Вячеслав Шалыгин - Железный город

- Значит, он прибыл после «склянок», но к данной минуте находится здесь не меньше суток. Ни портрета, ни имени шпиона у нас нет. Не ясно даже, мужчина он или женщина. В общем, чтобы найти его, попотеть придется, как в сауне. И раз уж получается, что этот агент не Крафт, потеть будут все, но в первую очередь вы, Краузе, и ваши люди.

Штраух, как всегда, перескакивал, пропуская довольно объемные куски «пояснительного текста», но теперь Альфред его понял. Шеф осознал, что ошибся в своем первоначальном предположении, но признавать это вслух отказывался. Он требовал от подчиненного сделать вид, что версия «Крафт - шпион» была профилактической. В общем-то, инспектор ничего не имел против такой интерпретации полусуточной беготни по несуществующим следам матроса с «Призрака-9». Альфред был против того, что шеф собирался предложить далее.

- Если в Литейном был не Крафт, это не наше дело, - собравшись с духом, выпалил инспектор. - Им должны заниматься отделы ГСП сорокового уровня.

- Вы идиот? - Штраух набычился. - Я вам о чем тут толкую, вы не понимаете? Потеть будут все отделы всех уровней и секторов! Доказанное проникновение на секретный объект - это вам не формальное «усиление», инспектор Краузе! Это ЧП государственного масштаба! Дело контролирует сам министр безопасности. И первейшая задача любого отдела, любого сектора - срочно решить эту проблему! Срочно! - шеф снова хлопнул по столу, но гораздо слабее. - На носу день «Д», а у нас тут шпионы разгуливают. Не хватало еще всё сорвать в последний момент! Дошло, наконец?

- Да, герр комиссар, - Альфред кивнул. - И мы будем на переднем крае этой операции, поскольку у нас есть подозреваемые, даже без учета Крафта.

- Вот именно, - Штраух медленно ослабил галстук. - Утомил ты меня, Краузе. Бывает, схватываешь на лету, но временами… баран, как и все остальные. Ты теперь забудь, что я там тогда… Катрину крути, Фогеля этого недоделанного, даже девчонку! Крафт, не Крафт, но кто-то из наших подопечных с душком, у меня на это дело нюх, словно у собаки.

- Шпион заброшен в последние день-два? - Альфред выразительно (как ему казалось) взглянул на шефа. - И он, по вашему мнению, проник через карантинный сектор?

- Ну да, - Штраух покосился на экран своего компа. - На что намекаешь? На экспертов? Крути их тоже. За Нейманом хвост либеральных грешков еще со студенческих времен тянется, а про Хирша и говорить нечего. Всё, Краузе, иди, работай. И помни: не поймаем шпиона до того, как он выйдет на связь со своим центром, начнется такое… лучше и не думать. К «склянкам» результат должен быть кровь из носу. Свободен!

Краузе не заставил себя упрашивать и пулей вылетел из «морга» под теплый, почти живой свет галогенных ламп городской электросети. Не полностью контролируя свои действия, он пробежал десяток шагов, остановился и вдохнул полной грудью. Он чувствовал себя так, будто действительно вырвался из душного царства мертвых и теперь не мог надышаться живительным воздухом. В небольшой трубе второстепенной улочки пахло далеко не парфюмом и не сдобной выпечкой, как на центральных проспектах секторов, но все-таки лучше, чем в кабинете Штрауха, хотя на самом деле в кабинете не пахло ничем, кроме виртуальной мертвечины. Нервы, нервы…

Альфред постоял еще минуту, окончательно успокоился и пошагал к лифтам, попутно размышляя над новыми «вводными».

Информация оказалась ошарашивающей, но не убийственной. Ничего такого, чтобы «умереть и не встать», как говаривала одна знакомая блондинка. Агент ГРУ Генштаба армии ОВК на территории Литейного цеха, конечно, почти катастрофа, но только почти. Это в кино шпионам достаточно проникнуть на объект, чтобы вывести злодеев на чистую воду. В обыденной жизни так не бывает. В ста процентах случаев гораздо важнее незаметно уйти с объекта, чем проникнуть на него. Уйти и доставить информацию тем, кто будет устраивать «вывод на чистую воду». То есть, чтобы передать информацию центру, шпион должен выйти в эфир, а это выдаст его с потрохами. Передача будет автоматически заглушена, агент пойман - и все в порядке.

