Натали Хеннеберг - Язва

Лифт медленно поднимается по темной шахте.

— Как долго, — говорит арктурианский прокурор, он обмахивается чем-то похожим на крыло.

— Повторяйте за мной: «Святая Мать Господа нашего…»

— Св'М… — бормочет горилла.

— Гуль-гуль… — вырывается откуда-то из сириуссца.

— Я уже заявлял протест! — неожиданно надсаживается от крика адвокат. — И я снова заявляю об этом! Заставлять проделывать такой маршрут, да еще в таких условиях, существа, которых вот-вот… это бесчеловечно! Это даже антизвездно! И все это только потому, что какая-то древняя традиция созвездия Волопаса гласит, что «преступники должны быть казнены на свежем воздухе»! Как будто в казематах нет воздуха! Или его нет в центре города! Так нет же, нужно искать его за городом!

— Успокойтесь, мэтр, — говорит Айрт сочувственно. — Мы нормально переносим все это, спасибо.

— Вы умрете, примирившись с Господом! — объявляет служитель культа.

— И потом, — звучит голос третьего охранника, — нельзя же дезинтегрировать человека в туннеле…

— Дезин… о! — У адвоката нет больше слов. — А я думал, что будет еще и молоток…

— Успокойтесь. Есть и молоток.

— Ах, как долго…

Орбита Омикрона в созвездии Волопаса. Двое мужчин в помещении центрального поста космического корабля, который блокирован там на время карантина вместе с тысячей других кораблей. Один из мужчин, сидящих у пульта межпланетного переговорного устройства, невысокого роста, худощав, черноволос, похож на мумию с живыми глазами. Другой (весь его облик отбрасывает холодный блеск) похож на одного из ангелов, на одну из хрустальных статуй, которые заселяют планеты Арктура. Единственное, что отличает его от них — суровый взгляд и земное, человеческое выражение лица… Он ходит по рубке взад и вперед, нервно похрустывая суставами пальцев.

Неожиданно приемник оживает.

«Созвездие Волопаса. Солнце Арктур. Планета Сигма. Цивилизация земного типа.

Всем-всем-всем!

Как мы уже с прискорбием сообщали во время нашей последней передачи, двухместный геликоптер с космическим префектом упал, объятый пламенем, в окрестностях Центра Мутаций. Командующий эскадрами тяжело ранен. Следствие продолжается, предполагается заговор.

Охвачена пламенем башня Парапсихического колледжа, а также ряд различных публичных заведений. Пожар распространяется по садам Самарры. Одновременно раздаются взрывы в различных частях города. Исчезло много высокопоставленных чиновников Сигмы… (помехи) Учитывая смертельную угрозу общественному спокойствию и звездному порядку, Совет Пяти решил передать всю полноту исполнительной власти в руки его высочества принца Валерана Еврафриканского. Принц проходил службу под знаком Двойной Звезды Арктура в должности… (помехи).

Будут приняты жесточайшие меры, чтобы подавить мятеж. На рассвете состоится казнь следующих преступников и мятежников:

Гадойи, венерианца, поджигателя.

Квексцитлккха, с Тау Сириуса, проникающего в чужие мысли.

Айрта Рега с Земли, дезертира из арктурианских эскадр, космического пирата…»

— Да это какое-то безумие! — воскликнул человек небольшого роста, которого звали Иван Морозов. — Это просто дурацкий спектакль…

— И ты хочешь, чтобы мы и дальше сидели здесь в карантине? — спросил тот, кого звали Лес Кэррол.

«Ах, как долго. Я хочу спать. Какая чушь. Это же последние минуты в моей жизни… а я хотел так много сделать… и я страдаю не от того, что ничего не успел, а потому, что моя рука прижата к кубу сириусца… и потому, что мне надоели лицемерные рассуждения этих людей. Джелт не может вступить в переговоры, он совсем растворился в этом слишком тяжелом для него теле. Да, именно Виллис зашила крест в мой платок… в тот последний вечер в созвездии Скорпиона, когда она проверяла наше обмундирование. А тогда она сказала: „Ничего не бойтесь, двигатели выдержат“. И еще: „Я бы никогда не подумала, что вам может быть так плохо…“

И еще, позже: «Айрт, мы — существа с непредвиденными возможностями. Никакая тень, или мечта, или порыв не должны встать между вами и Талестрой…» В этот момент я должен был заключить ее в свои объятия и закричать… Но я не сделал этого. А сейчас слишком поздно. Виллис, я сейчас умру. Губы мои уже мертвы. И все-таки, я вас целую и думаю о вас».

Лифт поднимается на поверхность. Какое-то бесцветное небо. Склонившиеся ветви деревьев. Открывается дверь фургона. Их заталкивают внутрь. Айрт чувствует, как его нога проваливается в какой-то податливый перегной…

Потом он видит: перед ним пустырь прямоугольной формы. Пожар, а может быть, рассвет, окрашивает горизонт в пурпурные тона. В глубине площадки стоят три столба. Сириусец опускается на землю.

Воздух Сигмы мягок и свеж, как только что сорванный плод.

Воздух свободы…

Чей-то запыхавшийся, но ясный голос начал разговаривать с ним, как только он оказался на поверхности:

— Соберитесь с силами, Айрт! Думайте о побеге, о свободе! Как вы это там делали, чтобы нырнуть в подпространство?! Да, я знаю, вам давали наркотики, ваши способности ослаблены, но вам помогут, Айрт! Кто поможет? Да все мы! Да прежде всего я. Вы что же, не узнаете меня? Я же Виллис…

— Ну что, поехали, ребята? — сказал старший охранник.

Сириусца пришлось нести. Он уже начал понемногу рассыпаться…

И вот их привязывают к столбу. Веревки такие шершавые. Но живые…

Священник протягивает к ним какой-то предмет, похожий на ветку коралла.

— …Айрт, покиньте эту вселенную. Она больше не существует. Бегите к нам. Вас зовут, вам помогут…

— Нет, не надо завязывать глаза, — говорит Айрт.

— Н'пл… — говорит горилла.

У сириусца нет глаз.

Охранники занимают свои места.

Дезинтеграторы поднимаются. Потом настанет черед сириусца.

— Да здравствует Венера! — неожиданно ревет горилла. Потом тонким голосом: — Да здравствует Земля!

И еще:

— …Земля мутантов!

— … Эта вселенная больше не существует. Есть только вы и я. Я вызываю вас. Я люблю вас, Айрт !

Залп.

Через несколько секунд пастор чувствует себя совсем плохо. Арктурианский прокурор стонет в углу тюремного двора: завтра же, нет, уже сегодня, он подает в отставку…

— Интересно, — говорит старший охранник, рассматривая странный черный отпечаток, как будто инкрустированный в камне, которым покрыт двор в том месте, где только что произошла казнь. — А мне казалось, что столбов три…

А их оказалось только два.

Два зеленых миндалевидных глаза на треугольном кошачьем лице. Гибкое худое тело, вьющаяся шевелюра цвета спелой ржи. Талестра не думает … она видит .