Борис Руденко - Остров, которого нет

— Не очень надеюсь, — ответил он наконец. — Но другие способы мы уже испробовали.

— Ничего себе аргумент, — насмешливо пробормотал я, и Генерал вновь налился кровью, но сдержал себя.

— Вы можете подумать до завтрашнего утра, а мы пока побеседуем о том же самом с вашими… коллегами, — проговорил он. — Думайте как следует!

— Значит, они тоже?.. — осторожно начал я, но Генерал остановил меня взмахом руки.

— Тоже. Только не надо делать вид, что вы об этом не знаете.

Тут я решил, что самое время обидеться всерьез.

— Я ничего не знаю, — отчеканил я, глядя ему прямо в глаза. — Просто по той причине, что мы никогда не разговаривали на подобные темы. И если вы заговорили о возможном сотрудничестве, я бы рекомендовал вам для начала научиться изредка допускать, что я говорю правду. Тем более что проверить это вам не составит никакого труда. Мы прекрасно знаем, что микрофоны в этом заведении установлены даже в сортирах.

Как ни странно, на этот раз Генерал не обиделся. Ухмыльнулся довольно благодушно и поднялся со стула.

— До завтра, — сказал он, показывая, что разговор закончен.

Доктор Анциферов тоже встал, приготовившись меня сопровождать, но на пороге я задержался.

— Могу я вас спросить кое о чем?

— Спрашивайте, — разрешил Генерал.

— За что вы посадили сюда Ежика? Какой вам толк от слабоумного?

Несколько мгновений он смотрел на меня с непонятным для меня выражением.

— Вы узнаете об этом… очень скоро… я надеюсь.

Когда мы шли обратно, я спросил Анциферова:

— Почему он нас так ненавидит?

— Он действительно считает вас переносчиками, — неохотно ответил тот. — Не он один, кстати.

— Вы тоже?

— Какая разница… Но дело не только в этом. Он сам болен. В лучшем случае ему осталось месяцев шесть-восемь, не больше…

— Вот как! — воскликнул я. — Но если он инфицирован…

— Если бы он был инфицирован, он находился бы совсем в другом месте, — скривил губы Анциферов. — Что за глупости! Вирус здесь ни при чем. У него саркома.

Странно, подумал я, мы почти забыли, что кроме Болезни есть множество иных поводов оставить этот мир до отпущенного срока. Но вслух произносить этого не стал.

— Мне будет жаль с вами расстаться, — сказал я. — За это время я успел к вам привыкнуть.

Анциферов окинул меня странным взглядом. Приязни в нем точно не было.

— Не могу ответить вам тем же, — сдержанно произнес он. — Но удачи все же пожелаю. Полагаю, она вам понадобится…

«Ты все слышал?»

«Конечно».

«Что нам делать?»

«У нас нет выхода. Он полностью искренен в своих намерениях уничтожить нас, если мы не согласимся».

«Какой ему смысл в нашей смерти?»

«Не может быть никакого смысла. Причина — отчаяние, рожденное бессилием. Он просто несчастный человек, пытающийся хоть что-то сделать в последние отведенные ему дни, но от того нам не легче. Они собираются нас использовать и называют это Проектом, который должен быть завершен в любом случае».

«Наше уничтожение означает провал их Проекта».

«Провал — всего лишь один из возможных вариантов завершения».

«Что думают остальные?»

«То же самое. Пока у нас все равно нет выбора…»

В отряде Ибрая было двадцать семь Бессмертных. Двадцать семь воинов, отмеченных печатью Создателя. До начала операции Ибрай никого из них не знал. Бессмертных собирали по всему правоверному миру, уцелевшему после порчи и огня, насланных врагами Учения. Враги не признавали своей вины. В эпидемии порчи они обвиняли братьев по вере Ибрая. Они утверждали, что «абу маджи» обратился против своих создателей, хотя каждый истинно верующий знал, что «Разящий меч» совершенно безопасен для тех, кто каждый день пятикратно обращает молитву к востоку. Эту истину Ибрай испытал на себе, ведь именно он был одним из тех, кто доставил контейнеры с «абу маджи» по назначению. Он остался невредимым и несколько недель наблюдал, торжествуя, как «Разящий меч» собирает кровавую жатву. Враги лгали, все время лгали и ложь была наименьшим из их преступлений.

Совершенные злодеяния требовали отмщения, и Ибрай был готов мстить. Но месть была не главной причиной рейда Бессмертных. Миссия Ибрая была намного важнее. Он знал, что многие из врагов сами пали жертвой своего коварства. Немало их городов сегодня представляли собой такие же руины, как и родина Ибрая — горный поселок Ваджшер. Война должна продолжаться до полной победы. Каждый, кто не разделяет Учение, — враг, подлежащий уничтожению, так завещал Пророк. Следующий удар будет нанесен с мертвых земель, в которые «абу маджи» превратил часть территории противника, оттуда обрушится неисчислимая лавина бойцов, не знающих пощады. Ученые мужи уже почти отыскали средство от порчи. Вслед за отрядом Бессмертных через мертвые земли пойдет армия воинов, неуязвимых к невидимому оружию врага.

Двадцать восьмой спутник Ибрая воином не был, хотя тоже относился к Бессмертным. Ибрай не знал даже его имени. Он и другие воины должны были называть просто Ходжа — господин. Этот человек с короткой бородкой на круглом лице был довольно молод: вряд ли возраст его намного превзошел рубеж тридцатилетия, однако среди самых верных слуг Создателя занимал очень высокий пост. Услышав, что Ходжа отправится с ними в долгий и опасный путь, Ибрай постарался собрать о нем возможные сведения. Узнать ему удалось немного, но и этого оказалось достаточно, чтобы исполниться гордостью за то, что именно ему, Ибраю, доверили честь сопровождать такого человека.

Ходжа был ученым. В свое время он учился в лучших университетах мира, неизменно поражая учителей своим талантом. И именно Ходжа был в числе тех, кто ковал «Разящий меч», оттачивал его смертельное острие. Ибрай не стал делиться своим знанием с бойцами — он уважал требования дисциплины и конспирации. Однако каждый из Бессмертных и сам почувствовал, какое значение приобретает их миссия в присутствии этого члена отряда.

Поход отряда Ибрая был отнюдь не только разведывательным. Самые выносливые воины, Шадри и Усман, несли два герметичных контейнера, состояние которых Ходжа проверял на каждой стоянке. Контейнеры будут раскрыты, когда отряд минует эту покинутую территорию, и тогда враг получит очередной, еще более сокрушительный удар, который поставит последнюю точку, определив час окончательной победы.

Они легко пересекали границы, оставшиеся лишь на старых картах, уничтожив по пути деревню неверных. Деревню можно было, конечно, обойти стороной, чтобы как можно дольше оставаться незамеченными, но Ибрай хотел посмотреть, каковы его воины в деле. Жаль, что работа оказалась несложной. Враги не были готовы к атаке, у них почти не было оружия. Воины смеялись, вспарывая им животы и отрезая головы: тот, кто не способен защитить себя и не готов каждую минуту к битве, не достоин жизни. Что до скрытности рейда — она была сохранена. Рассказывать об отряде Ибрая было некому. Бессмертные не оставили в живых ни одного человека, ни взрослых, ни детей.