Краузе хмыкнул. Рассуждения на уровне домохозяйки, убежденной, что офицеры ГСП поголовно сверхлюди, а шпионы - тупицы, каких свет не видывал. На самом деле доставить информацию с Эйзена на Землю можно сотней других способов, начиная с банального информационного кристалла в кармане, заканчивая мнемофайлом в глубинах хорошо тренированной и генетически усовершенствованной памяти агента. Но наиболее доступные и реальные варианты: передача данных через сообщников, через «слепых» - абсолютно честных граждан, которым незаметно подсовывается (а затем незаметно изымается) тот самый кристалл, передача данных «по лучу», который невозможно перехватить и заглушить, или передача по гиперсвязи (последние два варианта требуют доступа к приличной аппаратуре). Но самый простой, надежный и безопасный способ - передача через Гипернет. Выйти из сети Эйзена в гиперсеть не так легко, как из сети какой-нибудь другой колонии, но все-таки гораздо проще, чем доставить послание лично. Отдел сетевой безопасности ГСП уделяет особое внимание проискам врага, направленным внутрь киберпространства Эйзена. Понятно, что вся Hi-почта прочитывается, фильтруется, а живое сетевое общение идет только в открытом режиме, под контролем программ-цензоров. Но все-таки главным цензором для граждан Эйзена служит идеология, а не фильтры ГСП. И это означает, что…

Мысль забуксовала. Чтобы отвлечься и тем самым пробить мысленный затор, инспектор заложил руки за спину и остановился у витрины магазина одежды. Объемный рекламный ролик на витрине-экране крутился только до середины, проектор явно барахлил. На смену штурм-куртке новейшей модели пришли ботинки из толстой слоеной спецкожи (реклама клялась, что они выдерживают космическую температуру в течение часа), затем типовая розовощекая блондинка с острым носиком и вторым подбородком сказала что-то адресованное женщинам, и снова появился улыбчивый юнец в штурм-куртке с шевроном «Hirnschale» [20] на рукаве. Конечно, и в полном ролике товаров рекламировалось немного, но не настолько же.

Альфред украдкой вздохнул. А рекламируй тут «Шанель», «Коламбию» и «Левайс», было бы лучше? Конечно, если бы все это тут продавалось, «кричащую и безвкусно яркую» земную рекламу можно было стерпеть, но это здесь не продается. Или иногда все-таки продается, но лишь из-под прилавка и в рекламе не нуждается.

Альфред припомнил, как перед Рождеством случайно заглянул в один магазинчик семнадцатого жилого сектора на семьдесят третьем уровне и нарвался на небывалое явление: распродажу нижнего белья, причем теплого и главное - мужского! Это был действительно чудесный рождественский подарок. В отдел как раз перечислили жалованье, да еще с премией, и богатенький Краузе позволил себе, не задумываясь, купить пять комплектов прекрасных шерстяных подштанников и рубашек производства какого-то мелкого земного княжества, кажется, Шотландии. Они были непрактичного светло-бежевого цвета и на размер больше, чем требовалось, но эти недостатки полностью компенсировались целым комплексом достоинств: белье было удобным, тонким и очень теплым. В отличие от «синтволле» шотландская шерсть «дышала» и сохраняла вдвое больше тепла, чем ее искусственный аналог эйзенского производства. Один комплект Альфред подарил отцу, еще один мужу сестры, а три оставил себе и с тех пор не знал горя. В любом, даже самом запущенном коммунальщиками, а потому чертовски холодном отсеке он чувствовал себя вполне счастливым человеком, имеющим горячее (от тайной любви к неведомой Шотландии) сердце, теплую задницу и на редкость сухой нос.