Вячеслав Шалыгин - Пятая Космическая

Некоторое время Даймонд хранил молчание, но когда Дель Марко, не выключая прямой связи с марсианским кораблем, приказал захватить цель, нервы у Советника сдали.

– Прочь с дороги, скунсы! Прочь, или я превращу Стокгольм в сумасшедший дом!

– Не думаю, что вы успеете. На таком расстоянии время подлета драйв-ракеты «космос-космос» не более двух десятых секунды. Отключите радио и гиперсвязь, мистер Даймонд и ложитесь в дрейф, тогда мы гарантируем вам жизнь.

– Нет!

– Это ваше последнее слово?

– Идите к черту!

Лежен поднял взгляд на майора и жестом показал, что Даймонд снова пытается схитрить. Разгонные двигатели «Снайпа» вошли в рабочий режим, а прыжковый контур начал слегка светиться. Советник снова собирался удрать. «Десять секунд - и уйдет», - одними губами прошептал Лежен. Майор Дель Марко понимающе кивнул.

– Я вынужден атаковать вас, Даймонд.

– Нет, вы не посмеете, жалкие черви! Вы не остановите меня! Я избранный, я и альфа, и омега!

– Аминь! - Майор Дель Марко подал знак Лежену.

Капитан коснулся пиктограммы «Пуск», и в сторону «Снайпа» устремились сразу две легких ракеты с новейшими боеголовками, известные среди космолетчиков, как «шайбы». Сверкнула зеленоватая вспышка предохранительного портала, и марсианский корабль класса «Снайп» отбросило в гиперпространство. На экране пульта связи тут же вспыхнул сигнал гиперпередачи.

– Проклятие! - прорычал взбешенный Даймонд. - Вы не сможете мне помешать! Я вернусь и…

Передача прервалась, а в «окошке» сканера появилось изображение: бесформенное огненное зарево. Именно так в «гипере» выглядел ядерный взрыв малой мощности. Ниже картинки замигало подтверждение: «цель поражена».

– Вряд ли вы вернетесь, мистер Советник, - усмехнулся Дель Марко. - Отличная работа, капитан Лежен.

– Как нас учили. - Пилот расслабленно опустил руки. - Надеюсь, господин майор, мне выпала честь сделать последний выстрел на этой войне?

– Вполне возможно. - Дель Марко взглянул на экран связи с Землей. - Задание выполнено, господин полковник.

– Поздравляю, Роберто. - Бертье расстегнул ворот мундира. - Однако расслабляться не советую. Возвращайтесь на базу. У нас еще много дел. Война закончилась, но Возрождение только начинается, и этот процесс потребует от нас не меньшей отдачи сил. Честь имею.

6. Август 2290 г., Земля.

Солнце было ослепительно ярким, не августовским, и небо своей сочной синевой тоже напоминало о незаметно прошедшем июле. Это было довольно обидно, что июль промелькнул так незаметно. Вернее, он был очень даже заметным, но лишь для мировой истории. В памяти у Яны июль девяностого года отложился только одним событием - встречей с Павлом. О разном плохом, что произошло за этот месяц, она старалась не вспоминать. В конце концов все обошлось, хотя и не для всех. Например, Гарри и черного великана Томбу было очень жалко, но тут уж ничего не поделать. Тем, кто уцелел, следовало жить, помня о погибших, но не зависая от этих грустных воспоминаний, будто испорченные войной компы. Вот и Паша тоже почти уже очнулся, отошел от вечных штурмов, диверсий и атак, оттаял под горячими лучами солнца. Яна наморщила носик и вспомнила, что демобилизована и значит, не в униформе, а в нормальной городской одежде: шортах и топе, и на лбу над затейливой челкой торчат без дела темные очки. Она надела очки, но тут же убрала их снова на лоб. Она так соскучилась по солнышку за этот месяц! Все-таки даже теплые лучи искусственного светила над восхитительной Каллисто не могли сравниться с ласковым светом натуральной звезды. В солнечных лучах было что-то не только успокаивающее, но и по-своему живое. Этого не воспроизведут никакие термоядерные суперпрожекторы. Нет, Яна не отказывалась от перспективы переехать на Каллисто, просто иногда она хотела бы прилетать домой, на Землю, хотя бы раз в полгода.

– Без проблем, - заверил Павел. - Во-первых, в ближайшие три месяца мы отсюда точно никуда не сдвинемся, слишком много дел, во-вторых, еще года два мне придется мотаться между Каллисто и Землей, как маятнику, - ты как раз закончишь академию.

– А в-третьих?

– Даже когда все наладится, я буду прилетать в столицу гораздо чаще двух раз в год. Обещаю брать тебя с собой. А вообще-то у нас места хватит всем, можно перетянуть твоих на Каллисто.

– Папа не согласится. - Яна вздохнула. - Он, знаешь, такой убежденный землянин, патриот. Да и привыкли они. Живут нормально, даже богато. Свой дом в Голицыно, считай в центре Москвы, это не каждому по карману. И потом у папы кафедра, как он ее бросит?

– Это верно. Мужчина должен иметь любимое дело. Иначе жизнь теряет смысл. Но в отпуск мы их обязательно вытянем.

– Вот сейчас придем, и поговорите об этом. - Яна указала на ближайший перекресток зеленых улиц одноэтажного района. - Только давай условимся, не скромничать! Я представлю тебя так, как полагается.

– Яна…

– Не спорь! В конце концов, могу я, наконец, показать собственным родителям, что выросла и не нуждаюсь в опеке?!

– Так вот, почему ты сбежала на фронт. - Преображенский рассмеялся.

– Не сбежала, а ушла добровольцем. - Яна спрятала взгляд.

– Ох и достанется тебе, - поддел ее Павел. - Ты меня затем и хочешь представить по всей форме, чтобы отцу неудобно было тебя выпороть.

– Ему-то? - Яна вздохнула. - Он хоть и профессор, но неудобно ему не бывает. Характер! И ремень снять не постесняется, и крепкое словечко подыщет - хоть стой, хоть падай. Но если не прав, извинится тут же.

– Действительно, характер, - согласился Преображенский. - Но в данной ситуации, не совсем права, кажется, ты. Если бы моя дочь сбежала на войну, я бы ее обязательно высек по возвращении.

– Вот я и говорю, как придем, я сразу с порога заявлю: была не права, но так распорядилась Судьба. Не верите? Вот познакомьтесь: князь Павел Петрович Преображенский, полковник космодесанта, герой войны, а с сегодняшнего утра, согласно указу нового президента Гордеева, правитель княжества Каллисто при Юпитере.

– И что, этот доклад сразит твоих домашних наповал?

– Маму должен впечатлить твой титул. - Яна задумалась. - А папу… Папа просто уважает достойных людей. Вы подружитесь, я уверена.

– Если уверена, то не говори ничего, просто представь, а мы уж сами найдем общий язык.

– Ага! А ремень? - Яна прижалась к его плечу. - Тебе жалко, да?

– Нет. - Преображенский улыбнулся. - Для тебя ничего не жалко. Просто перечисление всех моих званий и титулов может занять слишком много времени, а нам надо еще успеть переодеться к официальному приему в Кремле. Кстати, сударыня! Президент Гордеев переехал в Москву, вы проиграли пари, и теперь вам придется сдержать обещание. Помнишь какое?

– Помню. - Яна притворно вздохнула. - Ну, раз обещала… придется променять независимость на семейное положение. Очень даже в духе времени. Ведь это правда, что «Возрождение» готовит референдум о реформе государственного устройства?