Александр Тюрин - Полное выздоровление

— А ты, значит, прикипел к этой убогой жизни, маленький?

— Мы ТАМ появимся,— мечтательно закатив глаза, заявил юноша,— однако, новыми лучшими людьми. Я всегда хотел быть вместе с товарищами, только товарищи попадались не те. Но сейчас мы работаем на какую-то очень серьезную Систему. Она не бросит на полпути, она позаботится о нас, потому что мы будем ее витриной. «Люди полностью совместимые с киберсистемами — совместимые с Будущим». Вот какая вывеска зажжется у нас на лбу. А не таким, как мы, сильно поплохеет. В этом можешь быть уверен, Малов. Но надо делать то, что требуется Системе, а не то, что прибредится твоему гнилому кочану. И тогда Система всегда будет стоять за твоей спиной. Ты уже никогда не останешься один против всех. Тебя не посадят на перо криминалы, тебя не потопчет легавка. Все будут понимать, что с тобой не стоит связываться… Слушай, если Системе понадобится, я стану даже слону яйца качать. Это вполне отвечает моим принципам.

И Петя вернулся к починке дверного замка.

— Между прочим, Малов, у меня здорово получается. И ты не ерунди, а подыщи себе занятие. Так скорее окажешься на воле.

Мысль о сообщниках исчезла из головы Малова также быстро, как и появилась. Он — волк-одиночка. Звучало красиво и ободряюще. Но нужно торопиться. У него в голове будто мокрая тряпка прохаживается — там с каждым днем все менее пестро, все более серо.

Малов принялся было обрабатывать решетку окна коронкой зуба и свивать из сэкономленной туалетной бумаги веревку, даже пытался сигнализировать наволочкой от подушки наблюдателям из общества защиты животных.

И вдруг решил — хватит цацкаться. Диверсия, захват заложников, киднэппинг, надо показать серьезный мужской подход.

И в означенный час нечто, похожее на разладившийся автомат, ворвалось в ординаторскую, где дежурил врач Куценко и, грузно навалившись со спины, принялось вязать докторские руки, приговаривая: «Тебе — каюк. Сейчас наступит, долго мучиться не будешь». Маленький доктор однако не растерялся, будто предвидел такой выброс злой энергии. Он, уйдя чуть вниз и вбок, ткнул громилу острым кулачком в пах, а потом резко выпрямившись — острым затылком в нос. Находясь в сильном затемнении, агрессор стал выдавать удары, которыми можно было уложить и быка хороших размеров. Но доктор аккуратно уходил от немилосердных кулаков. А затем подловил момент. Когда озверевший налетчик хорошо открылся, Куценко сделал захват руки, и, вывернув кисть, направил его тело в стену.

Впрочем, отчаянно борющийся киднэппер сумел немного свернуть и попал в стеллажный шкаф. Тот превратился в обломки и осколки. Спирт покинул разбитые колбы. Почуяв его запах, распоясавшийся злодей заревел как динозавр, который упустил вкусную добычу, и чиркнул спичкой. Той самой, прибранной со стола доктора.

Голубые огоньки сразу украсили руки и спину Малова. Чтобы избавиться от язычков пламени, он кое-как поднялся на четвереньки и, в обрамлении деталей шкафа, стал скакать по комнате, оставляя красные лучи от порезанных рук и коленей. Малова вынесло в коридор, но он не слышал топота ног, сотрясающего пол. Затем плотная материя облепила его, как земля покойника. Боль брызнула и замерла, покачивая ядовитыми головками. Он разглядывал их, а игла хозяйничала в его заднице. Боль унялась резко, ее сдернули как пенку с молока. Но вместе с ней ушел и воздух, будто Малова подсоединили к мощной помпе.

— Выключите насос, черти,— беззвучно орал он.

Насосы и черти были не при чем, химия поглаживала его дыхательный центр и щекотала клеточные мембраны, а потом погасила импульсы в коре и подкорке мозга. В покрывших мозг потемках и молчании появились неизвестные враги. Идя вглубь, они изводили смертным ядом все мешающее им и не трогали то, что доставляло им уют.

