Вячеслав Шалыгин - Железный город

- Я… - Грета была явно растеряна. Никто на Эйзене не смел обращаться с ней так беспардонно. - Я корреспондент центрального издания! Я буду жаловаться министру здравоохранения!

- Хоть канцлеру, - Хирш указал на дверь. - День пресс-конференции пока не назначен. Когда я разрешу пациентам пообщаться с журналистами, Краузе сообщит вам в первую очередь, фрау… Нессель. Всего хорошего.

Альфред почти витал в облаках, периодически ныряя в молочную реку с кисельными берегами, а затем снова взмывая к теплому солнцу. Такого блаженства он не испытывал давно. Очень давно. Доктор Хирш на глазах у Краузе превращал в реальность давнюю мечту тысяч униженных и растоптанных каблуками Греты эйзенских мужчин. Да и женщин тоже. Этот хмурый толстяк с немодной лысиной и в нелепом белом халате поверх цивильного костюма поставил фрау Кошмарный Сон на место. Наконец-то нашелся тот, кто вывинтил взрыватель у этой напомаженной торпеды, кто разоружил и спешил этого бронированного риттера в юбке. Жаль, что не надолго. Грета непременно вернется, причем с какой-нибудь индульгенцией от министра здравоохранения или от шефа ГСП, а быть может, и от самого канцлера, за ней не заржавеет, и уж тогда не поможет никакой Хирш и даже Штраух. Фрау Нессель допросит всех, кого пожелает и вообще наведет в лазарете свой Великий Порядок.

Но пока… Альфред с нескрываемым удовольствием проводил Грету до границы внешней зоны сектора и «сдал» командиру взвода охраны.

- Я вернусь, - прошипела Грета, не глядя на Краузе. - Вернусь с ордером на арест этого вашего докторишки!

- В таком случае, до скорой встречи, фрау Нессель, - усмехнулся Альфред.

На обратном пути к изолятору инспектора будто кто-то легонько подпинывал под зад. Ему хотелось буквально пуститься вприпрыжку, настолько воздушным сделалось настроение.

- Весело, да? - встретил его на пороге Хирш. - Чертова баба! Мы еще хлебнем с нею кислого пива. Она действительно жена министра?

- Заместителя. Но вы не волнуйтесь, доктор. Раньше, чем послезавтра, она не вернется.

- А послезавтра она придет в компании десятка молодчиков из «Фольксштурма»? Ладно, инспектор, вернемся к нашим баранам.

- За что вы их так?

- Образно, герр Краузе, образно. Хотя матроса Крафта вполне уместно сравнивать с этим животным. Субъектов тупее я не встречал даже среди азиатов.

- Разве он не чистокровный ариец? - Альфред спросил это для протокола, неискренне, но демонстративно удивившись.

- Побочный эффект евгеники, - Хирш пожал плечами. - Это официальная теория, можете не стараться поймать меня на слове. Формулируя просто: чем чище генофонд, тем, конечно, меньше отклонений, но зато все «отклоненные» - абсолютные выродки. Впрочем, они тоже нужны для процветания общества. Если все станут красавцами семи пядей во лбу, кто будет выполнять черновую работу?

- Вы говорите о таких, как Крафт, но ведь вырождение может принимать иные формы. Физические уродства, к примеру. Как быть с такими экземплярами?

- Краузе, вы что, проверяете меня на благонадежность?! - доктор рассмеялся. - Вы забыли, что я с Марты? Великий Порядок для меня теория, а не закон! Занятная, но эфемерная, как марксизм или какое-нибудь сектантское учение. Конечно, пока я на Эйзене, я готов признавать ваш Порядок законом и выполнять все его статьи, но не требуйте от меня невозможного, я не вступлю в вашу партию, Краузе. Как чистый немец я вам сочувствую, но как человек и врач - нет. Ваша идеология негуманна и опасна…

- Доктор Хирш! - громко сказал Альфред и, сделав «страшные глаза», указал взглядом на потолок. - Если я правильно вас понял, матрос Крафт окончательно пришел в себя?

- Да, да, вы правы, - доктор смущенно покашлял и отвел взгляд.

Он отлично понял, что Краузе спас его от крупных неприятностей. Еще немного, и либеральные речи могли завести Хирша в дебри, из которых тот же Альфред был просто обязан вывести доктора прямиком в карцер. А куда доктор мог попасть, когда к записям неосторожных слов добавились бы показания Греты, лучше и не фантазировать.

«А между тем, его лично пригласил ярый нацист и опытный гестаповец Штраух, - подумалось Альфреду. - Странный выбор».

- Ну, так мы побеседуем с матросом? - подтолкнул Краузе «зависшего» доктора.

- Если угодно, - Хирш развел руками. - Только уверяю, ничего ценного он не скажет. Если задавать ему конкретные вопросы, он ответит, а если попросите рассказать о полете в целом… Можете спросить у профессора Неймана. Мы вместе допра… беседовали с этим Крафтом.

Альфред немного поразмыслил и кивнул.

- Хорошо, давайте сначала изучим результаты вашего допроса.

- Беседы!

- Как бы вам ни было противно, доктор, в данный момент вы сотрудничаете с ГСП, то есть, фактически в ней служите. У нас принято называть вещи своими именами.

Альфреду показалось, что у Хирша свело челюсти, словно от порции аскорбиновой кислоты. Краузе про себя усмехнулся. Доктор не дурак и должен понимать, что мера лояльности старшего инспектора не бездонна. В знак благодарности за обуздание Греты Краузе пропустил мимо ушей опасные речи Хирша, и теперь они квиты. Теперь они снова люди, выполняющие как общую работу, так и каждый свою. Доктор - лечил, а Краузе служил старшим инспектором ГСП - государственной тайной полиции, святой обязанностью которой было, в частности, выявление и выдворение с Эйзена вольнодумствующих иностранцев.

- Сюда, пожалуйста, - Хирш снова нахмурился и первым прошел в крохотную ординаторскую.

В комнатке заседали трое: врач лазарета, профессор Нейман и неизвестно когда просочившийся мимо Альфреда инспектор Найдер. Профессор о чем-то неспешно рассказывал, а инспектор и врач внимательно его слушали. Со стороны - семинар в университете, да и только.

- Таким образом, происшествие с «Призраком-9» целиком и полностью укладывается в рамки теории о боковых поправках, - Нейман взглянул на новых «студентов». - Располагайтесь, господа.

Кресел в комнатке было только три, и Найдеру с врачом пришлось уступить места начальству. Альфред и Хирш не возражали. Либерализм был задушен минутой раньше, и отныне на территории карантинного сектора снова царствовала строгая субординация.

- Боковые поправки? - заинтересовался Краузе. - Это что?

- Считайте это своего рода карманами в гиперпространстве, - снисходительно пояснил профессор. - Попав в такой карман, корабль теряет вектор и начинает рыскать по хаотичной траектории в поисках выхода, но конфигурация боковой поправки очень сложна, и шанс найти точку входа ничтожен. «Призраку-9» невероятно повезло.

- А почему в эти карманы попадают не все корабли?

- Это пока неизвестно, - Нейман развел руками. - Не требуйте от науки объяснений того, что еще не изучено. Наука опирается на опыт, а не на фантазии.