Брайан Херберт - Крестовый поход машин

Много месяцев шпионы Дхартхи собирали косвенные и прямые сведения, пока не убедились, что точно определили местонахождение логова Укротителя и его шайки. И теперь некому было предупредить этих отступников об опасности.

Когда наемники ворвались в пещеры, Дхартху поразило, что он не слышит звуков схватки, криков и выстрелов. Неужели эти разбойники спят? Он вошел в пещеры со своими дзенсуннитами.

Было ясно, что отступники жили именно здесь. Комнаты их были вырублены в песчанике, вокруг виднелись декоративные занавески и даже похищенные плавучие светошары, помимо кухонной посуды и другой хозяйственной утвари.

Но в комнатах не было ни одного человека. Отступники бежали.

– Кто-то сказал им, что мы идем, – прорычал капитан наемников. – Это измена. Нас предали.

– Это невозможно, – парировал наиб Дхартха. – Никто не смог бы добраться до них быстрее, чем ваш самолет. Мы же проинформировали воинскую команду всего пятнадцать часов назад.

Наемники Венпорта с красными от злости лицами собрались в центральном помещении поселения. Они окружили наиба, очевидно, именно его считая виновником неудачи. Один из солдат с шрамом на лбу высказался от имени всех наемников:

– Тогда объясни нам, человек пустыни, почему они ушли.

Наиб постарался успокоить свое бурное дыхание. В нем тоже закипали гнев и растерянность. Это было верное место, шпионы не обманули его. Запах жилья, густой и не очень приятный, говорил, что совсем недавно здесь находилось много людей. Это было не ложное поселение, не поселок-призрак.

– Селим был здесь только что. Он не мог далеко уйти. Но куда они отправились все вместе? Что они хотят найти в пустыне?

Прежде чем кто-либо успел ответить, послышался отдаленный, слабый, похожий на биение сердца стук… барабана. Вместе со всеми Дхартха бросился к окну и увидел одинокую человеческую фигуру в дюнах. Отсюда человек казался маленьким и беззащитным.

– Вот он где! – злобно взвыл Дхартха.

Издавая боевой клич, наемники бросились к самолету.

– А что, если это западня? – спросил один из солдат.

– Это всего лишь один человек. Мы можем схватить его и узнать, куда делись остальные, – ответил ему охваченный презрением и яростью наиб.

Капитан наемников добавил, насмешливо улыбаясь:

– Мы можем не бояться ничего, что этот сброд пустыни может бросить против нас.

Наемники бросились сокрушать Селима Укротителя Червей.

Песок мягко проваливался под обутыми в тяжелые ботинки ногами. Полуденное солнце палило без всякого милосердия, словно хотело выжечь все, к чему прикасались его лучи. В этот день никакая тайна, никакая тень не сопутствовали Селиму. Он шел, освещаемый солнцем. Выйдя на простор, он остановился, выставив себя на обозрение всего мира, сел на песок, не скрываясь от ослепительных лучей беспощадного солнца, и, взяв в руки барабан, принялся ждать.

Наиб Дхартха и его люди не смогут его не заметить.

Накануне в пещерах поселения отступников творилась невероятная суета. Люди паковали вещи, брали только то, что могло понадобиться им в путешествии в глубины открытой пустыни. Молодые наездники страшились того, что должно было случиться, но никто из них не осмелился оспаривать видение вождя или ослушаться его распоряжений.

Последней уходила Марха. Она приникла к Селиму, и он нежно обнял ее в ответ. Он думал о жизни, которая теплилась в чреве его жены, хотел остаться с ней и, дождавшись рождения ребенка, воспитать его. Но зов Шай-Хулуда был сильнее. Селим знал, что должен делать. Ему не оставалось иного выбора, кроме как последовать велению Буддаллаха.

– Я сделала правильный выбор, присоединившись к твоему воинству, – сказала Марха со смешанным чувством печали и восхищения. – Я буду молиться за тебя, за твое спасение, но если произойдет худшее, Селим, то я сделаю так, что твое дитя будет гордиться тобой.

Он коснулся лица жены, но не стал ободрять ее фальшивой бравадой. Он и сам не знал, что готовит ему Шай-Хулуд.

– Позаботься о нашем сыне. – Он нежно дотронулся рукой до ее живота. – Меланж сказал мне, что ты родишь здорового мальчика. Ты назовешь его Эльхайим. Настанет день, когда он по праву станет вождем, если сумеет сделать правильный выбор.

Лицо Мархи осветилось надеждой, но он велел ей догонять остальных.

Здесь, среди песков, в полном одиночестве, Селим чувствовал себя слабым и крошечным, но с ним был Шай-Хулуд. Вся его жизнь, все, что он до сих пор сделал, и все, что он еще пока может сделать, сошлось в этой точке. Сейчас Селим был уверен в своей правоте больше, чем когда испытал первое свое видение почти три десятилетия назад.

Наиб Дхартха был его заклятым врагом и врагом Шай-Хулуда. Дзенсуннитский вождь продал душу иноземцам и отдавал им живую кровь Арракиса – меланж, позволяя специи течь туда, где ее не должно быть. В своих сверхъестественных меланжевых видениях он прозревал ландшафты времен с высоты, доступной только богам и их пророкам. И в этих прозрениях Селим видел трагедию, которая приведет к медленной, но верной смерти песчаных червей…

Сегодняшняя его последняя битва запомнится на много поколений, о ней станут рассказывать истории у огня, она будет передаваться из уст в уста много столетий. Возможно, забудется имя Селима, из памяти после многих пересказов сотрутся подробности, но истина, суть останется верной в этом мифе о пустынных скитальцах. Взывая к этой памяти, люди обрушатся на собирателей специи с еще большей силой.

В такой великой перспективе то, что он сегодня сделает, представлялось совершенно неизбежным и необходимым.

Он видел, как перед входом в пещеры приземлился самолет с войском ненавистных чужеземцев, видел, как они бросились в пещеры, быстро карабкаясь по горным тропинкам. Сколько раз сам Селим использовал эти пещеры как базу для своих военных операций! Он презрительно скривил губы, увидев наиба Дхартху, который навеки опозорил свое имя, путаясь с иностранцами и нанимая солдат на других планетах. Эти хорошо вооруженные наемники передвигались с ловкостью хищных зверей.

Селиму было отвратительно видеть, как они нагло расхаживают по его дому, по пещерам, где собирались его приверженцы, где они справляли свои нехитрые праздники, где была пещера, в которой они с Мархой любили друг друга. Нет, эти пришельцы недостойны жить.

Скрестив ноги, он сидел на песке и ждал, когда они закончат обыскивать покинутый поселок. Наконец, охваченный нетерпением и досадой, что его до сих пор никто не видит, он установил в песке барабан и начал ритмично бить в него ладонью. Резкие отрывистые удары отдавались эхом в воздухе и проникали глубоко в песок, из слоев которого были сложены дюны Арракиса.