Вернор Виндж - Глубина в небе

– После всего этого шума ПВО говорит только о трех появлениях. «Появлениях», так их и этак! Даже сейчас, когда мы знаем об антигравитационных возможностях Братства, они этих кобберов не могут отследить как надо! Теперь директор ПВО утверждает, что у Братства есть пусковая установка, о которой я не знаю. А ты знаешь, что шеф меня будет мордой тыкать, чтобы нашел… Черт!

Андервиль не могла бы сказать, был это односложный вывод или просто Рахнер нашел что-то неприятное в своих записях. Так или иначе, больше ему нечего было сказать.

Постепенно подтягивались остальные: директор ПВО Дагвей (севший на дальний от Рахнера насест), директор Наступательных Ракетных Сил, директор по связям с общественностью. Потом вошла лично шеф, сопровождаемая министром финансов самого Короля.

Генерал Смит призвала собрание к порядку и формально приветствовала министра. На бумаге министр Нижнимор была единственным ее начальником, кроме Короля. Фактически Эмбердон Нижнимор была ее старой подругой.

Воздушные призраки были первым пунктом повестки дня, и обсуждение пошло точно так, как предсказывал Тракт. ПВО все жевало свои три появления. Последние компьютерные анализы Дагвея подтверждали, что эти три объекта были спутниками Братства, то ли разведывательными, то ли связанными с испытаниями маневренных антигравитационных ракет. Как бы там ни было, ни один из них не был замечен дважды. И ни один из них не был запущен с известных космодромов Братства. Директор ПВО напирал на необходимость компетентной разведки на территории Братства. Если у противника есть мобильные пусковые установки, очень важно о них узнать. Андервиль наполовину ожидала, что Тракт взорвется при таком намеке на еще один провал его агентов, но полковник принял сарказм директора ПВО и ожидаемые приказы генерала Смит с бесстрастной вежливостью. Тракт знал, что из его проблем эта еще самая маленькая, а вот последний пункт повестки дня был для него настоящим мечом возмездия.

Следующим был директор по общественным отношениям.

– Прошу прощения! Мы никак не можем провести Военный Плебисцит, не говоря уже о том, чтобы выиграть его. Народ напуган больше обычного, но временные рамки делают Плебисцит просто невыполнимым.

Белга кивнула: для такого вывода ей не требовались разъяснения рекламщика. Само по себе правительство Короля было достаточно авторитарно. Но за последние девятнадцать поколений, с момента подписания Ковенанта Аккорда, его гражданская власть была сильнейшим образом ограничена.

Корона сохранила за собой исключительные права на свои древние имения, такие, как Ставку, и ограниченное право сбора налогов, но потеряла исключительное право печатать деньги, право реквизиции собственности на общественные нужды и право призывать подданных на военную службу. В мирное время действовал Ковенант. Компетенция местных и коронных судов была четко разграничена, а местная полиция знала, что нельзя слишком резвиться, иначе можно всерьез напороться на вооруженный отпор. В военное время – и для того и нужен Плебисцит – действие Ковенанта на определенное время приостанавливалось. Эта система работала во время Великой Войны, хотя и со скрипом. Сейчас же обстоятельства менялись так быстро, что даже разговоры о Плебисците могли породить войну. А обмен массированными ядерными ударами мог произойти в течение ближайших суток.

Все эти банальности генерал Смит воспринимала с очевидным терпением. Потом настала очередь Белги говорить. Она перечислила обычный список внутренних угроз. Все более или менее под контролем. Существуют значительные меньшинства, ненавидящие модернизацию. Некоторые уже сошли со сцены и спят в глубинах. Другие как следует окопались, но еще не спят, они могут создать проблемы, если обстоятельства повернутся к худшему. Хранкнер Аннерби творит свои инженерные чудеса. Даже в старейших городах северо-востока уже есть электричество от атомных станций, и – что не менее важно – кондиционированные жилые помещения.

– Но, конечно, не многие из этих сооружений достаточно укреплены. Даже легкий ядерный удар приведет к гибели большинства жителей, а у остальных не достанет ресурсов для успешного погружения в спячку.

Потому что эти ресурсы ушли на строительство атомных электростанций и подземных ферм.

Генерал Смит обратилась к участникам:

– Замечания?

Несколько замечаний было. Директор по связям с общественностью предложил закупить некоторые укрепленные предприятия – уже готовится к концу света, кровожадный сопляк. Шеф кивнула и дала задание сопляку и Белге рассмотреть возможности. Потом посмотрела отчет внутренней разведки в своем экземпляре повестки дня.

– Мэм? – подняла руку Белга Андервиль. – Я бы хотела поднять еще один вопрос.

– Прошу вас.

Андервиль нервно потерла рот пищевыми руками. Теперь отступления не будет, Черт, если бы хоть министра финансов здесь не было…

– Я… Мэм, в прошлом вы в руководстве операциями ваших подчиненных придерживались, гм, очень свободного стиля. Вы ставили нам задачу и давали ее выполнить. Я была вам за это очень благодарна. Однако недавно, может быть, без вашего детального ведома, работники вашего секретариата совершают незапланированные посещения… – точнее говоря, ночные налеты, – …внутренних учреждений, находящихся под моей ответственностью.

– Группа Лайтхилл, – кивнула генерал Смит.

– Так точно, мэм.

Ваши детишки, снующие вокруг, будто Королевские Генеральные Инспектора.

Они сыпали дурацкими неразумными требованиями, закрывали хорошие проекты, снимали лучших работников. Это более чего-либо другого наводило Белгу на мысль, что сумасшедший супруг шефа все еще пользуется огромным влиянием.

Белга опять села. Ей действительно было нечего сказать. Виктория Смит достаточно хорошо ее знала, чтобы видеть, как Белга расстроена.

– При этих инспекционных посещениях Лайтхилл нашла что-нибудь существенное?

– В одном случае, мэм.

Одна по-настоящему серьезная проблема, которую Белга собиралась атаковать в ближайшие десять дней. Сейчас Андервиль видела, что почти все сидящие вокруг стола удивлены ее неожиданной жалобой. Двое незаметно кивнули в ее сторону – о них она уже знала. Тракт раздраженно постукивал по столу – он был готов броситься в драку. Неудивительно, поскольку он был первой жертвой блатной команды шефа, только ради Бога, пусть он не раскрывает пасть. Тракт сейчас сам так плохо держался, что его помощь ей нужна, как наковальня скалолазу.

Шеф наклонила голову, вежливо подождала, не скажет ли кто-нибудь еще что-нибудь. Потом она заговорила:

– Полковник Андервиль, я понимаю, что это может снижать дух ваших работников. Но мы входим в критическое время, куда более опасное, чем любая объявленная война. Мне нужны специальные помощники, которые умеют действовать очень быстро и которых я полностью понимаю. Группа Лайтхилл работает непосредственно на меня. Прошу вас немедленно мне сообщить, если их поведение выходит за рамки положенного, но прошу вас также уважать данную им власть.