Эдмонд Гамильтон - Звёздный волк. Сборник. Книги 1 - 18

Чейн, не настолько измотанный, как все наемники, остался в кают-компании с Дайльюлло, чтобы еще выпить. Они были теперь одни, и Дайльюлло сказал:

— Когда прилетим на Харал, останешься на корабле. Веди себя так, словно никогда не существовал.

— Не надо мне это втолковывать — ухмыльнулся Чейн. — Лучше скажите: вы надеетесь, что они уплатят светляками?

— Уплатят — кивнул Дайльюлло. — Во-первых, как бы они ни были неприятны своими выходками, слово свое они держат. Во-вторых, фильм об этом чудовищном корабле их так потрясет, что после зрелища его уничтожения они с радостью уплатят.

— Собираетесь ли вы им сообщить, что на самом деле корабль был уничтожен не нами? — спросил Чейн.

— Послушай, я достаточно благоразумен и честен, но я еще не свихнулся с ума. Нас наняли для выполнения определенной работы, и она выполнена, за что мы получаем совсем неплохое вознаграждение. Хватит об этом, — сказал Дайльюлло и добавил. — На что ты собираешься потратить свою долю, когда мы продадим светляки?

— Не думал об этом, — пожал плечами Чейн. — Я привык брать, а не покупать вещи.

— От этой вредной привычки тебе придется отказаться, если хочешь остаться наемником. Согласен?

Чейн помолчал, прежде чем ответил.

— Согласен, по всяком случае на данное время. Как вы уже говорили, мне ведь больше некуда податься… Думается, что вы не так сильны, как варновцы, но в общем-то достаточно сильны.

— А мне думается, — сухо парировал Дайльюлло, — из тебя никогда не выйдет наемник лучше тех, что когда-то были, но способности к этому проглядываются.

— Куда мы отправимся после Харала? На Землю? — спросил Чейн.

Дайльюлло кивнул в подтверждение.

— А вы знаете, меня заинтересовала Земля.

Дайльюлло покачал головой и угрюмо сказал:

— Я не слишком счастлив от того, что беру тебя туда. Не представляю, в какую беду я могу попасть, когда задумываюсь о людях, шагающих по улицам; они будут смотреть на тебя и не подозревать, что смотрят на тигра, перевоплотившегося в землянина. Но думаю, что мы сможем пообточить твои коготки.

Чейн улыбнулся:

— Увидим.

Он шагал по улицам Нью-Йорка, пытаясь вести себя так, словно был землянином.

«Я погиб, если они узнают, кто я на самом деле», — думал Морган Чейн.

Он был похож на землянина — не очень высокий, широкоплечий, черноволосый, с темным, грубоватым лицом. И он мог довольно сносно говорить на здешнем языке. Все это было неудивительно, так как его покойные родители были жителями этого мира, этой планеты Земля, которую он никогда не видел до своего прибытия сюда несколько дней назад.

«Перестань даже думать о том, что ты Звездный Волк!»

Об этом никто не знал, кроме Дайльюлло. А тот никому и не собирался говорить, по крайней мере, до тех пор, пока они остаются партнерами. Это в сущности позволяло Дайльюлло властвовать над жизнью и смертью Чейна, поскольку смертный приговор захваченным в плен Звездным Волкам выносился быстро и без колебаний почти в каждом мире галактики.

Чейн улыбнулся и сказал про себя: «Черт с ним!» Опасность всегда живет, и если ты избегаешь ее, то всего лишь существуешь. Во всяком случае здесь, где он выглядел, как все остальные, риск попасть под подозрение был невелик. В толпе его никто даже и не заметит.

Однако его замечали. Люди обращали на него внимание при встрече и потом провожали взглядом. В его шагах была пружинистость, которую он не мог полностью скрыть. Он родился и вырос на Варне, там, где живут ненавистные Звездные Волки, а это крупная, тяжелая планета. Он мог адаптировать свои мышцы к условиям меньшей гравитации на планетах меньшего размера вроде Земли, но не мог полностью скрыть свою латентную силу и скорость. Его темное лицо выделялось чем-то особым, едва уловимой нечеловеческой безжалостностью.

Мужчины взирали на него с тем же выражением, с каким глядели на нелюдей, которых порой можно встретить в этой части звездопорта. Женщины при взгляде на него испытывали и испуг, и интерес. От косых взглядов Чейну начинало становиться немного не по себе. Не потому, что боялся кого-то из этих людей, нет, варновец мог любого из них переломить пополам, а потому, что не хотел ни во что ввязываться.

— У тебя талант находить неприятности, — сказал ему как-то Дайльюлло. — Если ты попадешь здесь в какую-нибудь перепалку, ты кончен как наемник.

Чейн только пожимал плечами. Однако ему на самом деле не хотелось уходить из наемников. После варновцев это были вторые по стойкости люди в космосе, практичные люди, в основном земляне, которые выходили в Галактику и делали там за деньги грязную, опасную работу. Конечно, они не были такими стойкими, как Звездные Волки, но те отвергли Чейна, и для него куда лучше быть наемником, нежели кем-то другим.

Чейн оставил шумную улицу и зашел в таверну. Здесь оказалось тоже многолюдно, но большинство посетителей были мужчины из звездопорта со своими девицами, и всем им, находившимся навеселе, было явно не до Чейна. Он заказал виски и тут же выпил, отметив про себя, что было оно неважное, как бы ни расхваливал Дайльюлло. Потом заказал еще порцию. Вокруг стоял неумолчный шум, но Чейн перестал его воспринимать, предавшись размышлениям о прошлом.

Он вспомнил Варну, которая всегда была ему домом — огромную, суровую, негостеприимную, слишком большую по размерам планету, не дающую своим детям ничего, кроме необыкновенной силы и скорости, вливаемых в их тела чудовищной гравитацией. Получил это даже и Чейн, сумевший выжить после рождения там. Варна походила на строгую мать, которая говорила своим сыновьям: «Я дала вам силу, и это все, что мне надлежит дать, все остальное, нужное вам, идите и добывайте сами».

И сыновья Варны уходили добывать!

Как только от безрассудных землян, стремившихся к расширению торговли, варновцы узнали технологию строительства звездных кораблей, они бросились грабить меньшие миры. В космосе они оказались непобедимы, никто не мог тягаться с ними в способности переносить тяжелые перегрузки. Стремительные и безжалостные, они стали наводить страх на Галактику; недаром их прозвали Звездными Волками!

По грустному лицу Чейна, словно рябь по темной глади пруда, пробежала улыбка. Память оживила картины тех времен, когда их небольшие эскадрильи возвращались домой, низвергаясь со звездного неба навстречу своей суровой родине, фейерверкам, дележу награбленной добычи и веселью, в котором уже никто много не думал о том, что во время рейда кто-то погиб; Чейн словно снова видел, как варновцы с видом победителей шагали по улицам своих городов, как прелестные золотистые волосы ниспадали на их высокие фигуры, как их узкие лица были наполнены гордостью, а по-кошачьи раскосые глаза ярко блестели.