Нил Эшер - Двигатель бесконечности

Теперь Амистад понял. Спаттерджей, родная планета этого мужчины, сохранял независимость, но оставался под протекторатом. Возможно, тамошние правители тоже хотели приобрести статус «ассоциированного члена» и избавить свой мир от всяких хранителей и прочих государственных наблюдателей.

– Ясно, – кивнул Амистад.

В этот момент раздался грохот взрыва. Амистал резко обернулся в сторону ограды. В заборе появилась большая дыра, узкие прутья керметового частокола оказались перерезаны и накалились добела. Дрон вздохнул. Отличный пример того, до какой степени отстраненности он дошел: вот, пожалуйста, не позаботился опустить секцию изгороди, чтобы дать пройти Ткачу.

По ту сторону дыры сидел крупный уткотреп. Сейчас он убирал в маленькую кобуру на своей перевязи предмет, при помощи которого проделал дыру в заборе; завершив операцию, он опустился на все четыре и неторопливо просеменил в проем. Пока он подходил, капитан встал, вытащил из кармана пульт дистанционного управления и направил его на свой корабль. От борта шаттла отделилась дверь-трап и со скрежетом опустилась на болотистую землю. Ткач тем временем поравнялся с Амистадом, заметившим, что к спине эшетера был приторочен большой мешок. Сверток с завтраком? Дорожная сумка? Тут уткотреп снова сел.

– Постройка должна быть завершена, – заявил он.

– Какая постройка? – не понял Амистад.

– Получу последний платеж, и мне это больше не понадобится. – Крупная черная лапа указала на корабль, после чего Ткач, вздохнув, двинулся к трапу.

И что дальше? Амистад представил, как сидит на постылой наблюдательной платформе или крейсирует в небесах этого мира. Иногда его станут привлекать к переговорам эшетерского ИИ и человеческого посла, но об ином общении, этого ИИ и Земли-Центральной, он будет знать очень мало, пока не вступит в силу часть еще какого-нибудь закона. Возможно, придется и поработать малость, если члены Чистого отряда, подлежащие депортации, выкинут что-нибудь, но любые их акции будут, конечно, быстро подавлены.

– А можно и мне? – спросил Амистад.

Ткач приостановился, обернулся, долгую секунду разглядывал Амистада, потом пожал плечами и приглашающе махнул лапой. К тому моменту, как бывший боевой дрон ступил на трап, его прошение об отставке было уже выслано.

Чиновник космопорта, с которым я общался, ждал во второй зоне приема у дверей лифта. Этот бесцеремонный коротышка, весь, казалось, слепленный из мягких комков бледного теста, был одет в водонепроницаемый макинтош и широкополую шляпу, защищавшую от дождя. Он опять попытался заполучить права на продажу моего корабля или убедить меня оставить судно под залог наличных, а поскольку я не проявил интереса ни к тому, ни к другому, решил испробовать иной метод.

– Экзотические формы жизни подлежат полному сканированию и одобрению, – заявил он. – Существует также пошлина на ввоз – оплачивается перед проверкой.

– В смысле?

Мужчина показал на Рисс, и я сразу подумал, что он родился на этой планете и никогда не покидал ее. Рисс, до сих пор просто лежавшая на полу, свернувшись кольцом в ожидании, застучала яйцекладом по плитке, поднялась и уставилась поверх стойки на человека.

– Я, может, и экзотическая, – заметила она, – только вот формой жизни не являюсь.

– Мне нужно какое-нибудь доказательство.

– Нет, не нужно, – отрезала Рисс. – А вот что тебе может понадобиться в ближайшее время, так это автодок.

Мужчина уставился на нее, разинув рот, потом резко повернул ко мне сенсорный дисплей. На нем красным по черному значилась сумма посадочного сбора, а также светился ряд иконок на выбор.

Я коснулся значка Галактического банка – логотип сам считал мою ДНК через экран, затем по всему телу побежали мурашки – это сканер проводил вторичную идентификацию. Секунда – и строка текста, позеленев, свернулась.

– Ну вот, значит, – сварливо признал поражение чиновник.

– Мы собираемся взять напрокат «карабкер», – сказал я.

– Опорный уровень, – фыркнул он.

Коротышка развернул свою конторку и зашагал к лифтам. Это, вероятно, означало, что никакой прибыли от арендующих транспортные средства он не получал.

– Идем. – Сепия положила руку мне на плечо. – Я знаю куда.

Из зоны приема мы вышли на улицу, уставленную унылыми многоквартирными домами с окнами-пузырями и небольшими парковками снаружи для автоэлектронных скутеров. Сепия провела нас к очередному ряду лифтов, мы спустились на уровень ниже и оказались в торговом центре, изобиловавшем барами и ресторанчиками, персонал которых взирал на нас с надеждой.

– Их задача – не дать тебе просто так пройти, взять «карабкер» и уехать, – заметила Сепия. – Владельцы космопорта желают, чтобы гости тратили здесь как можно больше денег.

На каждом из восьми уровней нам пришлось миновать ту или иную торговую зону. Добравшись наконец до цоколя, я увидел на одном из заведений вывеску, предлагавшую «карабкеры» напрокат.

– Сюда? – предположил я.

Сепия покачала головой:

– Снаружи они вдвое дешевле и содержатся лучше.

Толстые двери из покровной пены вывели нас к прокату мимикриодежды, дальше обнаружились щитостеклянные створки, за ними – выщербленный, кое-как отремонтированный каменный переход, потом – несколько ступеней вниз, и вот мы стояли на брусчатой мостовой города в лощине. По обе стороны широкой улицы тянулись террасы четырехэтажных домов, маленькие садики на переднем плане часто загромождали штабеля бревен и деревья, чем-то напоминавшие гинкго. Перед домами стояли припаркованные древние гидрокары. В одних зданиях я заметил окна-пузыри, в других – светопроводные панели. Крутые крыши (на некоторых из них даже дымились трубы) были чернее полуночи благодаря черепице со сверхпоглощением солнечной энергии. Дождь всё еще шел, водостоки изрыгали пенные потоки, убегавшие в зарешеченные сливные желоба. Людей было немного, да оно и понятно.

Мы несколько раз повернули, прошли мимо витрин магазинов, мимо водородозаправочной станции, мимо пары оранжерей. Пересекли мост над глубокой быстрой рекой, где виднелись растения, которые цеплялись за каменное дно корнями, больше напоминавшими когти, и качали листьями – или плодами, – похожими на яхты без парусов, а вокруг них сновали рыбы вроде лосося, только с рожками на головах. Наконец Сепия привела нас к парку «карабкеров» и втиснулась в хибару из вспененного металла, а я задержался во дворе, чтобы взглянуть на машины. Переживание было исключительно приятно своей новизной – а это ведь теперь случалось со мной редко, – поскольку, похоже, никто из обитавших в шипе за моей спиной мертвецов не сталкивался с подобным транспортом.