Иар Эльтеррус - Мы — есть!

Продолжая размышлять, Никита на кого-то налетел и остановился, послав пострадавшему эмообраз извинения. Но когда поднял голову, то увидел перед собой очень удивленного православного священника. Здоровенный, коренастый мужик почти двухметрового роста с окладистой бородой и в рясе. Альфа-координатор только подивился про себя. Редко когда таких гигантов встретишь, один кулак размером с голову ребенка. Дерек, командир «Ангелов Тьмы», конечно, побольше, но составить ему достойную конкуренцию этот поп вполне способен.

— Простите, батюшка… — смущенно сказал он по-русски, думал-то Никита с самого Посвящения эмообразами. — Благословите…

Священник благословил, потом сказал:

— Что же это ты под ноги не смотришь, а, сын мой?

— Задумался, — развел руками Никита. — Работы слишком много.

— А не ты ли, сын мой, главный тут? — прищурился священник.

— Пока я, — кивнул контрразведчик. — Позвольте представиться, Ненашев Никита Александрович, альфа-координатор. Есть еще один, Никита Фомичев, но он сейчас в Москве.

— А можно ли поговорить с тобою? Дело важное и отлагательств не терпит.

— Пойдемте, батюшка, — вздохнул Никита, поняв, что просто так от попа не отвяжется. — Приглашаю ко мне в гости.

Он уже знал, что перед ним отец Филарет, привезенный на крейсер есаулом Бороховым. За прошедшее время на «Пике Мглы» и боевой станции появилось еще пара десятков священников разных конфессий. Даже парочка мулл имелась. Бедняги никак не могли взять в толк, где они вообще оказались и попросту шарахались от арахнов с драконами. Некоторые твердо уверились в том, что Господь низверг их в геенну за грехи тяжкие и днями молились. Только отец Филарет быстро привык и уже устроил несколько религиозных диспутов с ехидным Асиархом и несколькими арахнами, обожавшими рассуждения на такие темы. А уж когда к ним присоединялся ребе Штольц… Троица спорщиков могла часами изощряться в остроумии, поливая друг друга ушатами грязной воды. Но ежели кто-то из казаков, возмущенный наглостью «старого жида», пытался разобраться с ним привычным образом, то сразу обнаруживал под своим носом немаленький кулак отца Филарета. Священник, потрясая оным кулаком, увещевал «неразумное дитя», говоря, что сам вполне способен справиться с хлипким жидком и в помощи дурней стоеросовых не нуждается. А ребе, стоя в сторонке, гнусно хихикал на пару с Асиархом, с которым сошелся накоротке.

— И куда это вы без меня собрались, а, отец Филарет? — раздался сбоку дребезжащий, переполненный ехидством старческий голос.

Метрах в трех от них стоял сухонький, невысокий, очень старый еврей в латанном лапсердаке с длинными, почти до пояса, пейсами и жидкой бороденкой. Старик не пожелал менять привычную одежду на форму ордена и продолжал щеголять в своем лапсердаке и плоской шляпе, вызывая неприязненные взгляды казаков. Но командиры строго-настрого запретили трогать его, и вскоре на ребе перестали обращать внимание. Он, ничуть не боясь, успел уже обследовать буквально весь крейсер, и любой встречный аарн ощущал детское любопытство старого человека, улыбаясь ему. Ребе улыбался в ответ и задавал тысячи вопросов. Ему было интересно все и везде. Никита ухмыльнулся, вспомнив, как неугомонный старик совершенно спокойно сидел на правом колене большого, синего дракона и что-то доказывал устроившемуся на втором колене темно-зеленому арахну. Дракон, слушая их спор, то и дело взрывался хохотом, ребе возмущенно косился на него и что-то ворчал себе под нос.

— Ну, никуда от этого пронырливого жидка не спрячешься… — нарочито недовольно проворчал отец Филарет, разведя руками, но Никита видел, что уголки его губ поползли вверх.

— А зачем прятаться от старого, безобидного еврея? — удивился ребе. — Грешно, батюшка, грешно…

— Что грешно-то?! — возмутился священник. — Изыди, христопродавец!

— Да на что оно мне надо, вашего шлемазла продавать? — потряс руками над головой ребе, потом состроил постно-невинное лицо. — А сколько дадите?

Отец Филарет зарычал и налился багровой краской, сжав пудовые кулаки. Так, если эти двое заядлых спорщиков примутся спорить прямо здесь, то о деле на сегодня придется забыть. Решив прервать их, Никита открыл гиперпереход и показал на него рукой. Покосившись на хихикающего ребе, священник перекрестился и шагнул в черную воронку. Он явно не одобрял все эти «бесовские» штучки, но пользовался ими без особого страха. Ребе последовал за ним. Оказавшись в своей каюте, Никита обнаружил Лави сидящей в позе лотоса на большой, плавающей в воздухе доске. К глазу жены тянулся розовый, пульсирующий жгут, уходящий в стену. Надо же, прямое подключение к биоцентру… Интересно, какая это задача потребовала столь мощных интеллектуальных ресурсов? Надо будет обязательно потом поинтересоваться. Отец Филарет неодобрительно покосился на висящую в воздухе молодую женщину и снова перекрестился. Ребе Штольц с интересом посмотрел на нее и даже потрогал рукой щуп, дернувшийся от этого прикосновения. Никита заказал у биокомпа бутылку «Золота Дарна» и бутылку «Черного Вала».

— Присаживайтесь, — показал альфа-координатор рукой на выросшие из пола кресла.

— Благодарю, — сказал священник и чинно уселся, расправив рясу, ребе последовал его примеру. — А что это за женщина?

— Жена, — ответил Никита. — Она нас сейчас не видит и не слышит, подключилась к биоцентру крейсера, видимо, мощности собственного биокомпа для решения задачи не хватило.

Он старался говорить как можно проще, но по эмофону гостей ощутил, что они ничего не поняли. Альфа-координатор только вздохнул, вспомнив, как сам пытался понять хоть что-нибудь в первые дни на крейсере

— Может, хотите чего-нибудь выпить? — спросил он, садясь сам.

— Разве что водочки, — степенно кивнул отец Филарет.

— Мне немного эликсиру, — сказал рав Штольц, накручивая на палец один из собственных пейсов.

На столике перед сидящими появилась третья бутылка, на сей раз с кристально-прозрачной жидкостью. И ветчина на блюдце. Никита налил в два стакана немного водки, в третий — «Золота Дарна» и откинулся на спинку кресла, внимательно смотря на отца Филарета. Он считывал память священника и анализировал верхние слои. Да, искренне верящий, очень неглупый человек. Но сильно ограничен своими догмами. Сумеет ли он прижиться хотя бы на пограничных планетах ордена? По своим душевным качествам отец Филарет вполне способен стать аарн, но вряд ли согласится. Впрочем, не стоит спешить с выводами. С ребе все ясно, он уже в ордене. Интересно, а каким станет этот ехидный старик после Посвящения?

— Хороша здесь водка! — выдохнул священник, выпив. — Ох, хороша!

— Мне больше коньяки нравятся, батюшка, — улыбнулся Никита. — Или это черное виски. Правда пьяным мне не напиться, нанороботы у меня в крови воспринимают алкоголь, как яд, и тут же нейтрализуют.