Борис Карлов - Остров Голубой Звезды

— Как же можно оставить мешок здесь! — прохрипел Костыль. — Его украдут!

— А-а, брось. Кто будет рыскать в темноте по лесу? До рассвета мы перетащим золото на «Волчок», а утром будем уже на Колобке. А там первым делом…

Но Костыль не был расположен слушать пустую болтовню помощника капитана.

— Ладно, заткнись и пошли, — отрезал он и поднялся на ноги без помощи Носа. — Я же тебе говорил, у меня плохое предчувствие.

— Хорошо, хорошо. — Нос с готовностью вскочил на ноги. — Давай только уберём мешок за этот куст.

И пират кивнул в сторону того самого куста земляники, за которым сидел Пончик.

Бедняге чуть не сделалось плохо. Но Костыль небрежно махнул рукой:

— Что толку? Если его придут сюда искать, то найдут и за кустом. Надо меньше болтать и поторапливаться.

Золотой туман окончательно спал с глаз Костыля, и он вновь обрёл способность соображать быстро и решительно. Пираты поспешно удалились, при этом Нос несколько раз озабоченно оглянулся на мешок с деньгами.

Оставшись один, Пончик обессиленно повалился на спину, раскинул руки и уставился на проглядывающие из-за крон деревьев звёзды. Сейчас в его воображении звёзды сливались со сверкающими золотыми монетами. После приключений на Луне Пончик хорошо усвоил, какую власть могут иметь деньги над коротышками.

«А что, если взять мешок и отправиться с ним к директору?» — вспыхнула вдруг в его голове дикая мысль. Он даже вскочил на ноги. И действительно: одно дело прийти к этому психопату с пустыми руками, а другое — с мешком денег! Не станет же он прогонять коротышку, который принёс ему целое состояние!..

Пончик быстренько соорудил из прутьев что-то вроде салазок, взвалил на них мешок и потащил поклажу через поляну к ближайшему посту роботов-стражников.

Гладкие прутья легко скользили по камням и мху, удивительно, что пираты не додумались до такого простого средства транспортировки. «Наверное, это потому, что у них на Колобке никогда не бывает зимы», — догадался Пончик. Поднимаясь вверх по склону, он оглянулся и увидел, как через поляну проследовали «Дружок» и «Барбос», а за ними, бодро насвистывая, прошагали Винтик и Знайка. «Летающее блюдце» пока ещё не стартовало: очевидно, в шахте произошла какая-то непредвиденная задержка. «Незнайке и Пёстренькому сейчас, наверное, здорово влетит… — отметил Пончик с удовлетворением. — Однако не будем торопиться с окончательными выводами…»

Добравшись до котлована старой шахты, Незнайка и Пёстренький застали следующую картину: челнок стоял с погашенными огнями, а «Бобик» и «Трезор» бранились своими отвратительными голосами с двумя механиками.

— Сказано же вам, что сегодня не будет никаких полётов! — лениво огрызались механики. — Проваливайте подобру-поздорову.

— Немедленно заправьте модуль керосином, бестолочи чумазые, — требовали «барбосы», — не то мы сейчас всё разнесём!

— А роботам из личной охраны здесь вообще делать нечего, — упирались механики. — Идите, идите. Если бы пришли штурмовики, мы бы, может, ещё стали с ними разговаривать. А если тут начнёт командовать любой, кому делать нечего…

Но «Трезор» не дал ему договорить. Он приблизился к разговорчивому механику вплотную и молча взял его за горло. Однако тот, не будь дураком, выхватил из промасленного фартука отвёртку, засунул обидчику в ухо и быстро повернул.

«Трезор» неуклюже шагнул назад и застыл в какой-то нелепой, недоумённой позе. А у механика голова так и осталась скособоченной.

Незнайка, который наблюдал за этой безобразной сценой из-за кромки котлована, не на шутку перетрусил. Если они с Пёстреньким своими самовольными действиями сорвали сейчас не ими подготовленную операцию, то после этого лучше будет никому не показываться на глаза, а лететь отсюда подальше, на какой-нибудь Колобок…

Приятели, не сговариваясь, оглянулись в сторону леса, откуда должен был появиться Знайка. Из котлована снова донёсся шум.

«Бобик» сгрёб в кучу обоих механиков и колошматил их головами друг о друга. Звук был похож на тот, как если бы фарфоровую копилку с монетами пытались разбить о плохо притворённую дверцу шкафа.

— Вы будете меня слушаться, идиоты?! — грозно вопрошал «Бобик».

— Бу-у-у-де-е-ем! — отвечали механики в ритм ударам.

— Керосин сейчас же зальёте?

— За-а-а-льём!

— Хватит или ещё хотите?

— Хва-а-а-тит!

«Бобик» в последний раз треснул их головами так, что по земле покатилась какая-то железка, и отпустил. Механики заплетающимися ногами начали выписывать по площадке какие-то кренделя, пытаясь обрести равновесие. Кое-как сориентировавшись в пространстве, они поплелись в сторону бочек с керосином.

— Эй! — окликнул их «Бобик».

Оба тотчас послушно повернулись в его сторону. Робот молча указал на своего застывшего в недоумённой позе напарника. Механик, у которого шея была свёрнута набок, зигзагами поплёлся к «Трезору», достал отвёртку и опять что-то повернул у него в ухе. Тот немедленно выпрямился и, ни слова не говоря, влепил механику такую затрещину, что тот покатился кубарем. Минуту спустя механики через шланг добросовестно заправляли «летающее блюдце» керосином.

— Всё в порядке, — прошептал Незнайка, — сейчас наши барбосы…

Но он не договорил, потому что на площадке появились «Дружок» и «Барбос».

Сообразив, что из этого следует, Незнайка обернулся. На фоне полной луны прямо над ним возвышались силуэты Винтика и Знайки.

— Так, так, — мрачно констатировал Знайка. — Кому-то не спится…

Лежавшие на животах приятели начали медленно подниматься и отряхиваться.

— Стараешься тут для них… — ворчал себе под нос Незнайка. — Посмотрел бы я, как бы вы полетели… с пустыми баками…

— Это почему же с пустыми? — насторожился Знайка.

— А потому. Потому, что эти двое керосину не давали. — Незнайка кивнул в сторону чумазых механиков.

И он как бы нехотя рассказал обо всём, что произошло.

— Странно, — произнёс Знайка в задумчивости. — Это странно, что не было никакой охраны.

Тут Винтик подал голос из котлована:

— Готово! Можно лететь!

— Погоди… — Знайка мгновение колебался. — А… ладно, давай! — махнул он рукой.

Усевшись в кресла пилотов, «Дружок» и «Барбос» включили зажигание. Челнок загудел, как примус, несколько раз оглушительно хлопнул, а затем упругая струя пламени ударила в песок, и «летающее блюдце» оторвалось от поверхности площадки.