Евгений Лукин - Лечиться будем

Ах, сволочи! Ну не получаются у него женские образы, не удаются! Но чтобы на этом основании вот так… огульно… облыжно…

Артём нервно свернул газету и запер ящик. Виктории заметку показывать нельзя. А спросит, где газета? Сказал, что сходит вниз за газетой, а где она? Да нет, не спросит…

Гораздо хуже другое: в «Последнем прибежище» прочтут неминуемо. Хоть кто-нибудь да прочтет. И неизвестно еще, чем вс# это обернется. Запросто могут потребовать, чтобы пересел за столик под портретом поэта Клюева. В компанию Квазимодо и юноши с минимумом косметики.

Ну нет! Такого срама он не переживет.

Вот что нужно сделать: взять этот номер и заявиться со скандалом в редакцию. А потом - в «Прибежище». Сколько бы он там теперь ни проторчал, все равно Виктория решит, что это для отмазки…

«Будьте здоровы!»

Недолго вам быть здоровыми…

О газете Виктория не спросила, ей было не до того. По телевизору шла «Школа больных», и речь велась именно о профилактических мерах против психических эпидемий. -…Протекает обычно с нарастающим психомоторным возбуждением, в высказываниях часто доминируют идеи одержимости… - монотонно излагал с экрана некто в белом халате.

Кое-что Виктория записывала.

Облачаясь в парадную пару (пятна отчищены, пуговки переставлены), Стратополох краем уха прислушивался к голосу ведущего. Суть высказываний воспринималась обрывками. -…господство одного аффекта над всеми… -…определенному лицу, которому они экстатически преданы и во имя которого… -…как правило, личности тревожного фобического склада…

Насколько Артём мог понять, граждан, заботящихся о своем психическом здоровье, предостерегали против восторженных прилюдных высказываний, стихийных митингов и особенно против обращений с просьбами непосредственно к портрету доктора Безуглова.

Спохватились…

– Ты осторожнее, - ласково потрепав жену по загривочку, предупредил он на прощанье.

Та оторвалась на секунду от экрана и улыбнулась - тревожно, почти заискивающе.

– Нозофилия, - нарочито занудливо, в тон телевизору процитировал Стратополох, - проявляется в особом пристрастии некоторых лиц находить у себя болезни и заниматься их лечением. Чаще всего, некомпетентным.

– Ты куда?

– В редакцию, - сказал он, мрачнея. - Кое-кому шею намылить. Ошибку сделали, козлы…

– Пуговке - привет.

– Вика!

Конечно же, грозные высказывания Стратополоха в адрес газеты «Будьте здоровы!» следовало делить как минимум на шестнадцать. Редакция ее обитала на одном из этажей здания, принадлежащего Министерству Здравоохранения, так что скандала там особо не учинишь. Здравоохранка - учреждение серьезное.

Высотный дом яично-желтого цвета твердыней возвышался над окрестными строениями, и в него еще надо было ухитриться попасть.

– Мне в редакцию, - объяснил Артём.

– К кому? - неумолимо спросили из-за бронированного стекла.

– В «Литературный диагноз».

– К кому именно?

– Н-ну… понимаете… заметка была без подписи…

– Вы кто?

– В смысле - фамилию? Стратополох.

– Стратополох… Стратополох… - забормотал дежурный, гоняя по монитору списки дозволенных в здании лиц. Замолчал, вскинул глаза. - Артём Стратополох?

– Да… - удивленно ответил тот.

– Документ, удостоверяющий личность, есть?

– Да… вот…

– Ваш пропуск… - В щель под бронестеклом была просунута пластиковая бирюлька. - Вас ждут. Куда идти, знаете?

– Н-нет…

Исполнившийся почтения дежурный оторвал задницу от стула и принялся подробно и доступно растолковывать, как добраться до лифта и на каком этаже высадиться.

Что происходит?

– Здравствуйте… - сказал Стратополох, не без робости переступая порог приемной.

– Артём Григорьевич! - в радостном испуге ахнула секретарша и вскочила.

Артём знал ее. Когда-то эта пепельная блондинка работала в «Заединщике».

Забегая то справа, то слева и отбивая при этом сумасшедшую дробь высокими каблучками, что несколько напоминало какой-то испанский танец, она провела долгожданного Артёма Григорьевича по коридору к дверям кабинета с табличкой «Лит. диагноз».

В кабинете навстречу Стратополоху с распростертыми объятьями взметнулся из-за стола еще один старый знакомый - бывший редактор «Заединщика», тот самый, с кем вчера Артём повздорил в сквере возле автомата «Моментальная патография». Самолично усадил дорогого гостя в кресло, затем вернулся под портрет дедушки Фрейда (обратите внимание, Фрейда, а не Безуглова) и сел, с нежностью глядя на вконец ошалевшего Стратополоха.

– Казни, Артём! - истово вымолвил он. - Виноват! Сам не знаю, как такое могло пролететь. Дыра была в подборке - ну и заверстали, не спросясь! Я утром номер увидел - за голову схватился… Кофе? Чай? Йогурт?

– Так ты, стало быть, здесь теперь… - Артём огляделся. Кабинет был роскошен и огромен. Не то что в «Заединщике».

На стенке - плакатик. «Мечтая героически погибнуть за Родину, ты желаешь ей трудных времен». Подписи нет, но по чеканности формулировки вполне можно догадаться, кому это изречение принадлежит.

– Как видишь.

– Ага… - приходя помаленьку в себя, выговорил Артём. - А все-таки, что за припадочный у вас завелся? Что за рецензия?

– Да нет уже никакого припадочного! - вскричал бывший друг и соратник. - Уволил я его! Сегодня утром уволил! Такую дал характеристику, что его теперь с ней только в комплекс «Эдип» примут. В качестве пациента.

«Гад ты, гад… - зачарованно глядя на собеседника, мыслил Артём. - Сам наверняка и настрочил, сразу после того разговора в сквере…»

– Завтра же опровержение дадим! - поклялся тот.

– Знаешь, - молвил Артём, и обидчик мгновенно умолк - весь внимание. - Был при Екатерине Великой один полицмейстер… Так вот он, представь, внес законопроект: несправедливо осужденным за воровство перед выжженным на лбу словом «вор» выжигать еще и отрицательную частицу «не».

– В смысле…

– Чего в смысле? Ну, выжжешь ты мне на лбу отрицательную частицу «не». Думаешь, ее кто-нибудь заметит?

– Погоди! - взмолился тот. - Ты хочешь какую-то другую компенсацию? Хорошо! Давай так: пошли к чертовой матери «ПсихопатЪ» и перетаскивай свою рубрику к нам… Как она у тебя там называется?

– «Истец всему».

– Замечательно! Учти, платят здесь по-министерски.

Предложение было не просто соблазнительным - оно было неслыханным. Официально газета «Будьте здоровы!» не являлась правительственным органом, но с момента основания и по сей день имела репутацию честного рупора здравоохранки.

– Неловко как-то, - заметил Стратополох. - Солидное издание поручает вести подборку черт знает кому… то бишь мне. Ты в курсе, что я посещаю клуб анонимных патриотов на базе диспансера?