Александр Тюрин - Конечная остановка: Меркурий

Однако, когда подошел черед здороваться, я понял, что никакой оптической иллюзии нет. И человек настоящий, и рука его подлинная, хоть его собственная, но металлическая.

Благодаря молекулярной и кристаллической механике мы имеем недурственные механизмы, которые спокойно обходятся без соединений, передач и шарниров, то есть цельные и гибкие одновременно. Чаще пластиковые, металлорганические, реже из чистых металлов. Турбина на Филимоновской машине как раз такая. По тому же принципу работает псевдобронзовый монумент “Космонавт прощается с девушкой” на центральной площади Васино, где герой космоса время от времени обнимает подругу. Но там требуется мощные энергетические воздействия извне. Например, какие-то проказники с субнуклоновым генератором заставили однажды космонавта совершить развратные действия в отношении девушки… Впрочем, нитеплазма тоже в силах управлять любой материей. Надо быть на стреме.

— Кажется, я вас знаю. — “обрадовал” человек с железякой. — Вы лейтенант полиции, который страшно набедокурил.

— Это набедокурил не я, а мой двойник,— с простотой придурка признался я.

— Металлический? — решил уточнить встречающий.

— Вроде вашей руки? Как, кстати, она действует?

— Пойдемте, я вам по дороге расскажу. — Он мановением своей железяки заставил одну из стенок бункера разверзнуться, мы благополучно шагнули в получившуюся дыру и оказались в большой грязной и, конечно же, вонючей трубе. А дыра за нами аккуратно сшилась.

— Лукавить не стану,— произнес незнакомец. — Иногда здесь проплывает мыло, а затем сточные воды — когда на фабрике чистят большие дезинтеграторы или капиллярные блоки, те самые, где синтезируется белок. Но это раз в неделю, поэтому не беспокойтесь, сейчас мы в уютной безопасности. Во время чистки безопасности поменьше, зато сытости поболе. Неплохие, кстати, кусочки здесь можно подцепить на обед. Хотя бывает приплывет из дезинтегратора нерасщепившийся каблук или презерватив, которые трудно употребить в пищу.

Все более-менее сносное мои повара прекрасно готовят — еда “тает в рот”, будто настоящая индейка или фаршированная рыба. Забредают, правда, в мои владения кулинары другого сорта, которые норовят недостающие им аминокислоты откусить прямо у вас с живого тела… То есть, потребляют их в сыром, самом полезном виде. Я вас познакомлю с одной девушкой. У нее был любимый, который частенько дарил ей искусно выращенные кристаллы-цианиды. Это было трогательно и все называли такую милую парочку — Ромео и Джульетта. Но девушка страдала постоянным аминокислотным дефицитом и поэтому очень хотела мяса. Понимаете, чем закончился роман для юноши. Теперь трудно разобраться, что являлось первичным для девушки, высокое чувство, может даже первая любовь, или гастрономическая страсть… Но ничего, найдет себе другого жениха, менее вкусного.

— Мы тоже пугать умеем,— сказал я, после чего издалека донесся рев, на который наложился отчаянный визг. Сразу стало неуютно.

Немного поплутав по стокам, добрались мы до фильтров. Возле них, отколупывая, процеживая и отжимая что-то, копошилась муташка, совершенно безобидная на вид, с длинными носами хоботком. Эти телесные орудия помогали отличать еще съедобные кусочки от откровенного говна.

— Работайте, дети мои,— напутствовал их владелец железяки. — Самое простое действие в нашем мире имеет отклики во всех иных мирах, куда доходят мембраны нашей души.

— Вы что, тоже проповедник? — решил уточнить я.

— Отчего ж. Это действительно мои дети. И не только они. Упомянутые выше любители сырых аминокислот тоже мои отпрыски. Я научился придавать своим ребятишкам те свойства, которые могут им пригодится в жизни — чтобы не полагаться на превратности обучения и воспитания. А ДНК, что ДНК? Всего лишь материальный отблеск протогенов.

Я пихнул локтем Шошану. Она должна понять. У нее была супермама, а этот тип — суперпапа, который тоже подбирает генетические коды своим наследникам.

— Если вы уж протогены упомянули, уважаемый хозяин, то, наверное, искусное владение металлической рукой как-то с ними связано.

— Со мной связано. Мне не нужно красть субнуклоновые генераторы. Потому что они сами образуются внутри меня, там где положено. Я сам придумываю себя и леплю, как скульптор. Возможно, протогены как-то влияют своими тихонькими пульсациями на перестройку моего тела. Но мне об этом думать не пристало.

Я мог бы полностью состоять из металла — если было б удобно — и производить металлических детишек. Тогда наследственность имела бы вид не молекулы ДНК, а например скопления ферромагнетиков. Мне ничего не стоит сделать металл собственным мясом и костями, на место нервов уложить полупроводники, на место мускулов — стержни и катушки… Я не мастак объяснять, ведь учился-то понемногу…

— Мы вас понимаем, потому что сами не блещем,— поскорее успокоил я местного барина. — Но давайте лучше о чем-нибудь более веселом. У вас, наверное, и жена есть?

— У меня много жен. — Хозяин-барин глянул на Шошану, даже замер, будто прислушавшись к ней. Потом огласил фемке свой вердикт. — Вы мне не годитесь, чувствуется рука другого настройщика.

— И это тоже правильно,— с облегчением выдохнул я.

Хозяин поместья проделали еще одну дыру, которая спешно срослась за нами, и мы оказались в емкости, чем-то напоминающей хлев. Только встретились там не коровы, а некие гнусные студни, дружно потянувшиеся к нам, едва мы появились.

— Амебные колонии, живой белок,— познакомил нас хозяин. — Амебки у нас передовые, усовершенствованные. Есть у колоний, например, нервные, а вернее, сигнальные столбы и другие специализированные клетки — это поработали человеческие гены. Поэтому наши амебки куда сообразительнее, чем их дикие собратья… Ну-ка, Дусь. — “животновод” покрошил на пол белкового порошка. И странная Дуся, чтобы скушать весь корм, растеклась, стала еле заметной слизью, простроченной ниточками нервных столбов. Хозяин достал кусочек сахара, и Дуся сползлась в столбик, даже встала “на задние лапки”, чтобы псевдоподиями слизнуть сладкое с руки.

— Кто-нибудь хочет поиграть с Дусей?

Не взирая на наш дружный отказ, хозяин гордо провозгласил:

— Вот оно пищевое будущее человечества!

С этими словами нельзя было не согласиться, я бы даже убрал из лозунга эпитет “пищевое”.

— Напрасно скоморошничаете, молодой человек,— уловил мои мысли владелец поместья,— у нас лишь благодаря этим студенькам поголовье еды превысило поголовье едоков и людоедство стало предметом осуждения на товарищеских судах. Поинтересуйтесь у Джульетты, как ее песочили и прорабатывали после позавчерашнего человекоедства.