Брайан Херберт - Крестовый поход машин

Кимек.

Стоявший рядом Турр едва не задохнулся от изумления. Такая реакция этого обычно невозмутимого и хладнокровного человека была для Иблиса неожиданной.

Дракон внимательно рассматривал своих пленников. Потом, лязгая металлическими конечностями, подошел ближе. Машина эта была не столь пугающей, как кимеки в боевых корпусах, виденные Иблисом на Земле.

Флорисция Шико пронзительно взвизгнула и выбросила вперед руку с оружием. Прежде чем она успела выстрелить, кимек-дракон поднял переднюю конечность с антеннами и линзами. Едва видимый всплеск энергии вызвал завихрение воздуха, мощная волна ударила сержанта, и Шико в мгновение ока опрокинулась на полированный металлический пол.

– Вы, хретгиры, не изменились ни на йоту, – произнес женский голос, доносившийся из аппарата. – Неужели таким способом вы хотите произвести на меня приятное впечатление? Давайте начнем нашу беседу не с насилия, ладно?

Кимек быстрой походкой подошел к месту, где неподвижно лежала Флорисция.

– Аякс всегда говорил, что женщины склонны к избыточным реакциям. Правда, мне потребовалось несколько сотен лет, чтобы понять, какой он идиот.

Вопросы, накопившиеся в голове Иблиса, словно прорвав невидимый шлюз, хлынули из уст, как водопад:

– Откуда вам известно, кто я? Кто вы? Зачем вы взяли нас в плен? Чего вы хотите?

Зеленые металлические глаза кимека блеснули.

– Годы ушли у меня на сбор информации, и ваш джихад – это самое лучшее приключение, с которым мне пришлось столкнуться за все прошедшие годы. Это очень зрелищно, что-то вроде гладиаторских боев времен титанов. Хотя я рада, что от этих титанов избавилась.

– Но кто вы? – спросил Иблис, стараясь придать своему голосу всю возможную убедительность. – Назовите себя.

Рябью прошедшая по зеркальным фасеткам лица вибрация отразилась радугой, как летящие в солнечном свете водяные брызги.

– Как это ни печально, но я нисколько не удивлена, что мое имя совершенно забыли за прошедшую тысячу лет. Сомневаюсь, что Агамемнон написал мою парадную биографию, как он сделал в отношении остальных двадцати титанов. А уж Аякс, вероятно, нисколько не скучал по мне.

– Вы титан?

Дракон сверкнул и засиял. Он и так сделал множество намеков, и ведь Иблис провел всю первую половину своей жизни под гнетом титанов. Этот кимек говорил так, словно и он был на Земле рядом с Агамемноном и остальными. Но Иблис знал только живых титанов. Так что намекать дальше просто не имело смысла.

– Вы даже не пытаетесь угадать? – почти обиженно спросил кимек. – Хорошо. Я – Геката.

– Геката? – выпалил Турр. – Это… это невозможно!

Иблис был поражен не меньше своего верного соратника:

– Одна из первых поработительниц человечества?

– О, отнюдь не из первых. У человечества всегда находилось достаточно поработителей.

Иблис очень хорошо знал историю первых кимеков, а буйный нрав Аякса знал на собственном горьком опыте. Он вспомнил, что тысячу лет назад Геката была возлюбленной Аякса, но отказалась от своего положения титана и скрылась в неизвестных частях космоса. С тех пор ее никто не видел.

– Вы всерьез считаете нас поработителями человечества? Это звучит очень зловеще, хотя это было не более чем юношеская неосторожность. Тогда и я была дерзкой и горячей. Но это лишь показывает, куда можно зайти в создании новых парадигм гедонизма. – Геката задумчиво хмыкнула. – Но многое изменилось с тех пор, да и у меня было много времени на раздумья. Я, если можно так выразиться, повзрослела. За тысячу лет непрерывных размышлений можно повзрослеть.

Изображая уверенность, которой он вовсе не испытывал, Иблис сел рядом с кимеком, стараясь, правда, не слишком сильно приближаться к крыловидным выростам корпуса. Геката сидела чуть выше него. Гинджо казалось, что его мозг вот-вот взорвется от тысячи возможностей, грозовыми тучами клубящихся в его сознании.

– Вы правы, Геката. Возможно, нам с вами есть о чем поговорить.

Турр перестал обращать внимание на оглушенную Шико, словно она уже не имела для него никакого значения. Теперь он смотрел на Иблиса черными помертвевшими глазами. Потом он повернулся к Гекате и сказал:

– Нам надо знать, где вы были все это время. Вы в союзе с титанами или с Омниусом?

Женщина-кимек презрительно рассмеялась:

– Когда я покинула Старую Империю, Омниуса еще не было в природе. А титаны? Зачем бы я стала возвращаться к этим тупицам? У меня нет желания повторять эту ошибку.

– Тем не менее мне кажется, что вы пристально следили за событиями, – тихо произнес Турр. – Вероятно, вы многое знаете о Синхронизированных Мирах.

Иблис попытался понять ситуацию.

– Я слышал множество рассказов о вас, Геката, но не знаю, насколько они правдивы. Почему вы покинули титанов? Чего вы хотите теперь?

Геката опустилась ниже, словно присев на корточки, чтобы начать рассказ. Страх Иблиса уступил место любопытству и увлеченности.

– Сначала я примкнула к Тлалоку и его мятежникам, поскольку меня влекла идея власти и величия. Мне тогда было скучно, и на меня легко было произвести впечатление. Когда они приняли в свои ряды Аякса, чтобы усилить свою военную мощь, он взял меня с собой. Я была для него не более чем игрушкой, но умела доставлять ему удовольствие. Когда титаны опрокинули Старую Империю, мне страшно понравились атрибуты власти: большие поместья, услужливые лакеи, роскошная одежда и сверкающие драгоценности. Это было весьма приятно, но настолько же мелко.

Иблис изо всех сил старался сопоставить всю эту информацию со сложившимся у него образом одинокого титана, который решил отстраниться от завоеваний.

– Я… знал Аякса. – Он вздернул подбородок, не зная, разумно ли слишком много рассказывать Гекате. – Он был пустой задира.

– О нет, куда больше, чем пустой задира. Он был кровавый мясник, маниакальный убийца. Законченный мерзавец.

– Но вы любили его, – заметил Иблис. – А теперь вы хотите, чтобы мы поверили вам и приняли вашу дружбу?

Мертвые глаза Турра сузились, словно он заранее не верил ее ответу.

– Что вообще привлекло вас в таком человеке? До того, как стать титаном, он был иным?

– О нет, он всегда был склонен к насилию, но Аякс дарил мне дорогие подарки и сокровища – все, что я хотела. Он льстил моему чувству собственной исключительности, хотя тогда я была просто глупа.

Позже, слушая великолепные речи Тлалока, я начала лучше разбираться в положении вещей… но оно меня мало интересовало. Вы должны понять, что Тлалок был великий провидец. Юнона, Агамемнон и Барбаросса были просто одержимы идеей завоевания власти. Я примкнула к ним. У меня не было особой тяги к славе. Но я хотела наслаждаться роскошной жизнью императрицы – примерно так, как сейчас хочет этого ваша жена, Иблис Гинджо. – Он поежился. Геката немного помолчала, покачивая живописной головой. – Но уже не та, что была раньше. Совсем не та.