Дэвид Вебер - Бескомпромиссная Хонор

"Ну, кстати об этом, — сказала Аллисон более оживленно, — я думаю, что пришло время дать мне дополнительных внуков. Не то, чтобы Рауль и Кэтрин не были совершенно удовлетворительны, ты же понимаешь. Тем не менее, в количестве есть определенная безопасность. И хотя я понимаю, ты сейчас немного занята, но Эмили в наличии".

"Мама, ты неисправима!" Хонор засмеялась и покачала головой. "И, честно говоря, я думаю, что Эмили тоже может думать в этом направлении". Ее улыбка стала теплой. "Хэмиш и я никогда не сможем отблагодарить тебя за то, что она избавилась от этого конкретного блока".

"Даже если я была напористой, невыносимой и назойливой?"

"Нет! В самом деле?" Хонор посмотрела на нее с удивлением. "Я не поняла. Я думала, что ты просто была собой". Она сделала паузу. "Ой! Это то, что ты имела в виду, не так ли?"

"Жаль, что я никогда не верила в телесные наказания", — заметила Аллисон, затем улыбнулась, когда ее дочь хихикнула.

"Мама, я бы не изменила тебя, даже если бы могла”, - сказала Хонор. “На что, слава Богу, никто во вселенной не способен, во всяком случае".

Нимиц весело мяукнул и кивнул головой, решительно соглашаясь с этим утверждением.

"Ну, я, конечно, надеюсь, что нет", — спокойно сказала Аллисон, подхватив дочь под локоть и направляясь к частным семейным покоям в Харрингтон-Хаус. Их телохранители шли позади, как эсминцы эскорта.

"И спасибо, что позволила нам использовать дом сегодня вечером,” — продолжила Аллисон, когда они начали подниматься по великолепной винтовой лестнице. “Мы действительно это ценим".

"Мама, это теперь твой дом и папы, намного больше, чем мой. Я полагаю, я говорила вам это не более пяти или шести тысяч раз. В нем больше комнат, чем в большинстве отелей, и, пока Хэмиш, Эмили и я располагаем скромными аппартаментами из шести или семи комнат, чтобы повесить наши береты, я думаю, что мы можем адекватно удовлетворить наши потребности в жилье, когда двоим или троим из наc случится быть в Лэндинге в одновременно. К сожалению, сейчас это случается не так часто".

"Я понимаю это. Нет, правда понимаю!" Аллисон махнула свободной рукой, когда Хонор скептически посмотрела на нее. "Но это также официальная резиденция Землевлалельца Харрингтон и посольство Землевладения Харрингтон в Звездной Империи. В сложившихся обстоятельствах я не думаю, что мы должны устраивать какие-либо пьяные оргии, предварительно не согласовав их с тобой".

"Настоящая пьяная оргия? Здорово! Хэмиш и я приглашены?"

Нечто очень похожее на задушенный смешок издал кто-то из грейсонцев позади нее.

"Нет, дорогая". Аллисон похлопала ее по руке. "Пьяная оргия частная, после вечеринки. Я использовала это только в качестве примера".

"Черт! А я так ждала этого."

"Я вижу, что Хэмиш и Эмили подходят к твоей беовульфской части", — сказала Аллисон, и Нимиц снова засмеялся, затем поднял правую руку — пальцы сжались, образуя букву "С" — и качнул ей вверх и вниз в знак согласия.

"Я признаю, что они помогли мне увидеть мой внутренний Беовульф,” — признала Хонор. “Возможно даже, что остальная вселенная простит их за это… однажды".

Музыка плыла от квинтета живых музыкантов в углу танцзала. Ночь была теплой и ясной, поэтому стена из кристопласта была убрана, добавляя к танцзалу террасу и увеличивая его обычную площадь в шестьсот квадратных метров на треть. Однако пока что эта дополнительная площадь была недоступна для танцев. Вместо этого безупречно белые скатерти трепетали от бриза, дующего с Залива Язона, в то время как персонал Харрингтон-Хаус готовился подавать ужин.

Никто не танцевал и в самом бальном зале, несмотря на его размеры, великолепие блестяще отполированного мраморного пола и приглашающую музыку. Возможно, потому, что музыка была немного странной по мантикорским стандартам. Аллисон и Альфред Харрингтоны во время их пребывания на Грейсоне влюбились в классическую музыку Грейсона, но древние танцевальные традиции планеты, основанные на том, что называется "кадриль", были не знакомы большинству мантикорцев. Однако отсутствие танцоров могло измениться, и Хонор подозревала, что это произойдет после ужина.

В данный момент она стояла между Хэмишем и креслом жизнеобеспечения Эмили Александер-Харрингтон и смотрела на залив.

"Хонор, я бы хотел, чтобы ты встретилась кое с кем," — сказал голос, и она обернулась, когда ее отец — один из немногих присутствовавших, который был выше ее, — подошел к ней сзади.

Так как Харрингтон-Хаус был технически землей Грейсона, Хонор, как правило, одевала свою личность Землевладельца Харрингтон, когда она была официально "дома", поэтому она не была в форме сегодня вечером. Но ее отец был, первый раз с ее детства. Однако вместо четырех золотых звездочек его допенсионного ранга на его воротнике были две золотые планеты. Одна широкая золотая полоса была добавлена к трем полосам коммандера, а эмблема на его левом плече состояла из жезла Асклепия под словом "Бэссингфорд". У вновь назначенного коммодора Харрингтона и сам жезл, и змей были вышиты золотом, а не серебром, как на других наплечных эмблемах Бэссингфордского медицинского центра.

Что и было поводом к празднованию этого вечера, подумала она. Ее отец не просто вернулся на действительную службу. Начиная с завтрашнего дня, он был сто третьим командиром Бэссингфорда. Официально это произошло потому, что он был вызван Флотом, и это было достаточно справедливо, потому что Флот хотел вернуть его в Бэссингфорд практически со дня, когда он ушел в отставку и оставил свой пост главы нейрохирургии. В действительности, однако, к активной деятельности его возвратил Удар Явата. Ему понадобилось несколько месяцев, чтобы принять решение. Процесс начался вскоре после атаки, но для его завершения потребовалась Битва за Шпиндель и, особенно, "Операция Яростное Правосудие". Одно было печально очевидно; если Мандарины сохранят свою нынешнюю политику, Бэссингфорду понадобится гораздо больше коек… большинство из которых будет заполнено соларианцами.

Альфред Харрингтон должен был иметь дело со всеми этими разбитыми телами и жизнями. Это то, что, наконец, подтолкнуло его вновь одеть форму.

Это, и необходимость делать что-то целительное, а не поддаваться той его части, которая когда-то была сержантом Харрингтоном, Королевский Мантикорский Корпус Морской Пехоты.

Теперь он улыбался своей дочери, указывая на невысокую женщину — не более, чем на пятнадцать или шестнадцать сантиметров выше Аллисон Харрингтон — рядом с ним. У нее были темные волосы, которые были на десять или двенадцать сантиметров длиннее, чем когда-то носила Хонор, темные глаза и живое подвижное лицо. Она тоже была в униформе с эмблемой Бэссингфорда на плече, хотя в ее случае только жезл был золотым.