Алескандр Зайцев - Пух и его «Бочонок меда» (СИ)

Резкий, такой раздражающий и нервирующий вопль служебного интеркома, разбудил меня лучше горячего кофе и ледяного душа вместе взятых. Еще год назад, я бы резко вскочил и закономерно приложился лбом о потолок, но опыт берет своё.

Вот парадокс, к невесомости привыкаешь быстро, пара месяцев и выработанные навыки замещают рефлекторные порывы. Лунная гравитация почти так же как и полное отсутствие силы тяжести, привычка к ней нарабатывается за считанные дни. Но на Пыльнике [1] Красный он же Пыльник — Марс. все иначе, тут гравитация вполне достаточна, что бы человеческие рефлексы бастовали и не так легко заменялись на искусственно выработанные привычки.

— Штурман-техник первого класса Пухов слушает.

Я знаю, что вызывает меня или крепостной [2] Крепостной, Че, «наш команданте» — прозвища коменданта Форта. «Че» потому как фамилия у него Чилингаров, а «че» или «чи» в первом слоге как-то оказалось не важно, когда и должность созвучна. или рельсовик [3] Рельсовик — диспетчер рельсотрона Форта Росс. , и с каждым из них выпит не один литр горячительного, но я сам настраивал столь противный зумер именно на официальные вызовы, так что панибратство в данном случае не уместно, тем более все идет под запись. В крепости [4] Крепость — сленг Марсианская база Форт Росс. вообще все записывается, даже моё сопение во сне, но одно дело общая прослушка, а это уже иное, тут черный [5] Черный который пишет — черный ящик. все пишет, а не обычная отчетная автоматика.

— Мигель! — Из интрекома доносится ехидный голос старшего диспетчера. — Срочный подскок у тебя нарисовался. — Тон собеседника неформален, а значит можно расслабиться, это не тревога.

— Сомов! — Честно я собирался быть серьезным, но, вот же скотина! — Сергей Валерьевич! — Все же заставив себя сдержаться, оставил готовые сорваться ругательства и глубоко вздохнув, очень вежливо уточнил. — Капитан Тормов, мой непосредственный начальник и командир, со вчерашнего вечера в лазарете. И по отчету доктора Гарси, будет не в состоянии выполнять рабочие функции еще три дня.

У моего кэпа и вчера воспалился локтевой сустав, пришлось что-то вкалывать и руку жестко зафиксировать, ему и на орбиту выходить нельзя, о подскоке я и не говорю тем более.

— Комендант в курсе. — Усмешка в голосе главного по разгону, стала явственной. — «Бочонок меда» сдали в аренду.

— Что вот так прямо «Бочонок»?! — Усомнился я.

— Нет, не конкретно, любой из буксиров.

— Возьми дуэт Лариных! Не лететь же мне одному?

К Форту приписано шесть буксиров. Четыре постоянно в рейсе, пятый на профилактике и его экипаж в отпуске, а шестой на дежурстве. Этот месяц мой Бочонок как раз этот «шестой», дежурный бот, этакий орбитальный, срочный «принеси-подай-подвинь». Будь это обычная, местная работенка, я бы и один справился, не в первой как говориться. Но подскок в одиночку, это что-то из ряда вон! Это же минимум на три недели, смотря на какое шило [6] Шило — суперсистемник с ядерными движками, встав на маршрут не меняет его, так и движется по закольцовке. Прозвище получили за веретенообразную форму и за то, что грузовые контейнеры крепит нанизывая на специальные спицы. пошлют.

— Ларины в отпуске! Они два дня как с рейса. — Пожурил меня Сомов. — Семь месяцев в пустоте.

— А я не понимаю?! — Прервал я его нравоучения. — Но подскок в одиночку, будет похуже неожиданно прерванного отпуска.

— Во-первых на их «Зодиаке» прогорела химия [7] Химия — химические движки на кислород-водородной паре. а это неделя восстановительных работ… — Конечно отдавать «свой» бот в чужие руки не принято, но, уж лучше так, чем подскок в одно лицо!

— Пусть берут «Бочонок»!

— Так! Завязываем. — В беседу вмешался резкий окрик коменданта. — Мигель, Ларины пять часов назад укатили по песку к «партнерам» [8] Партнеры они же ЯЕ — Ядровая Европа: Франция, Германия, Австрия, Бенелюкс, Чехия и Словакия, вся Скандинавия и по мелочи. Без Испании, Италии, Португалии, Англии и восточной Европы. . Будь возможность их вернуть вовремя, никто тебя бы не дергал. Но, времени в обрез. — Старший на этой базе, сжалился и решил все пояснить. — Семайн Интертеймент все же признали банкротом окончательно. Их камни ушли с аукциона. Торги закончились час назад. Мы не взяли ничего, три булыжника ушло Поднебесной, пять прикупили Тошиба на пару с Самсунгом, два «партнеры» урвали. Но это все дальние, а вот два ближних… Один выкупили северные, их шаттл уже с орбиты ушел. А вот крайний камушек, по какой-то прихоти взяли южане. — Тут я не удержался и закашлялся от удивления.

— Ты же был здесь уже, когда Семайн стройку затеяло?

— Да.

Обычно в пустоте работают госконторы или акционерные общества, якобы частные, как вот мы, но на самом деле с контрольным пакетом у правительства своих стран. Но бывают и исключения, Семайн Интертеймент было именно таким исключением. Полностью частная контора, предложившая совершить революцию в промзоне кольца. Мы да и все остальные ведь как работаем, находим интересный и перспективный булыжник, крепим на него движки и отправляем в неспешный полет к лунной орбите, а уж там его уже и разбирают. Дешево, безопасно, но долго конечно, в среднем булыжник скользит по скорректированной орбите от полутора до трех лет. Те, что побольше могут и все пять неспешно ползти по маршруту. Именно этот временной лаг, между вложением денег и прибылью, а так же очень большой финансовый порог вхождения в этот бизнес и делает его в основном прерогативой государств.

Но во всех правилах бывают исключения. Еще полгода назад казалось, что Семайн именно из их числа. Девять лет назад амбициозный австралийский бизнесмен Тейлор Мин, до этого успевший заработать себе репутацию гениального фрика, способного на пустом месте придумать что-то безумное, что-то во что никто не верит, и сделать так, что это что-то заработает и принесет миллиарды тем кто успел вложиться. Он зарегистрировал акционерное общество Семайн, целью которого было создание на орбите Марса перерабатывающего комплекса редкоземов. Мин предложил не толкать камни до далекой лунной орбиты, а препарировать их прямо здесь, буквально рядом по пустотным меркам и к Земле вести уже готовые концентраты.

Все расчеты говорят, что подобное не выгодно. То, чем такие, как я, занимаются здесь, в разы дешевле, нежели постройка завода тут на, орбите и потом доставка переработанного материала к Земле. Раз этак в пятнадцать выгоднее, и это я не считаю оплату персонала, которого завод потребует куда как больше, нежели база подобная нашей крепости включая орбитальную станцию. Преимущество предложенного австралийцем только в скорости, да и то, это преимущество было бы возможно, если он бы как и обещал, помимо завода, запустил три новых шила! А ведь каждый из ядерных кольцевиков сам по себе стоит как полномасштабная АЭС.