Грег Бир - Наковальня звезд

Шестая планета, восемь тысяч километров в диаметре, представилась их взору покрытой одуванчиковым пухом, правда, каждое семя было около тысячи километров в высоту. Прибывающие космические суда вряд ли рисковали проходить ниже короны одуванчика. При приближении можно было различить, что пространство между столбами семян, содержащее кислород, нитроген и водные испарения, бурлило, как при шторме. Хаким высказал предположение, что это гигантское хозяйство для создания каких-то невообразимых форм или растений. Но Мартину его гипотеза показалась несколько архаичной. Его же самого необычайно интересовало, сколько же пищи потребляет этот поразительный гигант.

— Да, любопытно, какое же применение находят этим созданиям? — у Хакима возбуждённо заблестели глаза.

— Мы можем о нём и догадываться, — предостерёг его Георг Демпси.

— Позволь нам хоть немного порадоваться, — проворчала Эйрин.

В глубине системы Левиафана располагалась пятая планета, девять тысяч километров в диаметре, с шестью лунами; размеры трёх из них превышали земные. Тёмная, красновато-коричневая поверхность планеты непрерывно излучала тепло в космос. Она была покрыта акваториями океанов и узкими лентами материков, вид сверху на эту планету ассоциировался с размеченной баскетбольной площадкой.

— Площадь тридцать два миллиардов квадратных километров, — удивилась Ариэль. — Если суша составляет хотя бы десять процентов — это все равно более трёх миллиардов квадратных километров. Земля тоже имела три миллиардов квадратных километров суши. Интересно, сколько людей могли бы разместиться здесь?

— Нет, эти два g — не для меня, — покачал головой Чэм.

— Наука физика говорит нам, что жизнь на этой планете невозможна, — сказал Хаким. — Здесь недостаточная плотность для поддержания твёрдой поверхности… Для создания твёрдой оболочки плотность должна быть меньше, чем полтора грамма на один кубический сантиметр. Как это сделать?

— А как все тут сделано? — вопросом на вопрос ответил Георг Демпси.

Вся информация была послана по «ноучу» «Борзой» и «Дятлу». Голос Ганса отвечал:

— Мы почти достигли планируемой орбиты. Скоро на время выйдем из зоны общения. Как вы?

— Думаю, им придётся обращаться с нами, как школьным медсёстрам с детьми. В голову ещё приходит сравнение с отбившимися от стаи насекомыми.

— Мы рассматриваем сейчас физиономии жителей Левиафана, — сказал Ганс. — Те, что с гребнями уж слишком наглые. Но они повторяются, не так ли? Ну как, вы готовы принять решение?

— Думаю, мы близки к этому.

— Что вам ещё нужно?

— Поставить точки над i.

Ганс захихикал:

— О, я тоже ждусь не дождусь, когда можно будет убраться из этого ада.

— Ну, до этого ещё далеко, — заметил Мартин. — Нас пригласили на орбиту четвёртой планеты, и мы уже поменяли курс. Через двадцать семь дней мы будем там.

— Желаю успеха, — сказал Ганс.

— Как бунтари-политиканы? — спросил Мартин.

— Это моё дело, а не ваше, Мартин.

— Это простое любопытство.

— Мы приготовили всё, о чём вы просили нас.

— Есть предположения, кто убил Розу?

— Для следствия будет достаточно времени после того, как выполним Работу.

— Дженнифер хочет поговорить с Джакомо. Она думает, что сможет узнать что-то полезное, войдя в контакт с мозговым центром корабля.

— Я не могу ждать, — сказал Ганс. — В мире не существует супер-физических законов и задач, в которых невозможно разобраться, по крайней мере, я надеюсь на это. Мы и здесь обрабатываем достаточно количество информации, каждую минуту мы, не отрываясь, глазеем на эту чёртову планету.

— Дженнифер говорит, что могут быть хорошие новости.

— Тогда позови её. Джакомо со мной, в носовом отсеке.

Подошедшая Дженнифер неожиданно твёрдо заявила, что она хотела бы, чтобы все вышли из помещения командного пункта, когда она будет говорить с Джакомо. Все вышли, за исключением Шелковистого, которого эти проблемы касались непосредственно.

— Мне кажется, с Гансом не всё в порядке, — сказала Эйрин Мартину, когда они вышли в холл.

Ариэль кивнула в знак согласия, но добавила:

— Надеюсь, он не показывает этого на людях.

— Я думаю, он в депрессии из-за предстоящего и уже не может этого скрывать, — заметила Эйрин. — И его чувства понятны мне.

— Может быть и так, — не стал возражать Мартин. Сам он не испытывал никаких эмоций — ни оптимизма, ни уныния. Явное преимущество в весе мира Левиафана затрудняло дыхание, но и освобождало от необходимости думать.

Шелковистый и Дженнифер покинули кабинет «ноучевой» связи только через три часа. Дженнифер с трудом могла говорить. Она упала в гамак в общем для всего экипажа помещении и с жадностью накинулась на утоляющий жажду джус. Когда рядом появился Мартин, Дженнифер бессильно подняла руку и покачала головой.

— О пожалуйста, — сказала она, — Моя голова совершенно не работает. Джакомо…

— Не говори, если не хочешь, — остановил её Мартин.

— Прибегнув к математическим методам Братьев, Джакомо нашёл путь понять физику «ноучевой» связи Левиафана. Шелковистый и мозговой центр корабля помогли ему в этом… О, это быстро не объяснить… Мы кое-что поняли. Кажется, мы можем объяснить теперь, почему изменяется двенадцатая планета, и почему восьмая имеет такие кабели… Шелковистый представил гипотезу… Джакомо сейчас рассматривает её… Я лишь бегло ознакомилась. О боже… Как я устала…

Дженнифер слабо взмахнула рукой, закрыла глаза и моментально уснула.

— Думаю, мы прорвёмся, — сказал Хаким. — Я предоставил им всевозможные кредиты. В свою очередь, они выслали нам основные математические формулы, — а это означает, что они понимают символы… символы людей.

— Есть что-нибудь интересное в их математике? — поинтересовался Шелковистый.

— Все выглядет очень невинно, так… детские игрушки, — заметил Хаким. — Ближе скорее к математике людей, а не Братьев.

Шелковистый издал звук, похожий на шорох падающих на асфальт листьев.

Небесный Глаз знакомился с записанными сигналами с четвёртой планеты. Дженнифер, до сих пор не пришедшая в себя после четырёх часов сна, стояла рядом с Братом и всматривалась в информацию.

— Они повторяют многое из того, что мы послали им, но есть и различия, некоторые… усовершенствования, не так ли? Система обозначения изменена немного… вот здесь… и здесь, — она указала на уравнение неэвклидовой геометрии. Мартин не смог понять, что она имеет в виду.

— Они обучаются очень быстро, — заметил Небесный Глаз. — Мы мы можем бросить семена в почву сейчас.

— Пришло время узнать, каким языком они пользуются, — сказал Мартин. — Передайте им лексикон Братьев и английский словарь, и аудиозаписи с разговором на том и другом языке.