Сергей Лукьяненко - Предел [litres]

– Но не страшные, – сказала Адиан после паузы.

– Да. Не страшные. Грустные.

– Я бы еще сказала – словно любовники в ссоре, – добавила Адиан.

Они рассмеялись вместе. А потом замолчали, глядя друг на друга.

– Пойдем, вымоемся, – сказал Ян. – И, наверное, у нас будет немного времени… чтобы отдохнуть.

Бэзил и Мэйли отыскали Двести шесть – пять в лабораторном отсеке. Феолец сидел перед моделирующей камерой – двухметровым прозрачным кубом, где переливались, выстраиваясь причудливыми фигурами, и рассыпались в прах красные и синие точки. Толла, его лучшая часть, высунулась из лобной пазухи на несколько сантиметров и покачивалась из стороны в сторону, будто бы в трансе. Бэзил невольно отвел глаза, Мэйли осталась спокойной. Она произнесла:

– Уважаемый Двести шесть – пять, уважаемая Толла…

– Уважаемый Толла, – поправил ее Двести шесть – пять, не отрывая взгляда от модулятора. – В данный период времени Толла является мужской особью.

– Мы не помешаем вам?

– О, нет-нет, – Двести шесть – пять взмахнул рукой. – Ничуть. Это хорошо известное и многократно воспроизведенное явление, я запустил моделирование лишь для того, чтобы расслабиться и скоротать время…

Бэзил с невольным почтением глянул на хаос разноцветных фигур и линий. Моделирующая камера была универсальным инструментом, позволяющим визуализировать все что угодно – от брачных ритуалов мадагаскарских лемуров и до девятимерной структуры пространства.

– И что же вы рассматриваете? – спросил он.

– Классический моноконфликт с нулевым итогом, произошедший на планете второго уровня, – ответил Двести шесть – пять. Взмахнул рукой – куб заполнила сложная конструкция крошечных синих песчинок-кирпичиков, растущая и увеличивающаяся.

Бэзил нахмурился. «Нулевым итогом» назывался конфликт, вызвавший полное уничтожение разумной жизни. Моноконфликт – произошедший в рамках одной культуры. Да, такое бывало. Жизнь – цепкая штука, но порой она исчезает бесследно. Для этого мало даже ядерной войны, но – «дерьмо случается». Но на втором уровне развития? Мир, даже не вышедший в космос?

– Это же Дисс-три? – спросила Мэйли.

– Да-да, конечно, – оживился феолец. – Дисс-три, обитель поэтов и музыкантов… их речь была песней.

Он сделал легкий жест рукой и зазвучала музыка. Необычная гармония, необычные струнные инструменты – но звуки были приятны. Потом в музыку вплелся голос, певучий и почти человеческий, фонемы казались знакомыми, хотя если вслушаться – не напоминали никакой из земных языков.

– На чем они играют? – спросил Бэзил.

Двести шесть – пять посмотрел на него с легким удивлением.

– О, вы не в курсе? Они играют на собственных крыльях, на так называемых «музыкальных перьях». Дисс-три был миром слабой гравитации, где орнитоиды развились в разумный вид. Довольно редкий случай. Они походили на птиц ростом с человеческого ребенка, питались в основном фруктами и насекомыми, для самообороны от рептилий и млекопитающих, точнее – их аналогов, имели длинный острый клюв и ядовитые шпоры на лапах. Но в целом это был разумный и добродушный вид. Все прочие животные так и не развили разум, угрозы для орнитоидов они не несли. Интересная культура семейных отношений, довольно-таки развитые технологии – птицы, придумавшие реактивные самолеты, представляете? Сохранилось много записей, как аудио, так и видео, так что мы знаем их культуру…

– И что случилось? – не выдержал Бэзил.

– У орнитоидов был обычай, довольно неприятный с нашей точки зрения. В числе прочей пищи они употребляли еще и яйца. В основном – неразумных птиц и рептилий, но обязательным ритуалом было употребление и собственных. Кладка обычно состояла из четырех-пяти яиц, но в норме высиживалось два или три. Остальные пробивались клювом и высасывались всей стаей, что служило не только источником ценных пищевых элементов, но и предотвращало перенаселение.

Он на миг замолчал. Музыка продолжала звучать – тихое пение в аккомпанементе струн.

– А ведь это всего лишь техническая инструкция, – вздохнул Двести шесть – пять. – Не признание в любви и не философский трактат… Итак, общество Дисс-три было стабильным, мирным, неуклонно развивалось и имело единое планетарное правительство, которое можно с полным основанием называть демократическим. Но возникла проблема.

– Проблема яиц, – сказала Мэйли.

– Именно. Дисс-три решили прекратить употреблять свои яйца в пищу.

В синей структуре стали появляться и расти островки красных точек, сливаться воедино.

– Все существа проходили этап каннибализма, – согласился Бэзил. – А потом вырабатывали неприятие к нему.

– О да. Но в случае с обитателями Дисс-три все было сложнее.

Бэзил смотрел на куб. Там выстраивались две группы крошечных кирпичиков, две колеблющиеся стены – красная и синяя. Они находились в шатком равновесии.

– Отказавшиеся от употребления собственных яиц орнитоиды обнаружили, что теряют продолжительность жизни, здоровье, интеллектуальный потенциал. К сожалению, этот продукт оказалось невозможно заменить ни чужими яйцами, ни витаминными добавками, ни прочей пищей. Но к этому моменту движение против поедания яиц развилось настолько, что половина населения не захотела вернуться к прежнему рациону.

– Удивительно, – сказал Бэзил.

– О да! Итак, почти половина разумных птиц страдала, болела, умирала, но упорно высиживала все яйца. Это стало чем-то вроде навязчивой идеи, почти религиозного упорства. А вторая половина – сопереживала, пыталась помочь, но продолжала придерживаться правильной диеты.

– Так почему же они вымерли все? – поразился Бэзил.

Красная часть медленно оседала, уменьшалась. Казалось – еще вот-вот и она исчезнет, оставив моделирующую камеру синему цвету.

– А вот никто не знает! – с болью в голосе воскликнул Двести шесть – пять. – В какой-то момент все, абсолютно все орнитоиды принялись жрать свои яйца. Полностью! Не высиживая ни одного!

Теперь весь моделирующий куб сиял синим. Конструкция стала усложняться, в ней появлялись прорехи, но одновременно росли тонкие иглы, причудливые узорчатые структуры, затейливые объемные фигуры.

– Ни одни паттерны не складываются в разумное объяснение, – сказал Двести шесть – пять с горечью. – Последние полторы сотни лет существования Дисс-три были наполнены созданием удивительных произведений искусства, научными прорывами во множестве направлений – за исключением биологии, гениальными математическими теориями и философскими концепциями. До сих пор наши ученые – Дисс-три в зоне ответственности Феол – изучают их наследие и порой применяют на практике. Но мы не знаем, почему они вымерли.