Ольга Гусейнова - Мой любимый зверь! [litres]

Не знаю, смогла бы я вот так же легко принять, понять и простить, если бы на месте клеранцев оказалась сама. Поэтому, несмотря на подсохшую на лице Райо шир Алесио мою «жертвенную» кровь и признание меня его друзьями и свидетелями в качестве лаили, будущей жены, внутри сжималась пружина страха, давали знать о себе сомнения и неуверенность.

Знания о мужчинах, тем или иным способом полученные за двадцать два года, не совмещались с той легкостью, с которой проходил ритуал прощения. Никаких выговоров и нравоучений! Внутренний голос сомневался: разве так просто бывает? В моей жизни в принципе ничего просто так не случалось! И все-таки я верила Райо, верила вопреки всему. В отличие от меня, он еще ни разу не обманул. Ни в чем! Поэтому, исподтишка наблюдая за ним, обдумывала, или придумывала, как вернуть то прекрасное чувство единения, возникшее между нами на «Вселенной радости».

И опять, как назло, на ум приходили либо совершенно детский примитив, либо откровенная пошлость, навеянная общением с Ровеной. Да и не умею я ничего из области обольщения, удовлетворения плотских мужских потребностей. Только красиво и женственно руку подавать научилась. Гадство!

Мужчины негромко переговаривались на клеранском, перебирая вещи и раскладывая на две кучки: нужного и лишнего, наверное. Матео что-то сосредоточенно рисовал на земле, периодически указывая кончиком ножа в только им понятные схемы. Двое других не спорили, вставляли свои замечания – явно непростой разговор вели. Похоже, обсуждали дальнейшие намерения и маршрут!

Краем глаза отметила тень недоумения на лице Ровены, она тоже следила за распределением запасов и заинтересовалась принципом отбора. Мне показалось, правительство поставляет колонистам самое необходимое, без чего не выжить на Драуне. А клеранцы, словно в краткосрочную командировку собрались, не захотели брать лишний груз.

Чтобы не маяться от безделья и не накручивать себя, я решила выяснить, что ценного имеется в собственных запасах, помимо пары мужских маек, галет, консервов и белковых батончиков. Занялась свертками, в которые еще не заглянула, и с трудом удержалась от радостного «ура!», обнаружив в первом же мыло. Прикольно, не привычное жидкое, а приличный брусок сухого. Впервые такое вижу! Пришлось руководство по использованию на упаковке читать. Затем обнаружила леску с крючками для рыбалки, складной нож и еще швейный набор, порадовавший не меньше, чем мыло. К сожалению, это все, что удалось схватить в спешке.

Гораздо интереснее было наблюдать за клеранцами. Особенно за одним, любимым, в черной майке, плотно облегающей его крупный, мощный торс. Подступающие тени играли на смуглой, в бурых пятнах коже рук, подчеркивая рельефные мускулы с выступающими венами и снова поблескивающие вместо ногтей когти. Как же происходит такая транс… трансформация?.. Я невольно сглотнула, когда Райо оперся ладонями о колени, – штаны сильно натянулись на мускулистых бедрах. Меня и его руки неизменно приводили в тихий восторг – широкие, сильные, надежные. При этом не «рабочие», а холеные, ухоженные, «офисные».

Собрав свои скромные, вернее, жалкие пожитки, я поднялась и неуверенно подошла к беседующим мужчинам, присела на корточки. Честно говоря, я нашла предлог приблизиться к Райо. Мне не хватало его рядом, живого, теплого, надежного. А на деле вышло, что в третий раз придется предлагать ненужные им «богатства». Наверняка отчаянно краснея, ни на кого не глядя, развернув куртку, я пролепетала:

– Проверила упаковки – и вот. Может быть, вы решите оставить что-то и из этого, или лишнее… Еще вон там, у дерева, – я указала рукой, – валяется казан небольшой. Может быть, мне пора заняться ужином? Пока вы заняты? Или мы с Ровеной сходили бы помыться…

Райо подался ко мне, приподнял пальцами мой подбородок и, заглядывая в глаза, мягко пояснил:

– Подожди меня немного, сейчас мы закончим, и я отведу тебя к ручью. Заодно и воды наберем для ужина. С консервами мы быстро его приготовим.

– Встретив снова своего обожаемого клеранца, Эрика не стала безрукой и безногой. И вполне способна дойти до воды сама. Тем более я с ней, – Ровена резко села, с вызовом глядя на мужчин.

Хорошо хоть, без яда и желчи обошлась.

– Хая Ровена, я серьезно обеспокоен вашим общением с Эрикой, – ответил Райо, строго глядя на нее. – Если бы не вы, ей бы и в голову не пришло меня ослушаться и нам не пришлось бы искать вас по всему побережью.

– Ослушаться? Словно она ваш питомец? – картинно удивилась Ровена.

Меня тоже задели это слово и полная уверенность Райо в моем послушании. Более того, считает меня ведомой. Ну ладно, он прав, но меня эта правота раздражает вкупе с собственной мягкостью, доверчивостью и зависимостью. Все потому, что цветы Электуса созданы такими, прошли селективный отбор, чтобы стать послушными и верными спутницами своим любимым. Слабыми, хрупкими цветочками, нуждающимися в защите и опеке. Жизнь военного – следование уставу и подчинение приказам старших по званию – довела эти качества до совершенства. Как бы я ни злилась на Ровену, в моем подсознании она пока майор Гриф со всеми вытекающими. В то же время Райо уже наделен полномочиями, только в другой сфере, супружеской. Сложно лавировать между двумя бесспорными лидерами, ведь каждый из них прав по-своему.

– Хая Ровена, вы непозволительно для вашего нынешнего положения испытываете мою выдержку. Надеюсь, я ясно выразился?

Райо говорил спокойно, но глазами, янтарными, а не золотистыми, не просто предупредил зарвавшуюся женщину об опасности продолжения разговора – грозил прожечь в ней смертельную дыру.

Я решила вмешаться и перевести внимание на себя:

– Можно для ведомых, безруких и безногих пояснить, почему мне нельзя самой за водой сходить? Или помыться в одиночестве?

Мне удалось справиться со злостью и досадой – стыдно публично выяснять отношения.

– Теперь ты моя тень, Эрика. – Пальцы Райо не сильно, но чувствительно сжались на моем подбородке, заставляя смотреть ему в глаза. – Это не оскорбление, не принижение твоих достоинств и ума. Только статус! Ты – тень! Моя! Значит, следуешь только за мной, куда бы ни вел мой путь.

Я неприятно удивилась. «Тень? Не жена? Или я чего-то в ваших правилах жизни недопоняла?» – слова застряли у меня в горле.

Зато Ровена высказалась от души:

– Черт, столько пережить и пройти, чтобы тебя назначили наложницей! Или тенью, почти как питомцем.

Я пытливо смотрела в лицо любимому в разводах моей и чужой крови, глины, покрытое испариной, с яростно разгорающимися глазами. И не столько видела, сколько чувствовала слишком близко подступившего Зверя. Райо старался утихомирить свою вторую, не самую добрую и выдержанную суть.