Борис Карлов - Снова на Луне

Конечно, какой там передатчик, если кругом голод и разруха.

Идти мне было некуда, и я остался при Научном городке, в планетарии. Наладил электропроводку, вычистил планеты, смазал шарниры. Всё опять закрутилось, замигало. Изредка стали приезжать из города экскурсии. Двадцать сантиков за вход, конечно, не деньги… А где я спал, господин Жулио, вы не поверите! В модели Большой Земли! Прямо под куполом! Постелил внутри матрас, кое-какое бельишко — и вот так парил каждую ночь в космическом пространстве.

Когда жизнь стала налаживаться, начали выделять деньги для Научного городка, крохи конечно. И мне опять не повезло: оклады положили только господам учёным, секретарше и дворнику. Ко мне в планетарий тоже зашла комиссия. Посмотрели, что всё горит, всё крутится, — и сказали, что электрик не нужен. Я бы ещё пожил там какое-то время и без оклада, только дворник очень вредный оказался, выжил меня в два счёта.

Я ещё долго перебивался случайными заработками, голодал, пока не устроился сюда, в «Весёлый клоун», со своим номером. Дело знакомое, я когда-то уже так зарабатывал в Сан-Комарике.

— Вот что, Козлик, — сказал Жулио, выслушав приятеля. — Ты мне рассказал сейчас очень важные вещи. Может случиться, что тебе удастся здорово заработать. Только, самое главное, ты никуда не пропадай, чтобы я мог тебя в любое время найти.

— Вообще-то, я здесь ночую, — признался Козлик. — Не хочу тратиться на жильё, пока нет постоянной работы. На кухне кой-чего помогаю, так что кормёжка идёт даром. Всё, что зарабатываю, откладываю на чёрный день. Ведь когда-нибудь мой номер здешней публике наскучит…

Козлик хотел ещё что-то добавить, но в этот момент со стороны зала грохнули выстрелы, и оркестр перестал играть.

Жулио выхватил из-за пазухи револьвер и высунул голову за дверь гримёрки.

— Всем сидеть на местах, это налёт! — доносились крики из зала.

— Дело дрянь, — пробормотал Жулио. — Кажется, кто-то не поладил с Красавчиком.

— Идите за мной, — шёпотом позвал Козлик.

Они прошли какие-то коридорчики, винтовые лесенки под сценой и оказались в темноте, среди пыльной рухляди, за фанерным задником кулис. Кое-где в фанере были просверлены дырочки, через которые тьму иголками пронзали лучи света. Оба прильнули к дырочкам и стали наблюдать за происходящим.

Жулио ошибался: вооружённый налёт был совершён не против Красавчика и его заведения. Разъярённые потерей «Космических поставок», Жмурик, Тефтель и Ханаконда решили поговорить таким образом со своими обидчиками Пупсом и Спрутсом.

Крепкие, приземистые коротышки в тёмных очках, чёрных костюмах и кожаных перчатках, с автоматами в руках, выстроились по краю сцены и хмуро направили стволы в сторону зала и ложи-люкс. Ещё несколько налётчиков перекрывали выходы.

Охранник по прозвищу Хорёк грубо командовал в микрофон:

— Всем сидеть на местах, оружие на пол, руки на стол!

Удивительно было то, что находившиеся в ложе-люкс Пупс, Спрутс и Гризль не проявляли ни малейшего беспокойства в отношении происходящего. Они беседовали, закусывали и с интересом наблюдали за тем, как развиваются события. Причиной их странного поведения было то, что при первом же сигнале опасности их ложу перекрыло опустившееся сверху толстое пуленепробиваемое стекло. Стены, пол и потолок ложи имели внутри надёжный слой брони.

В зале появились Жмурик, Тефтель и Ханаконда. На них были длинные шерстяные пальто, франтоватые белоснежные шарфики и пёстрые цилиндры. Ханаконда что-то сказал Хорьку, и тот объявил через микрофон:

— Мои хозяева ничего не имеют против господина Красавчика, они имеют интерес вон к тем господам. — И Хорёк указал дулом автомата в сторону ложи-люкс. — Эй, вы! — окликнул он довольно грубо. — Вылезайте-ка оттуда, пока вас не вытянули за уши!

Услыхав эту дерзость, Пупс в удивлении вскинул брови и сказал своему компаньону:

— Не пора ли прекратить это безобразие, господин Спрутс?

Тот с готовностью закивал, Пупс вынул из кармана портативную рацию и спокойно произнёс:

— Начинайте.

В ту же секунду стоящий в вызывающей позе Хорёк почувствовал, как вокруг его шеи затянулась петля, а затем сцена и микрофон стремительно провалились куда-то. Он выпустил автомат и обеими руками схватился за душившую его петлю. Оглядевшись по сторонам, он убедился, что все налётчики, подобно куклам-марионеткам, болтаются на спустившихся с двойного потолка капроновых шнурах. Многие пытались звать на помощь, дёргались и извивались, как червяки, что весьма рассмешило публику, которая стала воспринимать происходящее как новую инсценировку, придуманную для увеселения посетителей ресторана. Все стали аплодировать, а во всё ещё манерно стоявших возле сцены Жмурика, Тефтеля и Ханаконду полетели объедки и огрызки. (В этот момент следивший за происходящим через дырочку Козлик одобрительно хмыкнул.) Убедившись, что хозяином положения стал Пупс, к микрофону вышел Красавчик и объявил:

— Я рад, что уважаемой публике понравился новый аттракцион под названием «Налёт».

Последовал взрыв аплодисментов, одобрительные крики, свист, и новый шквал объедков обрушился на " Главарей» налётчиков, которых все теперь воспринимали как переодетых клоунов.

— Только хватит, — шутя прикрикнул на публику Красавчик, — хватит пачкать польты моим артистам! Приходите в «Весёлый клоун», и я обещаю вам ещё не так повеселиться!.. Оркестр! Продолжайте вечер!

Красавчик поклонился и уступил место конферансье, который начал уморительно смешить публику по поводу «налёта», и программа пошла своим чередом.

Тем временем коротышки в серых трико и таких же масках, обтягивающих головы, принимали снизу трепыхавшихся налётчиков и уводили из зала. Невидимая, но вездесущая охрана господина Пупса сработала, как всегда, чётко и эффективно.

Жмурика, Тефтеля и Ханаконду привели в люкс-кабинет и толкнули на кожаный диван.

— Снимите с них наручники, — мягко попросил Пупс.

Пока Главари усаживались и разминали руки, Спрутс велел убраться за дверь всем лишним. За столом остались Пупс, Спрутс, Гризль и незаметно появившийся откуда-то Жулио. Спрутс был уже в курсе дел и почти смирился с тем, что вырученные сегодня за акции миллионы придётся вернуть. «Лучше потерять эти деньги сегодня, чем завтра все», — повторял он про себя фразу, услышанную от Гризля, и она его немного успокаивала.