Ди Элби - Постельничий

— Ох! Милок! Как же так? Расшибся-то...

Это было последнее, услышанное им, прежде чем потерять сознание, а ещё ему показалась, что старушка врезала ему клюкой по голове. Движение было коротким, без замаха, со стороны даже не заметным, но достаточно сильным и куда надо. «Милок» уже не видел, как подбежали сотрудники полиции. Как сердобольная бабушка рассказывает им о неудачном падении молодого человека. Как вызывают и приезжает скорая, а правоохранители успевают забрать все его вещи из поезда.

Очнулся Александр уже в больнице. Голова сильно болела и слегка подташнивало. Попытавшись потрогать предмет беспокойства он с удивлением обнаружил, что обе его руки пристёгнуты наручниками к боковым ограничителям больничной койки. Находящаяся в одноместной палате медсестра, увидев, что пациент открыл глаза, вышла в коридор и кого-то позвала. Александр ещё успел спросить и узнать, что находится в больнице города, где отработал заказ, когда в помещение вошла та самая старушка, которая сидела на скамейке и имела непосредственное отношение к произошедшему с ним.

— Ну что, милок совесть не мучает? — спросила она скрипучим голосом. — Нет? Вот теперь, когда ты в сознании мы это дело и поправим. Но вначале кое-что уточним.

Подойдя вплотную, она положила руку на пододеяльник в районе сердца и уставилась в глаза и почему-то отвести взгляд у прикованного никак не получалось. Мысли мешались, не давая сосредоточится, и обдумать происходящее. Всплывали совершенно неуместные воспоминания и планы на будущее. «Ведьма», как про себя окрестил её Александр, не моргая, сверлила его своими покрасневшими глазами. Затем что-то чёрное выползло из её рукава и тут же проваливалось сквозь одеяло, и он почувствовал лёгкое жжение кожи в районе того места. После чего ноющая и всё нарастающая боль стала заполнять все нервные окончания. Спасительного отключения сознания не происходило. Боль всё усиливалась. Каждая клеточка организма умирала и рождалась вновь, чтобы снова ощутить боль, умереть и снова воскреснуть. Сильнейший спазм горла не давал возможности закричать. Тело, которое должно было скручиваться и выгибаться от таких ощущений, не слушалось и спокойно лежало слегка подрагивая. Сколько так продолжалось Александр сказать не мог, ему казалось, что очень долго. Слёзы градом катились из глаз, сопли и слюни свисали со щёк и падали на подушку.

— Боль будет навещать тебя регулярно, пока ты жив и вне расписания, если будешь лгать. И самое интересное, что помочь тебе не сможет ничто и никто, — старушка стала уходить, но остановилась и хихикнув добавила. — Ах да! Есть и хорошая новость. Обосраться и обассаться ты не сможешь. Нечего хорошим людям за таким как ты гавно убирать.

«За что?» хотел спросить измученный болью киллер, но совесть тут же подсказала. Как только дверь закрылась, в коридоре раздался вопрос, заданный мужчиной:

— Вы кто?

— Ой! Простите. Палатой ошиблась, — ответил молодой женский голос.

— Почему посторонние в палате? Сержант, почему вы находитесь в коридоре? Разве я неясно дал указания находится внутри палаты и выходить только сменяясь. Как вы это будете делать договариваетесь с напарником и вашим руководством. Пациент профессиональный военный и киллер подозреваемый в ряде заказных убийств. Я думал этой информации достаточно для проявления большей бдительности и усердия.

Что ответил отчитываемый слышно не было, но через секунду в помещении зашёл сотрудник полиции с сержантскими погонами и сел в углу комнаты, а следом за ним вошёл мужчина в форме юриста первого класса и, взяв свободный стул, расположился рядом с кроватью.

— Вы что тут плакали что ли? Сестра!

Прибежавшая медработница вытерла лицо больного. После чего следователь прокуратуры представился и начал допрос:

— Вы очень неудачно для себя и удачно для нас упали на железнодорожной станции. В результате этого падения вы попали в больницу и избавили нас от проблемного изъятия образцов вашего ДНК, так как в лечебных целях у вас берутся многие анализы. Ваши заказчики, конечно, постарались и потёрли некоторые сведения о вас. Однако не все и ни везде. У меня уже сейчас есть все основания задержать вас на трое суток, а по получению результатов экспертизы ДНК, мы подтвердим вашу личность и сможем помочь начать отбывать наказание по старому заочному приговору, а там, возможно, появятся и другие эпизоды. Так что свобода вам точно не светит. В настоящий момент вам повезло и некоторое время вы будете находиться в больнице. Я вам сейчас кратенько озвучу улики, которые прямо указывают на вас как исполнителя убийства директора заповедника Николаева. И вы сможете подумать когда ваше состояние будет достаточно хорошим, чтобы писать чистосердечное признание и другими способами помочь следствию, пойдя на сотрудничество с нами.

Ледков, а это был именно он, ещё несколько минут просвещал больного, перечисляя факты, известные следствию. Александр всё это время молчал. Он боялся возвращения этой странной боли, от которой было не спрятаться и похоже наличие которой он даже не сможет продемонстрировать или ещё как-то подтвердить врачам, а рассказывать о странной старушке было занятием ещё более глупым и граничило со сказкой. Также он был шокирован количеством и качеством собранной в отношении него информации. И наличие улик по последнему убийству звучало очень правдоподобно, особенно после раскрытия кое-каких деталей его биографии, знать которые, как он был уверен, правоохранительные органы не могли. Сотрудничество со следствием виделось единственным вариантом выхода из той ситуации, в которой он оказался. Правда, был ещё один вариант, не такой и далёкий от невозможного — это скатиться в безумие.

*****

Этим же вечером, когда следователь прокуратуры допрашивал киллера в больнице, Хеда вновь посетила на дому прокурора.

— К сожалению, Семён Аркадьевич, ничего душегуб не знает о замешанных в данном деле местных. Большая часть его знаний относится к работодателям города, где он проживает. Правильней было бы даже сказать своим покровителям, через которых получает заказы. Также он подтвердил Московский след. Причём как он предполагает это уровень депутатов Государственной думы, но конкретных лиц не знает. Это его личные умозаключения.

— Что ж вполне ожидаемо. Жаль, конечно, что информации мало, но нам для дела хватит и того что есть. При заказных убийствах очень редко становится известен, а уж тем более привлечён к ответственности, заказчик. Мне только не совсем понятен уровень людей, заинтересованных в убийстве, пусть и директора, но достаточно мелкого чиновника. Тем более ради леса или браконьерской охоты. Да даже если ради земли. Непонятно.