Борис Карлов - Остров Голубой Звезды

— А з-зачем же он т-тогда?.. — Пёстренький всегда начинал заикаться, когда волновался.

— Что за-зачем? — передразнил Незнайка. — Катер зачем?

— Да, к-катер.

— Ну там, туда-сюда…

— Ку-куда?..

— Слушай! — Незнайке надоел такой разговор. — Ты чего ко мне пристал? Или нормально разговаривай, или спи!

И Пёстренький наконец решился. Он сбивчиво рассказал о том, как Пончик собирался бежать на катере и подговаривал его самого.

— Вот гадина! — выслушав, стукнул по камню кулаком Незнайка. — А ты что?

— Я?.. Я-то, конечно, отказался, — соврал Пёстренький.

— Это понятно, что ты отказался. Если бы ты согласился, я бы с тобой тут не разговаривал, я бы с тобой по-другому поговорил… А почему раньше не рассказал?

— Так ведь мы в кораблекрушение попали, не до того было.

— Да, верно. Я тогда чуть не проспал, хорошо, что ты меня вовремя разбудил.

Пойду-ка я этой толстой гадине но шее надаю.

И Незнайка сделал движение, чтобы подняться.

— Стой, стой! — схватил его за руку Пёстренький. — Не надо по шее.

— Это почему же не надо?

— Так ведь он, наверное, к-как лучше хотел, мог бы и сам погибнуть…

Пёстренький, конечно, так не думал, но он боялся, что за этой ниточкой потянется его собственное разоблачение.

— Ладно, наплевать на него, — сказал Незнайка. — Посмотрим, что дальше будет.

— Может быть, он ещё исправится, — неуверенно предположил Пёстренький. — Ты лучше об этом пока никому не рассказывай…

В это мгновение Пончик вдруг тонко и пронзительно закричал. Крик его разнёсся под куполом грота, разошёлся по уходящим вглубь каменным пещерам и вернулся жутким многократным эхом. Все опять в страхе повскакивали с постелей и, установив источник шума, окружили мокрого от страха и взъерошенного Пончика. Тот ослабшей рукой с вытянутым указательным пальцем тряс в сторону темнеющего в стене отверстия, того самого, из которого незадолго до этого появился незнакомый коротышка. Пончик мямлил что-то нечленораздельное: «бэ-бе-бэ…», силясь что-нибудь произнести, но как будто онемев от ужаса. Ему побрызгали на лицо холодной водой, дали попить, и только тогда, ко всеобщему облегчению, выяснилось, что Пончик всего-навсего в очередной раз увидел страшный сон.

Постепенно все снова улеглись, сетуя на то, что вот уже вторую ночь не удаётся поспать.

Как утверждает наука, сны чаще всего длятся несколько минут или даже секунд, хотя утром нам кажется, что сон продолжался всю ночь. Этим объяснялось то, что Пончик успел увидеть столь поразивший его сон за столь короткое время. Перед тем как спутанные мысли в его голове начали превращаться в смутные образы, до него случайно донеслась фраза Незнайки «волной накроет — и ко дну…», с нею он и заснул. И это был самый страшный и загадочный сон в его жизни. …Вот Пончик, вернее, не сам Пончик, а как бы его полупрозрачное «астральное» тело оторвалось от спящего и поднялось на ноги. (Поскольку телом называть этот фантом не совсем удобно, будем его всё-таки называть Пончиком.) Итак, Пончик поднялся и шагнул в глубину пещеры вслед за незнакомцем, который поманил его пальцем. В мерцающем свете факела они спускались всё ниже и ниже, не спеша и не произнося ни звука. Время от времени незнакомец поворачивался и манил Пончика за собой. В отблесках красных языков пламени во впадинах тяжёлых каменных стен пещеры виднелись затянутые паутиной, щёлкающие зубами скелеты, а под ногами с писком проносились стаи огромных крыс.

Почему он послушно шёл за этим коротышкой, Пончик и сам не знал, но какая-то неведомая сила влекла его, и повернуть назад было невозможно. Он теперь уже и не думал, что когда-нибудь ещё вернётся назад, этот путь был неизбежным и последним в его жизни. Пончик обливался холодным потом и трясся от страха как осиновый лист, ноги его не слушались. Ухватившись за стенку, он почувствовал под рукой какую-то склизкую шевелящуюся гадость, отдёрнул руку и брезгливо вытер о пижаму.

Провожатый спускался всё ниже и ниже, и гладкая каменная поверхность под ногами вскоре превратилась в отшлифованные временем ступени. Когда они добрались до самого центра Земли, стены вдруг расступились и Пончик оказался в пространстве столь огромном, что сводов и границ его не было видно. Повсюду клубился пар с неприятным серным запахом. На входе рычала собака, глаза у которой были величиною с тарелки, а шерсть горела огнём. При виде Пончика она отошла в сторону, уступая ему дорогу, и Пончик вдруг понял, что назад она его уже не выпустит.

В дымке полумрака поблёскивала подземная река, на которой Пончик увидел прицепленный на верёвочке тот самый катер со «Стрекозы». Пончик запрыгнул в катер и помчался вниз по реке, в надежде, что как-нибудь выплывет из этого ужасного места. Он мчался на полном ходу, но никуда не попадал, а с берегов к нему тянули лапы и скалили пасти два страшных чудовища. Вдруг река вспыхнула огнём, Пончик стал биться и задыхаться в языках пламени. Потом река вдруг оледенела и чей-то голос сказал: «Видишь, это оледенели слёзы всех тех, кого ты обидел!» Пончик хотел что-то сказать в своё оправдание, но вместо слов у него получался только какой-то едва слышный скулёж. Впереди река проваливалась водопадом в какую-то бездну, оттуда шёл дым и был слышен страшный мученический крик и вой таких же, как он… Пончик стал искать в катере спасательные жилеты, но их не было, вместо этого ему в рот лезли многочисленные продукты из багажного отделения. Пончик не хотел есть, он хотел выпрыгнуть и спастись, но тут катер на всём ходу врезался в торчащий у самой кромки водопада камень, его накрыло волной, он разлетелся на куски, и Пончик с воем полетел в чадящую огнём и дымом бездну…

Утро началось с того, что путешественников залило тёплым тропическим дождём, который лил изо всех дыр в сводах пещеры. Дождь быстро закончился, не причинив вреда ни путешественникам, ни грузу. Но одно обстоятельство привлекло всеобщее внимание: из отверстия той самой пещеры, из которой ночью выглядывал незнакомец, как из водосточной трубы, хлынула вода. Винтик высказал предположение, что этот ход ведёт куда-нибудь на поверхность, где вода скапливается в большой луже, а затем устремляется через отверстие вниз. Хотя и такая версия явление полностью не объясняла: ведь вода из пещеры хлынула уже после того, как прошёл дождь, через несколько минут. Это могло означать только то, что водяному потоку пришлось преодолеть довольно значительное расстояние внутри этой естественной трубы. Хорошо ещё, что внутри в этот момент никого не оказалось, иначе такой стремительный поток смыл бы беднягу как сухой листок.