Дэвид Вебер - Бескомпромиссная Хонор

Они организованы и работают "под землей" исключительно из-за оппозиции, с которой, как они знают, они столкнутся со стороны тех из нас, кто настолько отстал, что мы все еще против любой мысли о генетическом усовершенствовании, и они даже не мечтают навязать свое решение кому-либо еще. И причина, по которой они презирают Рабсилу, помимо тех же философских возражений, которые разделил бы любой разумно нравственный человек, заключается в том, что генетическое рабство, это то, что, по их мнению, поддерживает негативный образ генетического дизайна и, таким образом, создает дополнительный барьер тому, что они, их родители и их бабушки и дедушки пытались сделать в тайне здесь, на Мезе, в течение многих поколений.

“Хотелось бы мне думать, что ты шутишь по этому поводу, Синтия, — медленно произнес Оверстейген после долгого молчания. “Но ведь это не так, правда?”

“Нет, сэр, это не так. Лектер покачала головой. “Мы видим много гнева, ярости, на самом деле, от тех членов Согласования, которых мы идентифицировали из-за того, как мы их поносили. Не только потому, что они считают, что мы обвинили их лично, и ложно, в убийстве всех убитых во время Удара Явато, но и потому, что если кто-то поверит нам, то способ, которым мы осудили их, изобразили их как монстров, может только отбросить все, что они пытались сделать. Хуже того, с помощью каждого теста, который мы можем применить, они абсолютно искренни, когда говорят это. Мы, конечно, не можем доказать, что это не так, во всяком случае, и если мы не можем, особенно с котами, чтобы помочь, то я не могу думать о ком-то еще, кто мог бы. Да и кто вообще захочет, если уж на то пошло.”

— Боже мой, — пробормотал кто-то, и Золотой Пик хрипло рассмеялась.

— Вот именно, — сказала она. Все глаза обратились к ней, и ее улыбка была мрачной.

— Позвольте мне перейти прямо к делу, — сказала она им.

— Во-первых, нас обвинили в нанесении ядерного удара по сдавшейся планете в вопиющем нарушении Эриданского эдикта, и нам чертовски трудно будет доказать, что мы этого не делали. Как говорит адмирал Турвиль, даже если нам удастся найти доказательства, которые убедили бы беспристрастного судью, мы не найдем никаких беспристрастных судей, чтобы доказать это. Если уж на то пошло, нам так и не удалось убедить большинство Солли, что мы намеренно не включали бомбу в Зеленых Соснах!

— Во-вторых, наша вера в зловещее, гнусное, убийственное "Мезанское Согласование", которое убило миллионы Мантикорцев, и было непосредственно ответственно за все кровопролитие после того, как мы возобновили военные действия, точно объясняет, почему мы сбросили ядерную бомбу на Мезу в отместку, как только у нас появился шанс. В лучшем случае, мы настолько преступно глупы, что убедили себя в том, что эта изначально добрая "тайная организация" на самом деле является огромным, злым, многовековым заговором, направленным на уничтожение всего известного межзвездного порядка, по какой-то причине известной только ей самой, и вознамерились завоевать, а затем нанести ядерный удар по невинной планете в какой-то лживой "самообороне".

В худшем случае, мы никогда не верили ни во что подобное, все наши обвинения были не более чем предлогом для оправдания грубого империализма, в котором мандарины обвиняли нас с самого начала, и мы цинично готовы были убить миллионы Мезанцев, чтобы совершить еще одно преступление против человечества, за которое мы могли бы обвинить нашу версию Мезанского Согласования, чтобы оправдать то, что мы уже сделали, и тот факт, что мы намерены продолжать делать это.

Она остановилась посреди звенящей тишины, и ее улыбка стала еще холоднее и мрачнее.

“Если кто-то готов найти светлое пятно во всем этом, пожалуйста, поделитесь им со мной сейчас.”

Башня Грегора Менделя

Город Леонард

Система Дариус

Тишина была столь же холодной, сколь и полной.

Она задержалась там, отравляя идеально кондиционированный воздух конференц-зала, больной от горя…и ненависти.

— Черт побери, — наконец произнес Колин Детвейлер хриплым от боли голосом. — Черт побери! Я сказал ему, чтобы он убирался пораньше! Я ему сказал!”

“Ну конечно, — тяжело вздохнул его брат Бенджамин. — Мы все так думали, Колин. Но он был слишком упрям, слишком туп, слишком туп, чтобы последовать нашему совету! А потом…а потом…”

Его голос сорвался, и он на мгновение прикрыл глаза ладонями.

“И чертовски предан, — продолжил он через мгновение, прикрывшись ладонями. “И слишком решительно настроен делать свою работу.”

“И он чувствовал себя слишком виноватым из-за того, что поторопил Гудини, — очень, очень тихо сказал Франклин Детвейлер. Остальные посмотрели на него, и он пожал плечами. “Я не говорил, что он был неправ, когда сделал это. Я сказал, что он чувствовал себя виноватым, и вы все это знаете. Черт возьми, все мы так думали! И не только потому, что сопутствующий ущерб стал намного хуже, когда мы активировали его раньше.”

С минуту никто больше ничего не говорил. Затем Бенджамин глубоко вздохнул.

“Ты прав, — признал он. “Конечно, ты прав. И это была еще одна причина, по которой мама отказывалась уезжать без него.”

Все кивнули, кроме Колина. Колин не стал спорить с остальными, но его горе, и внутренний гнев, были еще глубже, чем у них. Он был заместителем их отца, когда Альбрехт приказал привести Гудини. Он помог спланировать ее ускорение и реализацию.

И он был тем, чей срок подошел на три стандартных дня, всего семьдесят два часа, до того, как их родители уберутся с Мезы живыми.

Он еще долго будет винить себя за это. Это была не его вина. Он знал это. И он еще долго будет винить себя.

“В этом не было бы необходимости, если бы не чертовы Манти. — Голос Жерве превратился в рычание. — Во всем виновата эта проклятая болтающаяся боеголовка "Золотой Пик". Если бы она не была такой маньячкой, если бы мы не знали, что она придет за Мезой так скоро, как только сможет, нам не пришлось бы так торопить Гудини, и мама с папой были бы прямо сейчас здесь, на Дариусе.”

Ему ответило что-то вроде глухого рычания, но Колин покачал головой.

— Возможно, Золотой Пик и спустила курок, но это была не только она. Это была вся ее проклятая "Звездная Империя" и их проклятые друзья. Все до единого. Элизабет, Мэйхью, Причарт… и эта сука Харрингтон.

На этот раз рычание было каким угодно, только не слабым, и Бенджамин отрывисто кивнул. Его жесткая, честная сущность признавала, что все, что делали Мантикора и ее союзники, было в конечном счете оборонительным. Что само это совпадение привело в движение все, что вело к Гудини. Но это не означало, что Жерве и Колин ошибались. Если бы Мантикора и Хевен не превратили себя в блокпосты, которые должны были быть удалены, или, по крайней мере, нейтрализованы, ничего из этого не было бы необходимо. И хотя было бы несправедливо сваливать все их несчастья на Хонор Александер-Харрингтон, такие имена, как Белая Гавань, Тейсман, Турвилль, Вэбстер, Терехов, Капарелли и Янаков заслуживали почетного упоминания в этом списке, он разделял особую ярость своего отца против Александр-Харрингтон.