Малов открыл глаза, сфокусировал взгляд и сказал:

— Любая работенка у вас ладится, завидую. — Исидова орошала какой-то жидкостью его ожоги. Как всегда ее действия были умелыми, но почему-то особо смахивающими на работу с неодушевленным предметом. Надо было срочно избавиться от обиды на старшую медсестру. «Вы хотите, чтоб я стал частью многоголовой твари под именем «здоровый коллектив», вы это получите».

— Знаете, Исидова,— Малов приподнялся и облокотился на подставленное ею плечо,— я, кажется, вполне поддаюсь лечению. И теперь приступаю к оздоровительной процедуре.

— Какой-какой? — не поняла дама в белом.

— А вот такой,— Малов сжал кусок чего-то сытого холеного из исидовских телес и швырнул ее на пол. Она, бледная, всхлипывающая, попыталась заползти под топчан.

— Вы серьезно облегчили мою работу, я люблю темные места,— и нырнул следом.

Под топчаном завозились, торчащие наружу четыре ноги исполнили незатейливый танец. Потом ненадолго все стихло, и наконец, лежак перевернулся. Показалась яростно чихающая Исидова.

— Вы заплатите за это.

— Мы не в магазине, ваше замечание неуместно,— отозвался с пола Малов,— особенно после того, что между нами произошло. Не будете же вы говорить, что израненный больной человек с успехом покусился на вас. Нет, вы скажете, моя несравненная (в масштабах больницы): это была любовь на поле боя. В самом деле, ожоги горят, ужасть, почти как следы от ваших поцелуев.

— И не пытайтесь, лысый болван, догадаться, что я скажу и сделаю,— фыркнула Исидова, поправляя халат, прическу и еще что-то. — Вставайте же, не могу я весь день с вами возиться, через четверть часа инструктаж доктора Козлова.

А у Малова защемило сердце. Не от страха. Он знал наверняка, Исидова сейчас как ни в чем не бывало займется его ожогами. Просто он почувствовал

— что-то смылось безвозвратно. Малов прикинул, что это было, но так и не смог понять. Всю ночь он ворочался из-за холода снаружи и жара внутри, а наутро заметил, что его ногти заметно подросли, посерели и несколько заострились.

У журналиста-интервьюера были плохие почки — Иванов ставил непрошенный диагноз, глядя на его набрякшие подфарники. Из руководителя проекта доктора Козлова лилась плавная речь. Биокибернетик Григорий Иванов наблюдал за беседующими по институтскому монитору.

— …Когда вы вдруг узнаете, что некто собирается вас пришить, то, скорее всего, не надеетесь на собственные силы — вы же не профессионал. Вы нанимаете другого душегуба, который отдал весь сердечный жар на совершенствование в своем мастерстве. Он-то подстережет и укокошит своего коллегу.

— Ага, вы — тот самый другой убийца. Верно я угадал? — решил «подмахнуть» журналист.

— Неверно, попали пальцем в попу. Это не я, а ОНИ. Наш дружный коллектив загнал-таки сказку в жизнь и создал биоавтоматы на основе широко известного вируса гепатита В. Зашил в его генетическую программу одно ограничение. Из-за чего он жить и в меру размножаться сможет лишь в той химической среде, которая имеется внутри совершенно здорового организма. Для особо одаренных повторяю — здорового. Действие любых патогенных факторов (я про всякий вред и яд), относятся ли они к вирусам, микробам, пораженным клеткам, изменяет химизм среды. И наши вирусы-защитники, З-вирусы, будут биться за его постоянство, за его равновесие, потому что это необходимо для их выживания; драться с привлечением всего эволюционного механизма. Когда же наши маленькие друзья вычистят из человека всю гниль, он прекратит разлагаться как физическое тело. Но не только. Начнет оздоровляться и психика. В итоге мы получим полноценного гражданина, который с песнями включится в процесс общественного развития. Текст песен нынче уточняется.