Нил Эшер - Завод войны

– Увеличь рамку, – велел Свёрл.

Я послушался, и теперь в окно влезла вся звезда-карлик. Но я так ничего и не увидел. Снова расширил окно, включив в него гроздь ярких объектов, идущих по низкой орбите вокруг солнца. Близость фотосферы неплохо скрывала их, но, увеличенные, они вырисовывались яснее. Я наложил второе окно и дал максимальное приближение – как раз вовремя, чтобы увидеть отходившие от них полосы, белые на красном. Через несколько секунд из истребителя Цворна брызнули обломки проекторов силового поля, а еще мгновение спустя в него вонзились сразу четыре мощнейших атомных луча, разрезав судно, точно персик, а последующие взрывы разнесли две половинки далеко друг от друга.

– Я ломаю корабль, – сообщил Свёрл. – Катапультируемся немедленно.

Не раздумывая, я убрал стыковочные захваты, но крепко стиснул рукояти на пульте управления. Световое давление слева запустило термоядерный двигатель, и тот, зарокотав, повел корабль к мерцающему силовому полю. За ним сиял в розовом свете солнца внешний люк, хотя фильтры стояли на максимуме. Я буквально чувствовал, как позади сгорает в термоядерном пламени трюм. Затем силовое поле, моргнув, отключилось, и вместе с вынесенным порывом воздуха мусором, оставшимся после ремонта моего истребителя, мы выпали в опаляющее сияние гипергиганта. Но на ходу я успел связаться со Свёрлом на другом уровне и получить информацию о замеченных кораблях – и их изображения. Это оказались суда Королевского Конвоя.

Затем я переключил внимание на дредноут Свёрла, расчерченный огненными линиями, выплескивавший пламя – и начинавший распадаться на части.

– Позаботься о защите, – сказал Свёрл.

Я уже погрузился в систему на ту же глубину, где некогда находился Флейт, и потому успел вскинуть, словно щит, силовое поле, прикрывая корму, за миг до того, как по ту сторону дредноута громыхнул титанический взрыв. Проверив арсенал, я убедился, что Свёрл пополнил боеприпасы. Кроме того, я начал выбирать. Гигантский корабль продолжал разваливаться, и один из сегментов уже сверлило множество атомных лучей; поверхность его напоминала сейчас скопище извергающихся вулканов. Я увеличил ускорение, уводя нас подальше, отстрелил две оболочки отражателей – и увидел, как весь флот гигантских кораблей поворачивает к нам, готовясь атаковать. Они вынырнули из У-пространства очень близко к солнцу – и сделали это весьма аккуратно.

– Впусти меня в систему, – сказал Свёрл. – Мы должны прыгнуть. Или умрем.

Цворн смотрел на экраны – там показывались изображения, присланные ему дроном, следившим за корабельной безопасностью, – и хотел только одного – обратить время вспять. Тогда бы он не посылал Врома охотиться за Сфолком, а вызвал бы первенца к себе. Вром, несомненно, пережил свою полезность как первенец, но разумом в оболочке боевого дрона еще послужил бы. А теперь слишком поздно: он провалил миссию по поимке Сфолка. Экран бесстрастно демонстрировал дымившуюся кучу отсеченных ног и клешней и основное тело, аккуратно нарезанное на части.

Развернувшись, охранный дрон показал остальное. Два вторинца были еще живы, хотя одного из них, с отсутствовавшими с одной стороны ногами и размозженной зрительной турелью, едва ли стоило спасать, даже несмотря на то что конечности удалось бы отрастить, а турель – починить. В прошлом, с ограниченными возможностями производить замены, Цворн задумался бы о данном варианте – но только не теперь, когда в родильном резервуаре его собственные личинки – дети-четвертинцы – жадно пожирали труп рыбойника. Через несколько лет замен у него окажется предостаточно.

Второго выжившего вторинца восстановить вроде будет несложно. Он как раз пытался сползти со штыря, которым его проткнул Сфолк – на том же штыре недавно корчился Вром, пока Сфолк пластал его панцирной пилой. Вторинца постигла бы та же участь, если бы появление охранного дрона не свернуло представление Сфолка. Прежде чем Сфолк прекратил передачу, Цворн успел увидеть абсолютно все.

– То же самое я собираюсь проделать с тобой, – говорил Сфолк, отрезая Врому конечности, – хотя процесс будет усовершенствован.

Под непрекращавшиеся крики и бульканье Врома Сфолк разъяснял суть «усовершенствований». Применение медицинских технологий для продления Цворну жизни, растворение его пенисов и коитус-зажима во фтористоводородной кислоте, прижигание ран. А потом, как последний штрих – помещение главного ганглия Цворна в контейнер, где он бесконечно будет переживать весь записанный на форс эпизод.

Сфолк, несомненно, находчив и энергичен. Но, видно, все же недостаточно сообразителен, чтобы понять: он только что подробно описал то, что произойдет с ним самим, если Цворн захватит его живым. Впрочем, это маловероятно, поскольку Цворн решил не рисковать – и отдал приказ убить беглеца сразу, как только он будет замечен.

Наконец вторинец, загребая ногами и корчась, дополз до конца штыря и сорвался с него, с громком стуком ударившись спиной об пол. Побарахтавшись немного, он подтянул под себя клешни, оттолкнулся ими, перевернулся – и встал, трясясь, с капавшей со жвал пеной. Штырь вошел между манипуляторными конечностями, пробил пищеварительный тракт, пронзил кольцо главного ганглия и вышел из верхушки панциря. Видимо, Сфолк специально старался не перерезать артерии и не задеть ничего жизненно важного. Вторинец постепенно поправится – и решение Цворна ускорит его выздоровление.

– Ты, дитя, – сказал он, – как тебя звать?

– Влокс, отец, – ответил тот.

Инициировав при помощи форса еще пять охранных дронов и отдав им приказы, Цворн продолжил:

– Займешь каюту Врома, можешь пользоваться его припасами. Теперь ты мой первенец.

Сначала всегда звучало «звание». В скором времени и вторинец станет меняться, питаясь продуктами первенца, в которых отсутствуют химические препараты для подавления роста. Впрочем, не совсем – кое-какие ингибиторы он все равно будет поглощать, чтобы не превратиться во взрослого. Он быстро создаст запасы жира и сбросит панцирь, сменив его на новый – тот несколько месяцев будет мягким. Жир обратится мускулами и другими тканями тела, которое станет больше. А в процессе все его раны успешно затянутся.

– Но Сфолк, отец? – спросил новоиспеченный первенец.

– Любую его диверсию я сразу засеку, – заявил Цворн с гораздо большей уверенностью, чем чувствовал на самом деле. – Если он попытается добраться до шаттла или еще какого-нибудь судна, когда мы выйдем в реал, я узнаю и об этом.

На самом деле Цворн сомневался, что Сфолк затеет нечто подобное. Внутри корабля он в большей безопасности, чем снаружи, где Цворн быстренько поджарит его огнем из корабельных орудий.