Борис Карлов - Снова на Луне

Альфа и Мемега приняли Козлика очень тепло, прервав собеседования с претендентами и попросив секретаршу принести чаю. Они рассказали, что энергия прибора невесомости на исходе, поэтому он будет использован только два раза: для подъёма на поверхность Луны частей ракеты и для её старта с последующим выходом в космос. Для торможения во время посадки будут использованы реактивные двигатели и, уже в воздушном пространстве над Большой Землёй, несколько парашютов. Обратный путь с грузом магнитного железняка не вызовет трудностей, поскольку у космонавтов появится неограниченный запас невесомости. В обмен на железняк посланцы Луны доставят на Большую Землю запас лунита. Имена космонавтов Жмурик, Тефтель и Ханаконда почему-то до сих пор держали в строжайшей тайне.

— Как же строители достигнут ледяной пещеры? — поинтересовался Козлик. — Ведь вы сказали, что невесомость будет использована всего два раза — для подъёма частей ракеты и старта.

— Для подъёма коротышек-строителей разработан специальный реактивный ранец? — пояснил Мемега. — Вот, кстати, образец такого ранца вы можете сейчас же на себя примерить.

Мемега снял со стены предмет, больше похожий на маленький катер, и помог Козлику застегнуть на себе его многочисленные ремни.

— Имейте в виду, что этот прибор надевается поверх космического комбинезона со скафандром и баллонами, — пояснил учёный. — Поэтому сейчас вы можете испытывать некоторые неудобства.

Козлик действительно чувствовал себя неловко, поэтому поспешил избавиться от тяжёлого реактивного ранца, который был величиной с нормального коротышку.

Подписав все положенные бумаги и получив авансом тысячу фертингов наличными, Козлик распрощался с Альфой и Мемегой. Выбегая на улицу, он не заметил внимательных глаз, следивших за ним из-за колонны.

— Порядок? — спросил его дожидавшийся в машине Жулио.

Козлик протянул ему контракт и сопутствующие документы, а также показал банковскую упаковку с тысячью новеньких фертингов.

Убедившись, что бумаги в порядке, Жулио торжественно вручил Козлику чек на сто тысяч.

Всю дорогу до города Козлик взволнованно молчал, пропуская мимо ушей бесконечную болтовню своего нового патрона: он внезапно, в одночасье стал богачом и теперь напряжённо пытался осознать для себя это невероятное событие.

Вечером того же дня в люкс-кабинете ночного кабаре «Весёлый клоун» Жулио докладывал своим боссам о проделанной работе.

— Этот Козлик, — поинтересовался Спрутс, — он, вообще-то, толковый коротышка?

— Когда надо, он очень хорошо соображает, — заверил его Жулио.

— Не выйдет ли так, что мы впустую потратим на него сто тысяч фертингов?

— Я уверен, что Козлик справится с заданием. К тому же он хорошо знаком с земными коротышками, и, если удастся наладить межпланетный передатчик, Козлик смог бы поговорить со своими друзьями. Он рассказал бы земным коротышкам, что затея с поставками чрезвычайно опасна…

— Хотел бы я знать, какой идиот сломал радиостанцию! — стукнул кулаком по столу Пупс. — Понятное дело, что никакого метеорита не было, просто какая-то трусливая сволочь перестраховалась на будущее.

Спрутс промолчал и густо покраснел.

— Я дам Козлику на этот счёт соответствующее поручение, — пообещал Жулио. — Он попытается восстановить передатчик и выйти в эфир. Конечно, это было бы важное очко в нашу пользу.

— Позвольте высказать мнение, — подал голос Гризль.

Все обратились к нему, уже зная по опыту, что каждое его слово дорогого стоит.

— Мне кажется, господа, вы забываете о приборе невесомости. О том единственном исправном приборе, сохранившемся на фабрике Скуперфильда, без которого всей этой затее грош цена.. Если бы прибор удалось выкрасть или уничтожить на месте, дело было бы решённым.

— Но разве прибор всё ещё находится на фабрике? — удивился Спрутс.

— Именно так, — подтвердил Гризль. — Они опасаются преждевременно вынимать прибор из электромагнитного поля подъёмника в цехе готовой продукции.

— Кто же возьмётся за это дело? — спросил Пупс. — Затея мне кажется безнадёжной, да и здорово попахивает тюрьмой…

— Попросим сделать это Мигса и Крабса. Я почему-то уверен, что они не откажутся.

И мало того, возьмутся за это дело совершенно бесплатно. Сегодня же они отправятся в Брехенвиль на фабрику Скуперфильда, устроятся на работу в ночную смену, а остальное будет зависеть от их везения и сообразительности. Если попадутся — пускай сами выкручиваются, выдать кого-нибудь из нас они не посмеют.

Лично мне показалось, что это необычайно живучие и изворотливые коротышки.

Возразить было нечего, и оба миллиардера, скептически поморщившись, пожали плечами.

— По крайней мере, — сказал Спрутс, — если это действительно не будет нам ничего стоить…

— Мы в целом полагаемся на вас в этом деле, господин Гризль, — поставил Пупс точку в этом разговоре.

Подали десерт, и на сцене начался любимый всеми аттракцион «резиновое лицо».

Однако в роли резинового клоуна сегодня выступал уже не Козлик, а другой, срочно нанятый коротышка.

Около пяти часов утра Гризль, только что возвратившийся из «Весёлого клоуна», велел разбудить Мигу и Крабса. Слуги привели их, кое-как запахнувших халаты и отчаянно зевающих. Гризль восседал за огромным рабочим столом в кабинете Пупса.

— Присаживайтесь, господа, — предложил Гризль, указывая на глубокие гостевые кресла перед десертным столиком. — Сейчас принесут кофе. Надеюсь, вам хорошо спалось?

Гризль уже знал, что всю ночь эти двое прохиндеев, заодно с Кротиком, играли в карты. Он даже знал, кто сколько выиграл и проиграл. Все трое легли спать, разбежавшись по своим комнатам, пятнадцать минут назад — после того, как машина Пупса засигналила перед воротами.

— Благодарю вас, — пробормотал Крабс, — неплохо.

Оба только успели заснуть, и теперь зевота едва не выламывала у них челюсти.

— Вот и прекрасно, — сказал Гризль. — Сейчас нам надо обговорить одно срочное дельце. И в зависимости от результатов этого разговора вы отправитесь либо на макаронную фабрику в Брехенвиль, либо на все четыре стороны.

После такого странного заявления Мига и Крабс перестали зевать и начали усердно тереть глаза. Подали кофе, и они, обжигаясь, заглотили свои маленькие двойные порции. Гризль многие годы выпускал утреннюю газету, поэтому привык к ночной работе, и голова его была ясной.