Лоис Буджолд - Игра форов

— А кому служит Оссер? — с любопытством спросил Грегор, подняв брови при упоминании их общей родины.

— Оссер служит Оссеру. Правда, он говорит, что служит флотилии, но флотилия служит Оссеру, так что получается просто короткое замыкание. Замкнутый круг. Флотилия не может заменить родину. Ни дома, ни семьи… Все стерильно. Хотя что ж… Я не против помощи Аслунду — они в ней нуждаются. Планета такая бедная. Сейчас там паника.

— Ты с Базам — и Ард тоже — могли уйти, заняться другим делом.

— Как? — горько улыбнулась Элен. — Ты ведь оставил дендарийцев на наше попечение. Баз уже побывал дезертиром. Хватит.

«Моя вина», — подумал Майлз. Что тут скажешь.

Между тем Элен уже повернулась к Грегору.

— Во-первых, ты так и не сказал, что ты здесь делаешь, помимо того, что вляпываешься во всякие истории. Может, какая-то тайная дипломатическая миссия?

— Объясняй, — Майлз смотрел на Грегора, стараясь не скрипеть зубами.

— Расскажешь ей о балконе, а?

Грегор пожал плечами и опустил глаза — он явно избегал пристального взгляда Элен.

— Я дезертировал, как и Баз. И, подобно Базу, обнаружил, что это скверная вещь.

— Теперь ты понимаешь, насколько это важно — доставить Грегора домой как можно скорее, — Майлз уже не скрывал от Элен своей тревоги. — Они там думают, что он пропал. Или даже похищен. — И Майлз пересказал Элен сокращенную и подредактированную версию их случайной встречи в тюремном изоляторе Консорциума.

— Господи! — Элен была поражена. — Теперь я понимаю, почему тебе так важно сбыть его с рук. Если в твоем присутствии с ним что-нибудь случится, пятнадцать партий завопят в голос: «Предательский заговор!»

— Как ни странно, эта мысль уже приходила мне в голову, — пробормотал Майлз.

— Правительство твоего отца — центристская коалиция — падет в первую очередь, — вслух размышляла Элен. — Правые военные пойдут, я думаю, за графом Фориннесом и рассчитаются с выступающими за децентрализацию либералами. Французы захотят Форвилля, русские — Фортугарова. Или он умер?

— Крайне правые фанатики-изоляционисты, мечтающие запечатать п-в-туннели, будут поддерживать Фортрифранни против антифоровской прогалактической группировки, мечтающей о конституции, — мрачно продолжил Майлз. — И не одними словами.

— Граф Фортрифранни просто ужасен, — Элен поежилась. — Я слышала его речи.

— Для него это просто приличный способ стряхнуть пену с губ, — усмехнулся Майлз. — Грекоговорящее меньшинство тоже захочет воспользоваться случаем — попытается отделиться…

— Прекратите! — простонал Грегор.

— Да разве это не твоих рук дело? — жестко подытожила Элен. Но когда Грегор поднял голову и горестно взглянул на нее, она смягчилась: — К сожалению, сейчас я не могу предложить тебе место в флотилии. У нас всегда есть работа для людей с военным образованием, хотя бы в качестве инструкторов.

— Стать наемником? — оживился Грегор. — Это мысль…

— Конечно. У нас полно бывших военных отставников.

Глаза Грегора загорелись. Он оглядел свою серо-белую куртку:

— Если бы ты здесь командовал, а, Майлз?

— Нет! — вспыхнул Майлз.

Свет в глазах Грегора потух.

— Я пошутил.

— Не очень удачно. — Майлз перевел дыхание, моля Бога, чтобы Грегору не пришло в голову превратить свою шутку в приказ… — Итак, попытаемся добраться до барраярского консульства на станции Верван. Надеюсь, оно еще там. Я не слышал новостей уже несколько дней. Ничего не изменилось?

— Насколько я знаю, все по-прежнему, если не считать нарастающей паранойи, — ответила Элен. — Верван вкладывает деньги в корабли, а не в станции.

— Это имеет смысл, если нужно охранять не только туннель, — вставил Майлз.

— Но это дает Аслунду основания считать верванцев потенциальными агрессорами. На Аслунде есть даже группировка, настаивающая на превентивном ударе, пока новый верванский флот не готов. К счастью, сторонники оборонительной стратегии пока в большинстве. Оссер запросил за наше участие непомерно высокую цену. Он не дурак: знает, что Аслунд ничем нам не поможет. Верван в качестве временной меры тоже нанял наемников — собственно, это и побудило Аслунд обратиться к нам. Верванские наемники называют себя «Бродягами Рэндола», хотя, кажется, самого Рэндола уже нет в живых.

— Лучше бы нам не встречаться с ними, — с тревогой заметил Майлз.

— Я слышала, новый заместитель их командующего — барраярец. Может, вам удастся извлечь из этого какую-то пользу.

Грегор задумчиво поднял брови:

— Один из сыщиков Иллиана? Это на него похоже. Не туда ли, кстати, направился Унгари?

— В любом случае самое лучшее для нас — превратиться в невидимок, — задумчиво произнес Майлз.

— Давно пора, — прокомментировал Грегор.

— Командующего «Бродягами» зовут Кавилло, — продолжила Элен.

— Как?! — вскрикнул Майлз.

Элен удивленно подняла брови:

— Кавилло. Никто не знает, настоящее это имя или кличка…

— Кавилло — имя человека, который пытался купить меня на станции Консорциума за двадцать тысяч бетанских долларов!

Брови Элен так и остались заломленными.

— Зачем?!

— Не знаю. — Майлз вновь перебрал возможные точки назначения. Пол, Консорциум, Аслунд… Нет, все равно остается Верван. — Только бы не наткнуться на верванских наемников. Прямо с корабля отправимся в консульство, спрячемся там, как в норе, даже носа не высунем, пока за нами не придут люди Иллиана. Хватит с нас приключений.

Грегор вздохнул.

— Это уж точно.

И нечего разыгрывать из себя секретного агента. Все его благие намерения окончились тем, что Грегора чуть не убили. Пора стараться не так усердно, решил Майлз.

— Странно, — Грегор глядел теперь на Элен (на новую Элен, понял Майлз). — Подумать только, что у тебя больше боевого опыта, чем у меня или у Майлза.

— Чем у вас обоих вместе взятых, — чуть высокомерно поправила его Элен. — Да, но настоящая битва… гораздо более нелепая вещь, чем я думала. Если две противостоящие друг другу группировки в состоянии встретиться на поле боя, вооружившись до зубов, почему бы им не затратить десятую часть этих усилий, чтобы договориться? Правда, это не касается партизанских войн, — задумавшись, продолжала Элен. — Партизаны не придерживаются правил игры, что, по-моему, вполне разумно с их стороны. Раз уж тебя вынудили быть безжалостным, значит, надо идти до конца. Если мне еще раз придется участвовать в партизанской войне, я бы хотела быть на стороне партизан.

— Но если противостояние дошло до предела, труднее заключить мир, — заметил Майлз. — Война сама по себе не цель, она только аргумент в споре, исключая войны, на которых лежит проклятие. Потому что и такое бывает. Обычно все хотят мира. Мира на лучших условиях, чем те, с которых начиналась война.