Вадим Смольский - Звёздный капитан

Как я и боялся, ошибок у команды была масса, в первую очередь в тех местах, где требовались вычисления: управление орудиями и манёвры. ИИ большую их часть исправлял, но мне показалось это неправильным. Нельзя во всём и всегда полагаться на автоматику, как бы та ни была хороша.

На этот случай план действий у меня был. Выждав ещё пару минут, я поднял руку и громко щёлкнул пальцами, чем привлёк внимание всего мостика. В ту же секунду ИИ сообщил:

— Внимание! Повреждён центральный блок, перевод корабля на ручное управление через три, две…

Искусственный интеллект замолк, для убедительности моргнув светом. Теперь вся его деятельность сводилась к тому, чтобы максимально симулировать реальный бой.

Дела у команды сразу пошли куда хуже. Практически сразу после этого «погиб» Фоэлтон, затем, после непродолжительной борьбы за живучесть, выгорели двигатели. Закончилась битва тем, что отказали системы жизнеобеспечения и немногие выжившие не задохнулись. «Выжили» всего семь человек, которых Лютцев усадил в спасательные капсулы. Вопреки моим ожиданиям Фаррел так за помощью ко мне и не обратился, хотя в паре моментов она бы явно ему не помешала.

Встав и отряхнувшись, я сообщил по связи:

— Команде отбой, мичманам и страшим офицерам прибыть на мостик для разбора полётов.

Когда все собрались, ИИ по моей просьбе приглушил свет и схематично изобразил на экранах произошедший бой. Прокашлявшись, я начал:

— Первое, ваш капитан погиб, истекая кровью и страдая от мучительной боли, так как никто не вызвал ему медицинскую команду, — увидев пару улыбок среди мичманов, мне пришлось добавить чуть более грозно, — напоминаю, что на моём месте может оказаться любой из вас! Второе…

Я перешёл к разбору более конкретных моментов, особенно ни на кого не наседая, стараясь в первую очередь показать разницу между тем, что было сделано и тем, что надо было делать. Тем не менее, к концу разбора Фаррел совсем сник под гнётом понимания того, в скольких местах он совершил ошибки.

Не желая совсем уничтожать его в глазах команды, я подытожил:

— Действия лейтенанта Фаррела считаю хоть и во многом ошибочными, но в целом правильными. Не растерявшись, он принял командование и до самого конца старался сделать всё возможное для победы над противником.

Джек чуть приободрился и больше не выглядел как школьник, схлопотавший кол; скорее как двоечник, который узнал, что таких как он — весь класс. Один из мичманов поднял руку, желая задать вопрос:

— Капитан, ммм, в конце боя лейтенант Лютцев покинул пост и с несколькими матросами направился к спасательным капсулам, вопреки командам лейтенанта Фаррела. Это ведь дезертирство?

Я кивнул, довольный, что мне самому не пришлось это озвучивать и принялся объяснять:

— Хороший вопрос, мичман Бертхауген. Капитан, или исполняющий его обязанности — высшая власть на корабле, тем менее, и он обязан подчиняться уставу. Лейтенант Лютцев, что гласит устав в случае выхода из строя систем жизнеобеспечения?

— Объявить немедленную эвакуацию с корабля, — мгновенно ответил Евгений.

— Именно! Но что делать в тех случаях, если нет возможности этого сделать? Как вы сегодня убедились, капитан может погибнуть, а связь выйти из строя. В таких ситуациях, не имея приказа требующего обратного, матросы и офицеры должны самостоятельно проследовать к спасательным капсулам.

***

Ответив ещё на пару вопросов, я закончил учения. На мостике снова остались только операторы и старшие офицеры. С ними я хотел пообщаться отдельно, но сначала нужно было вернуться к путешествию во Фронтир. Мы и так изрядно задержались.

Сделать это помешало необычное происшествие: один из мичманов обнаружил исходящий с планеты неподалёку очень слабый сигнал. ИИ подтвердил, уточнив, что это сигнал с аварийного маяка какого-то небольшого корабля.

Подлетев ближе, мы смогли установить местоположение источника. Что-то в этой ситуации казалось мне смутно знакомым, нечто неуловимое из прошлого. Я внимательно осмотрел звёздную систему, а затем и планету с которой исходил сигнал. Последняя представляла собой ледяную пустошь практически без атмосферы. Так и не найдя источник своего беспокойства, я сообщил:

— Готовьте шаттл, проверим, что там такое.

Лютцев хмыкнул, и немного лукаво сказал:

— Думаю, там небольшой одноместный кораблик, потерпевший крушение. Пилот, скорее всего, уже покинул планету…

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сначала посмотреть на него, а затем ещё раз на планету. Странно, что в тот момент меня не подбросило вверх от удивления.

— Отставить, я сам полечу туда!

Не давая остальным на мостике времени на дурацкие вопросы, я удалился. Лютцев стоял спокойный и невозмутимый, лишь в конце, когда мы с ним поравнялись, он позволил себе слабую, едва заметную улыбку

***

В этой ситуации меня удивляло три вещи. Во-первых то, насколько хорошо знал мою биографию Лютцев, особенно ту её часть, которую я не афишировал. Во-вторых, что спустя столько лет аварийный маяк продолжал работать. В-третьих, что мы вообще оказались в этой системе.

Многие на моём месте увидели бы в этом руку судьбы или невероятную удачу. Если со вторым ещё можно было согласиться, то первое точно было бредом. Скорее всего, выбирая место для учений, я увидел знакомое название и подсознательно выбрал именно его, предпочтя другим вариантам.

Так или иначе, мне вновь довелось оказаться посреди безжизненного ландшафта. Передо мной, глубоко закопавшись в землю, торчала задняя часть небольшого одноместного корабля, хорошенько занесённая песком. Время, ветер и солнце не пожалели его, превратив в груду ржавчины, хотя он вряд ли когда-то производил иное впечатление.

Я называл его «Буревестник». Вместе с этим кораблём мы через многое прошли. Закончилось всё на орбите этой безымянной планеты — короткий бой, отказ двигателя и «тяжёлая» посадка на поверхность.

На ней мне довелось провести достаточно времени, чтобы понять, что с жизнью наёмника пора завязывать. Помнится, покидал я её вообще без каких-либо эмоций, даже не потрудившись запомнить место, где прекратил своё существование наёмник Генри Чейдвик.

Не без труда мне удалось попасть внутрь. Для этого пришлось выломать часть корпуса — двери заклинило наглухо. Очутившись внутри, я почувствовал себя как дома.

В голову, словно тараном ударили воспоминания. Спустя столько лет моя прошлая жизнь казалась чем-то нереальным. Детской сказочкой, которую я перерос.

С собой я прихватил портативный источник питания и после долгих манипуляций сумел оживить свой старый бортовой компьютер. Не знаю, зачем я это сделал. Увиденное принесло только боль.