Нил Эшер - Завод войны

Кроме гравивозка, Бсорол привел небольшую группу вторинцев. Ладно, допустим, первенцы тут вполне вменяемы, но вот то, что вторинцы станут бродить среди стольких спящих, уязвимых людей, – нехорошо. Трент поднялся, Сепия последовала за ним, а Коул остался, погруженный в изучение строения мозга женщины – «моллюска» и замедленной частоты импульсов ее нейронов.

Возок опустился на пол перед разложенными рядком людьми – «моллюсками», и кто-то из вторинцев тут же поднял одного из них. Другие тем временем открывали порты электропитания в полу, разматывали и втыкали кабели, а странный куб начал вдруг пыхать паром.

Трент подбежал к вторинцу, в клешнях которого покачивался человек – «моллюск» без ног и с глубокой затянувшейся раной на месте отсутствовавшего теперь кишечника.

– Подожди! Какого черта вы делаете?

Бсорол прощелкал что-то, и вторинец, неловко уронив ношу, поспешно попятился. Трент бросился к мужчине, перевернул его на спину и проверил маленький прикрепленный к груди монитор, а Бсорол, щелкнув еще пару раз, обрушил клешню на спину вторинца. Трент поморщился – даже от обычной в прадорском сообществе жестокости ему стало не по себе. Вторинец мрачно забулькал и удалился помогать собратьям с проводами. Монитор показал легкое сотрясение, с которым уже справился нанокомплекс. На глазах Трента состояние мужчины стабилизировалось: он вновь погрузился в гиперсон. Трент поднялся и шагнул к Бсоролу.

– Что происходит?

– Приказ отца, – ответил первенец, махнув клешней в сторону куба на гравивозке.

– Кажется, я знаю, что это, – протянула Сепия.

– Какой приказ? – спросил Трент.

– Он хочет, чтобы они выжили, и мы должны подготовиться.

– К чему?

– Тебе нужно поговорить с Торвальдом Спиром – он сообщит подробности.

– Это ноль-морозилка, – сказала Сепия.

Бсорол слегка повернулся к ней:

– Ее мощности хватит на всех, после чего они отправятся в изолированные контейнеры с независимым охлаждением.

– Что? – переспросил Трент.

Теперь он узнал «штуку» – раньше-то он никогда не видел ее целиком. Государственные медики пользовались такими морозилками на некоторых госпитальных кораблях во время войны, когда не справлялись с потоком раненых и убитых. Трент, рожденный после войны, случалось, заглядывал в популярные военные виртуальности. Там-то он и видел, как пользуются такой ноль-морозилкой.

– Вы собираетесь их заморозить? – спросил он.

Процедура была опасной, тем более для столь серьезно травмированных людей. Тренту хотелось возразить, остановить прадоров, но идея отложить на время проблему, которую представляли собой люди – «моллюски», бесспорно, привлекала.

– Значит, Спир осведомлен лучше?

– Он объяснит, – подтвердил Бсорол, поворачиваясь к вторинцам.

Подключив ноль-морозилку к корабельным источникам питания, те собрались возле первенца.

– Это чадо проводит тебя к нему. – Бсорол указал на прадора, которому досталось от него за человека – «моллюска».

Трент надеялся, что вторинец слишком боится Бсорола и не решится на что-то скверное, но, кроме страха, пригодилась бы, пожалуй, и большая пушка. Рука сама потянулась к бедру, где когда-то висел пульсар. Интересно, относится ли эмпатия, которой его наградил Пенни Роял, к прадорам? Впрочем, долго гадать не пришлось. Его ведь передернуло, когда Бсорол ударил вторинца. Трент почувствовал его боль.

– Ты идешь? – спросил он Сепию.

– Собираешься навестить Спира?

Она казалась безразличной, но Трент догадывался, что это не так. Тогда, в клетке, она увидела в нем человека действия, привычного к насилию, союзника, в котором нуждалась. Возможно, у нее ненадолго даже появилась мысль узнать его поближе. Но Трент повел себя не так, как ожидала женщина, а уж когда она заметила, как он относится к Риик, то сама отдалилась. Однако, если они оказывались рядом со Спиром, воздух меж ними буквально искрился. Трент осознавал, что его прежняя сущность взревновала бы, хотя он и не претендовал на Сепию. Однако сейчас ему было плевать.

– Да. Спира.

– Угу, конечно.

Сепия мельком взглянула на вторинца, положив руку на пульсар. Нашла лазерный карабин, который носила за спиной. Возможно, ее разочарование в Тренте как в мускулистом защитнике заставило женщину внимательнее относиться к собственной безопасности.

– Идем. – Трент махнул рукой вторинцу.

Существо щелкнуло клешнями, потом проклацало что-то. Бсорол резко повернулся, снова шмякнул прадора по спине и что-то приказал ему. Вторинец съежился, забулькал и направился к выходу из Четвертого сектора. Пожалуй, Трент представлял содержание состоявшейся беседы. Вероятно, вторинец искал какого-то подтверждения тому, что этих людей действительно нельзя съесть, и Бсорол внес ясность.

– Как и большинство жителей Панцирь-сити, я всегда следила за новостями о недавно прибывших, – сказала Сепия, когда они шагали по одному из корабельных коридоров. – Если появлялась возможность, в сообщениях излагались даже краткие биографии. Ты был доверенным помощником Изабель Сатоми, опасным человеком, убийцей. Что же с тобой случилось?

Трент похолодел. «Кошечка» как будто прочитала его недавние мысли.

– Пенни Роял, – коротко ответил он.

– Что?

– Впрочем, есть вероятность, что черный ИИ ни при чем, – задумчиво продолжил он. – Меня передали Государству, а потом я попал в нежные объятья аналитического ИИ.

Трент моргнул. Глубоко похороненные воспоминания о кровавом шторме на миг вырвались на поверхность сознания.

– Возможно, меня изменил Брокл, аналитический ИИ. Но, уверен, это все же случилось раньше. Уверен, поиграл с моим разумом Пенни Роял.

– Ох… аналитический ИИ… Ты – преступник, которого Государство уже давно приговорило к смерти. Проклятье, как же ты выпутался?

Трент посмотрел на женщину:

– Меня просто отпустили. Все сложно, но, думаю, главной причиной послужило то, что сделал со мной Пенни Роял. Я больше не опасен.

– Этого недостаточно, смертный приговор не отменяют.

– Что ж, на Брокла надавили. – Он пожал плечами. – Политика.

Сепия кивнула. Она жила на Погосте, так что, в отличие от большинства граждан Государства, не доверяла непреложному правосудию ИИ. Те, кто хотя бы какое-то время провел вне Государства, начинали видеть под краской ржавчину и вскоре понимали, что не все там столь уж чисто и четко, как представляется.

– Так что же сделал Пенни Роял?

– Подарил мне сочувствие, или совесть, или обе эти способности, хотя я бы сказал, что одна следует из другой, – ответил Трент. – Я ощущаю боль, которую причиняю.

Они молча шагали за вторинцем, потом Сепия спросила:

– Ты жалеешь о перемене?