Натали Хеннеберг - Язва

«Ночные, — поняла девушка. — Они уже в центре Самарры. Они давно готовились к перевороту, ультиматум и разговоры о мире были всего лишь уловкой. Но сначала они решили уничтожить единственное существо, которое им мешало: Айрта».

На следующем перекрестке она увидела первый труп с черным лицом…

Особый дух тотчас распространился в воздухе. Он стал в атмосфере Сигмы более легким и неуловимым, почти приятным, но в то же время смертоносным — этот запах увядших цветов, стоячих вод, запах заброшенных кладбищ. Это не был даже запах гнили, скорее, легкий запах плесени, тонкий и грустный. И цвет неба над Самаррой казался заимствованным у полотен старых мастеров — слегка зеленоватый, как будто тронутый старением… Небо грустное, нежное и жестокое. Это не было небом умирающей планеты, казалось, что гибнет целая галактика.

…И уже тяжелая поступь доносилась с соседней улицы, ужасные хриплые голоса останавливали прохожих, и Талестра благоразумно спряталась под ближайшим портиком. Там оказалась целая группа арктурианцев или земно-арктурианцев, худощавых, бледных и симпатичных, которые с достоинством ожидали своей смерти: очень красивая супружеская чета, которая занималась в основном поцелуями, высокая белокурая девушка, похожая на весталку, и группа пожилых арктурианцев, судя по разговору, из какого-то учебного центра.

Приглушенные голоса шептали:

— Они появились одновременно на всех перекрестках Самарры…

— Они высадились?

— Да… нет… Пожалуй, они всегда были там, в толпе.

— И никто их не узнавал? Однако их лица…

— Они выходили только по ночам. Штурмовики, знаете ли. Или люди из шахт…

— Префекта убили!

— И Факультеты горят!

— И космодромы…

— Подумайте только, — сказал старый астронавт, — там все запасы ракетного горючего, которого нам хватило бы на целый год! А если еще взорвут плотины… Так на Земле погибла Атлантида…

Красные отблески пламени плясали на оцепеневших лицах.

— Как жаль, — сказал один арктурианец, который оказался известным ученым, — что наши памятники и дворцы исчезнут. Эта планета, которая была музеем и сокровищем, перестанет существовать…

— Как жаль! — повторила женщина с седыми волосами и благородным лицом без единой морщины — самая известная в Самарре оперная певица. — Ведь мы уже были на пути к счастливой смерти! Не правда ли, Эллеор?

И она сжала руку своего спутника.

— Мы тоже, — сказали молодые возлюбленные и улыбнулись друг другу.

— Как грустно, что придется умирать на улице; это будет, несомненно, так безобразно!

— Не огорчайтесь, — прошептала высокая весталка. — Добровольная смерть всегда прекрасна…

— Как! — воскликнула Талестра, не помня себя от негодования. — Вы хотите умереть без борьбы?! Так вы все трусы?!

— Борьба — самое большое зло, — отвечала молодая женщина с седыми волосами. — У нас была такая прекрасная жизнь, зачем же портить конец?

— Мы умрем с улыбкой.

— Наша смерть будет концом прекрасной поэмы…

«Они так и сделают, — поняла Талестра, у которой холодный пот выступил на лбу. — Язва проникла в них таким образом: они слишком совершенны, чтобы бороться против нее! Но тогда все пропало, и Язва будет править вселенной!»

Невыносимая картина черных солнц, окруженных мертвыми планетами, возникла у нее в сознании, но она знала, что так не было, так не могло быть, и, поняв, что это волны, распространяемые Ночными, она стала сопротивляться им. Арктурианцы могли на все махнуть рукой… но только не она.

И снова тяжелые шаги, хриплые голоса разорвали ночь. Прошла, пошатываясь, группа арктурианцев. По пятам за ней шли черные силуэты и время от времени поливали ее огнем. И самое ужасное, никто не сопротивлялся, ни одна жертва не пыталась убежать. Талестра подумала, что завтра Самарра будет похожа на Гефистион, на его миражи…

В тот момент, когда черный патруль проходил мимо портика, где пряталась вышеописанная группа, один из Ночных обернулся, рассмеялся и наугад разрядил свое оружие в темноту. А патруль тотчас повернул к портику, и, как всегда, началась резня. Влюбленная пара поникла, как две скошенные лилии, и исчезла в яркой вспышке. Блондинка рухнула, разрезанная пополам безжалостным лучом как раз в том месте, где у нее был живот… На лице ученого, ноги которого отлетели от туловища и целыми и невредимыми упали по другую сторону лестничного пролета, застыло неописуемое удивление: «Как? Это оно и есть? Как? Все кончено — и уже больше ничего не будет…» И они так и не смогли до конца насладиться фруктами и чьими-нибудь губами, налюбоваться предрассветным небом Сигмы, надышаться ее ароматами, тонкой амброй розовых акаций и медовых корифасов, а также опьяняющими межпланетными водорослями и приправами — бальзамом с Аккрукса, шафраном и кориандром с Гиедиса, которые поступали с космодромов…

— Легко говорить о смерти, — громко сказала Талестра, — и даже встречать ее лицом к лицу, приукрашенную ритуалами, музыкой и фимиамом. Но сегодня у нее едкий запах дыма и металлический привкус крови…

Вдруг она заметила, что разговаривает с мертвецами.

Ночные ушли, и она поднялась со ступеньки из розового мрамора, на которой сидела как раз в тот момент… Ее последней мыслью было: только бы не упасть… Но она была жива. Единственная. Она закрыла им глаза и побежала вдоль канала.

…Как она изнемогала от всех этих своих способностей, которые переставали служить ей, как только она начинала волноваться. Сейчас ей хотелось одним прыжком перескочить пространство и время! Странная мысль пришла ей в голову: может быть, это наказание! Но ведь Айрт никак не мог избежать своего теперешнего положения.

«Но я же ничего плохого ему не сделала!» — возмутилась она.

Однако тихие и вкрадчивые голоса шептали:

«Вы доставили Айрта Рега со связанными руками и ногами…»

Не считая поднимавшихся кое-где столбов черного дыма, вокруг стало значительно светлее, как будто наступил день. Небо было похоже на раскаленное покрывало, оно казалось опрокинутым, на его фоне четко вырисовывались горящие здания и уже почерневшие остовы. Неожиданно целая стена огня преградила ей дорогу, и как-то совсем бездумно она применила свое обычное маленькое волшебство. На этот раз все получилось, и она оказалась по другую сторону огненной стены с едва опаленными ресницами. Но земля заколебалась от нового страшного толчка, и стало ясно, что взорвались хранилища горючего. Талестру перевернуло и бросило в сторону вместе с другими беглецами, среди которых были и живые и мертвые. Поднявшись с земли, она увидела совсем рядом вестибюль огромного здания, которое показалось ей знакомым. Она прошептала:

— Дворец Валерана!