Аластер Рейнольдс - Город бездны

Оливейра словно услышал его.

— Возможно, вы еще не нашли Лаго. Я про него не говорил? Виноват. Славный парень — но теперь я уверен: это он виноват в том, что мне придется покончить с собой. Я же знаю: без топлива мне домой не вернуться. Если я подам сигнал бедствия, меня казнят за то, что я сюда сунулся. Не на «Бразилии», так на другом корабле, какая разница. Видите, у меня нет выхода. Это все Лаго — он меня уговорил. Бедный, бедный Лаго. Я просто отправил его искать топливо. Чертовски жаль…

Внезапно Оливейра опомнился и пристально уставился на пришельцев, словно действительно видел каждого из них.

— А кстати, я не сказал вам, чтобы вы делали отсюда ноги, если есть хоть какая-то возможность? По-моему, не сказал…

— Выруби эту чертову хрень, — сказал Небесный.

Норквинко помедлил, но повиновался. Призрак Оливейры, застыв посреди своего монолога, начал медленно таять.

— Выходите, — приказала Шантерель, когда передняя дверца распахнулась и оттуда показалась украшенная синяками и кровоподтеками физиономия Квирренбаха. — И ты тоже, — добавила она, наводя свою винтовку на охранника — того из двоих, который умудрился не потерять сознания.

— Похоже, я вам обязан, — неуверенно пробормотал я. — Вы действительно надеялись, что я переживу вашу спасательную акцию?

— Почему-то я решила, что переживете. Все в порядке, Таннер? Вы чуть-чуть побледнели — или мне кажется?

— Пустяки, пройдет.

Воронофф уже сидел в фуникулере Шантерель, поглаживая поврежденное запястье. Ее приятели — уже знакомая мне троица — которые проводили его туда, хранили угрюмое молчание. Я едва удостоился косого взгляда — впрочем, не слишком обиделся. Во время нашей последней встречи их конечности слегка пострадали, причем не без моего участия.

— Вам грозят серьезные неприятности, — объявил Квирренбах, когда мы собрались в салоне, и Шантерель наконец-то соизволила обратить на него внимание. — Кем бы вы ни были.

— Я знаю, кто она такая, — сказал Воронофф, не сводя глаз со своей руки, пока маленький робот-слуга из фуникулера бережно обрабатывал его рану. — Шантерель Самартини. Она участвует в Игре — кстати, один из лучших охотников.

— А ты откуда знаешь? — осведомился Квирренбах.

— В тот вечер, когда Мирабель едва не застрелил меня, она была с ним. Я пробил ее по своим каналам.

— Не слишком точно, — заметил Квирренбах.

— Да бросьте вы. Кстати, вам было поручено за ним следить — или я ошибаюсь?

— Тихо, мальчики, — произнесла Зебра, небрежно примостив на колени лучевик. — Может, не будем устраивать скандал из-за того, что у вас отобрали игрушки?

Квирренбах ткнул пальцем в сторону Шантерель.

— Тогда какого черта вы не отобрали ствол у Тарин, Саммартини? Она одна из нас — на тот случай, если вы этого не поняли.

— Таннер сказал, что она уже на вас не работает, — Шантерель улыбнулась. — Откровенно говоря, меня это не удивило.

— Спасибо, — сдержанно отозвалась Зебра. — Правда, я не понимаю, почему вы мне доверяете. То есть… я бы ни за что так не поступила.

— Скажите спасибо Таннеру. Конечно, кое в чем мы с ним расходимся, но не в данном вопросе. Могу я доверять вам, Зебра?

— Пожалуй, выбор у вас невелик, — усмехнулась Зебра. — Как будем действовать дальше, Таннер?

— По плану маэстро Квирренбаха, — отозвался я. — Едем в Убежище.

— Ты шутишь? Это же верный шанс попасть в ловушку!

— Согласен. А еще — верный шанс решить эту проблему. И Рейвич об этом знает. Я прав?

Судя по всему, Квирренбах безуспешно пытался понять, чего добился — победы или полного провала. Затем он вяло предложил отвезти меня в космопорт.

— Прекрасно, — сказал я. Теперь сделать ответный ход. — Только для начала, Квирренбах, мы заглянем еще в одно местечко. Это недалеко. Думаю, дорогу вы знаете.

Я вынул пустой пузырек из-под Горючего Грез, полученный от Зебры.

— Это вам ни о чем не напоминает?

Я сомневался, что Квирренбах стоит по отношению к центру производства Горючего Грез ближе Вадима, хотя исключать такую возможность не стоило. Вадим располагал куда более солидными запасами этого снадобья. Но империя этого вымогателя весьма невелика и ограничена Ржавым Ободом и тем, что болтается на орбите. В отличие от него, Квирренбах свободно курсирует между Городом Бездны и космосом. Отсюда можно предположить, что во время последнего визита на орбиту он прихватил с собой некоторое количество пузырьков.

А значит, может знать, откуда они берутся.

— Ну как, я угадал?

— Вы просто не представляете, во что ввязались, Таннер. Совершенно не представляете.

— Если не возражаете, это будет моя головная боль. А вы позаботьтесь о том, чтобы мы туда добрались.

— Куда? — спросила Шантерель.

— Я обещал Зебре продолжить расследование, которое вела ее сестра — до того, как исчезла.

Шантерель повернулась к Зебре.

— О чем он говорит?

— Моя сестра задала один лишний вопрос, который касался Горючего Грез, — спокойно ответила Зебра. — Бандитам Гедеона этот вопрос не понравился. Я так до сих пор и не узнала, почему это случилось. Сестра даже не пыталась кого-то выслеживать. Она просто спросила.

— Поверьте, это совсем не то, что вы думаете, — проговорил Квирренбах, с мольбой глядя на меня. Мы двигались прочь от Гранд-Сентрал, где высадили Вороноффа и его охранников. — Бога ради, Таннер, будьте благоразумны. Вы же нездешний — чего ради вам влезать во все это? По большому счету, это не ваши проблемы. По какому праву вы пытаетесь…

— Он хочет, чтобы этих проблем не было, — перебила Зебра.

— Ах, только не надо праведного гнева, Тарин. Вы же сами пользуетесь этим снадобьем.

Она кивнула.

— Равно как и тысячи других. Прежде всего потому, что у нас нет выбора.

— Выбор есть всегда. Скажете, все дело в имплантатах, без них вам жизнь не в радость? Прекрасно. Просто научитесь жить без них. Не нравится — можете следовать примеру герметиков.

— Без имплантатов мы очень быстро поумираем от старости, — покачала головой Зебра. — А с ними будем доживать свои дни, трясясь от страха и прячась в этих механических ящиках. Извините, но, на мой взгляд, это не выбор. Тем более что есть третий путь.

— Тогда вы не имеете никакого морального права требовать запрета на Горючее Грез.

— Вот чертов зануда… Я не требую никакого запрета. Я просто хочу узнать, почему Горючее не достать, когда оно необходимо. С каждым месяцем это все труднее, с каждым месяцем я выкладываю все большую сумму за то, чтобы какой-то таинственный Гедеон обеспечил мне возможность существовать.

— Это вопрос спроса и предложения.

— Не возражаете, если я ему врежу? — невинно предложила Шантерель. — Мне это совсем не трудно.