Нил Эшер - Двигатель бесконечности

– Ну, уходим? – спросил Амистад.

– Давно пора, – пробормотал Бсорол, вцепившийся в одну из ближайших опор.

– Ты же так не думаешь, – заметил Бсектил, сидевший на той же балке чуть ниже.

– Может, да, а может, нет, – загадочно ответил Бсорол.

– А каковы на вкус «трезубцы»? – встрял один из вторинцев, явно желавший присоединиться к беседе, но не вполне понимавший, как это сделать.

Свёрл развернулся, посмотрел на него в упор, гневно защелкал мандибулами, еще больше раздражаясь от того, что звук в вакууме не передавался. Дальнейших комментариев не последовало, и он принялся изучать свое окружение. Они с Амистадом расположились на корпусе грузовоза, который дети Свёрла покинули, пожелав найти лучшее место для наблюдений. Грузовоз стоял на плетеном дне уже замкнувшейся сферы. Отверстий, способных пропустить нечто большее, чем молекула, в поверхности не наблюдалось.

– Странные у тебя отношения с детьми, – заметил Амистад, – для прадора.

– Но интересные, – сказал Свёрл.

– Угу… ну, так как думаешь, надо нам уходить?

– Рано еще решать, – расплывчато ответил бывший прадор.

Он будет ждать до последнего, до того момента, когда разрушение станет неминуемым, а потом он и его дети пройдут через телепорт. Какой прием ждал их по ту сторону – это уже второй вопрос. Однако был ведь еще уткотреп.

Свёрл связался с некоторыми отдаленными зондами из тех, что он разослал по всей сфере. Ткач как раз заканчивал с устройством, построившим этот шар. Всё еще зависнув, подобно пирамидальному Будде, в вакууме, он наблюдал за вращавшейся машиной – сейчас ее диаметр не превосходил пары метров. Устройство несколько часов назад проглотило остатки завода и, аккуратно выделяя материал, связало наконец два полушария воедино. Недавно оно возвело возвышавшуюся над полом колонну и теперь двигалось по постепенно расширявшейся спирали, укладывая на верхушку столба платформу, а само при этом медленно съеживаясь.

Так что же намеревается делать Ткач?

Он наверняка был в курсе ситуации, но, похоже, она его совершенно не заботила. Решил ли он – за десять прошедших часов – покинуть это место? Что ж, если Ткач уйдет, Свёрл последует за ним.

Когда устройство доделало платформу, а само сократилось до полупрозрачного шарика всего-то в тридцать сантиметров диаметром, истекал последний час. Ткач протянул клешню, и машинка, поднявшись, устремилась к эшетеру, еще больше уменьшаясь на лету. Сканирование показало, что ее массой можно уже пренебречь. В последний момент, добравшись до клешни Ткача, шарик стал размером с жемчужину. Ткач, как пинцетом, защемил устройство двумя когтями, после чего убрал его в маленькую коробочку, находившуюся на его перевязи с инструментами. Вот так вот: то, что разорвало на части и переплавило гигантскую космостанцию, превратилось в горошину, в штучку меньше человеческого глазного яблока.

– Ты видел? – спросил Свёрл.

– Конечно, – ответил Амистад, – и, вероятно, думаю то же, что и ты: существо, способное создавать подобные технологии и управлять ими, может не слишком беспокоиться о том, что собираются делать государственные и королевские корабли.

Свёрл как раз об этом не думал – но теперь задумался. В сущности, государственные ИИ были правы, пытаясь ограничить и сдержать Ткача. Существо это, как-никак, являлось продуктом сверхпродвинутой цивилизации, которая тысячелетиями вела междоусобные войны с применением джайн-технологий.

Ткач проплыл вперед и опустился на платформу. Он сделал несколько небрежных на вид жестов клешнями, и в ответ из помоста начало вырастать нечто вроде плесневых грибков, которые тянулись вверх на тонких ножках и покачивали широкими плоскими шляпками. Снова пошевелив клешней, уткотреп заставил один из этих грибов наклониться к нему, после чего запустил клешню в плоскую шляпку и произвел какую-то манипуляцию. Массивное сооружение дрогнуло, напряглось, наполнилось электроразрядами вроде огней святого Эльма. Поразглядывав всё это, Ткач повернул голову, уставился прямо на зонд, через который наблюдал Свёрл, ухмыльнулся по-уткотрепски, и вдруг Свёрл обнаружил, что его доступ к внешним датчикам больше не заблокирован.

За последние несколько часов снаружи произошли кое-какие изменения. Корабли кружили вокруг сферы. Свёрл был сперва озадачен их поведением, пока не увидел, что некоторые из них прибегали к помощи тепловых лазеров, сбрасывая газ и плазму. Круги они нарезали, чтобы по очереди прятаться в тень шара, спасаясь от жары. С одной стороны всё заслонял собой гипергигант, с другой уже не было видно звезд: всё словно купалось в жидком сиянии.

– Непроницаемость поля падает, – отметил Амистад.

Внутри сферы стало еще светлее, и наружные зонды Свёрла начали отфильтровывать электромагнитное излучение – чтобы не сгореть. Если верить расчетам, на этом уровне они продержатся максимум час, поскольку, в отличие от кораблей, не способны сбрасывать лишний жар. Но непроницаемость поля продолжала снижаться, и Свёрл сделал перерасчет, взяв за основу новые показатели, понял, что его зондам осталось жить всего пару минут. Тем временем внутри он фиксировал масштабные приливы и переброски энергии.

Вскоре внешние зонды действительно отключились, но вместо них в распоряжение Свёрла был предоставлен новый канал. Принимал его Свёрл, как всегда, с опаской, поскольку полоса частот, позволявшая передавать видео, оставляла достаточно места для любого грязного информационного оружия. Но открыть канал мог только Ткач, а ему, как и Амистаду, не требовались компьютеры, если бы он пожелал покончить со Свёрлом. Оказалось, что канал предоставлял обширные сенсорные возможности для наружных наблюдений. Свёрл словно вошел в плотную сеть микрокамер, разбросанных по всей внешней поверхности сферы. Исследуя эту систему, он заметил новые изменения. Корабли Государства и Королевства отступали. Похоже, устав бороться с повышением температуры, они решили, что сопровождать прадорский тягач дальше уже не стоит. Свёрл внимательно наблюдал за ними – под разными углами и с разных точек.

«Сейчас, – подумал он, – сделай это сейчас».

Но ничего не случилось.

– Они отходят, – обратился он к Амистаду. – Надо разобраться с тягачом.

– Ну и скажи об этом Ткачу, – отозвался дрон.

Свёрл попытался как-то связаться с далеким уткотрепом, а потом решил просто воспользоваться доступом к внешним камерам.

– Пожалуй, пора переместить поле и покончить с тягачом? – предложил он.

Перед его глазами возникли загадочные глифы какого-то текста, странный запах ввинтился в сознание, и Свёрл понял, что это. Феромонное общение. Затем последовало нечто абсолютно бессмысленное, а потом – одинокая картинка: руки-крючья тягача упираются в силовое поле. Местами эти захваты светились, и Свёрл понял, что Ткач таким образом что-то подчеркивает, привлекая его внимание. Приглядевшись к одному из ярких пятен, он заметил лишь неглубокую вмятину на металле.