выпускать их из камеры?

Ответом стало напряженное молчание.

– Ну?

– Мы хотели тебя спасти.

– И майд, стало быть, тоже? И откуда же он все узнал? А? Кто такой способный ему все рассказал?