Вадим Смольский - Звёздный капитан

Вздохнув и собравшись с силами, я вернулся к Великому Пророку и сообщил:

― Всё наладили, можем начинать.

***

Вместе, под гром аплодисментов мы зашли в студию. Я и Роман остались чуть позади, а Великий Пророк, обменявшись с ведущей взглядами, направился к трибуне, намереваясь выступить. Оглядев собравшихся и прочистив горло, он начал:

― Друзья мои! Товарищи! Братья! Сегодня великий день! Всем вам известны недавние события! Тысячелетия нашей истории прошли в спорах о том, есть ли бог, какова его природа и где его искать. Многим кажется, что так называемая Синергия ― ответ на эти вопросы, ― Великий Пророк сделал короткую паузу, словно выжидая, ― я же призываю вас не быть поспешными в своих выводах. Не всякий простой ответ ― верный. Только время покажет, наше ли это будущее. Наш ли это бог, созданный с целью оберегать нас, пока человечество не достигнет божественности, ― старик поднял руки вверх, ― и тем не менее ― это знак. Существо, назвавшееся Синергией, неоспоримое доказательство того, что божественности можно достичь. Подтверждение того, что наш путь верен! Упорным трудом мы сможем достичь всего, чего пожелаем! Для этого человечество должно объединиться, отринуть предрассудки, взаимную ненависть и прочую чепуху, сбивающую нас с пути! ― Великий Пророк сделал небольшую паузу. ― Сегодня, на этой планете было заключено историческое соглашение, ― ещё одна пауза, чуть длиннее, ― отныне Человекоцентризм ― официально признанная религия! Нам предоставлена свобода проповедования в пределах всего Человеческого Содружества! Никаких ограничений, никаких гонений и преследований! Я призываю моих учеников нести наше слово, нашу веру, наши взгляды, наше общее будущее во все миры, в каждый дом и всякую душу! Наступил поворотный момент человеческой истории, и вместе мы преодолеем любые преграды! Слава человечеству!

Не знаю, какой эффект имела эта речь в других местах, но даже здесь, не в самой плотно набитой студии, где множество людей находилось исключительно по рабочим вопросам, стоял настоящий экстаз. Люди орали и хлопали в ладоши, скандируя при этом «Слава человечеству!».

Не могу сказать, что на меня речь не произвела впечатления ― просто мысли были заняты совершенно иным.

Закончив речь, Великий Пророк, растерянно обернулся в мою сторону. Я не сразу понял причину этого: из моей головы напрочь вылетело, что мне нужно было выступить с подтверждением его слов.

Пока я, на негнущихся от волнения ногах приближался к трибуне, спешно пытаясь вспомнить, что должен был говорить, Великий Пророк своеобразно представил меня:

― Слово предоставляется официальному представителю Содружества, капитану Генри Артуру Чейдвику. Человеку, который принёс в наш сектор порядок и спокойствие. Капитан усмирил местных корпоратов, разбил их флот, уничтожил наёмников, приструнил пиратов, словом, всецело доказал свою абсолютную преданность нашему общему делу! ― Великий Пророк неожиданно сменил тон на менее официальный и добавил с улыбкой. ― В конце концов, это единственный человек, которому довелось разговаривать с Синергией!

Следующие несколько секунд, казалось, длились вечность. Множество направленных в мою сторону взглядов: добрых, любопытных, недоверчивых. Трибуна в пяти шагах от меня. Я делаю один, второй, занося ногу для третьего, краем глаза замечаю движение где-то сбоку, четвёртый ― ещё одно движение теперь с противоположной стороны, и, наконец, пятый, самый короткий, нужный лишь для того, чтобы подняться на трибуну. Теперь мне отчётливо видно, что из толпы зрителей отделилось человек тридцать, которые быстро принялись занимать ключевые позиции в помещении: точки с наилучшим обзором, двери. Сразу устремились и в нашу сторону.

Путь им попыталась преградить Камилла Локвелл, пряча за спиной стилет. Шедший прямо на неё, низковатый, очень плотно сложенный мужчина лишь ухмыльнулся. Одним, очень быстрым, хорошо отработанным движением он достал пистолет и трижды нажал на курок, превратив верхнюю половину туловища женщины в кровавое месиво.

Послышалось ещё два выстрела ― это где-то левее убили оператора, который так же попытался преградить путь ещё одной группе нападавших. Люди Токато Ёши даже не скрывались: никаких масок, никакой маскировки, даже свет не выключили. Зато действовали они слажено, быстро и целенаправленно ― всех, кто был на сцене скрутили и уложили лицами в пол. Роман Османов попытался сопротивляться, но вначале получил по голове, а после второй попытки отхватил пулю в настоящую руку. В зале происходило то же самое: тех, кто шумел или пытался сопротивляться, не особо церемонясь, вырубали. Человек десть, действуя небольшими группами, прикрывая друг друга покинули помещение, отправившись проверять здание.

На меня, Великого Пророка, Романа и ещё на пару десятков человек, которых планировалось захватить, нацепили специальные ошейники: такие использовались в тюрьмах для особо опасных заключённых. Одно неверное движение, и носитель отправлялся в нокаут. Нас собрали на сцене в плотную кучку и обступили со всех сторон, не давая даже возможности пошевелиться.

― Прочь от зрительских мест! ― крикнул один из нападавших, адресуя это тем, кто вздумал там прятаться.

Таких было несколько десятков, но встало из-за укрытия лишь пара человек. Нападавшие обменялись смешками и, пожав плечами, что-то скомандовали по связи. В ту же секунду, проламывая крышу и сжигая двигателями все, что находилось на месте посадки, туда начал приземляться шаттл. Его передняя стойка расплющила какого-то несчастного, что вызвало ещё одну бурю смеха.

Нас принялись загружать в шаттл, не слишком аккуратно, но при этом явно без намерения причинить серьёзный вред. Так, мужчина после меня, один из случайных зрителей, расставил руки и загородил проход, не давая втолкнуть себя внутрь шаттла. Его сначала хорошенько треснули по рукам, а когда это не помогло, приложили по голове и бесчувственного занесли внутрь. Последними в шаттл грузились те нападавшие, которые обыскивали здание. С собой они вели ещё троих ― Джанет среди них не было. Я было выдохнул, решив, что всё обошлось, но тут послышались крики и отчаянная возня.

Джанет тащили сразу трое здоровенных мужчин, несмотря на это, она

сопротивлялась, словно дикий зверь: царапалась, кусалась и извивалась под немыслимыми углами, не давая затащить себя внутрь шаттла. Наконец, один из нападавших не выдержал и со всей силы залепил ей оплеуху. Джанет дёрнулась и безвольно повисла. Роман Османов зарычал от гнева и попытался встать, но получил хороший разряд от ошейника и безвольно повалился на пол.

Мне пришлось отвернуться, чтобы этого не видеть ― иначе бы я тоже сделал что-то резкое и получил свой разряд, чего категорически нельзя было допускать. От меня сейчас требовалось находиться всё время в сознании и анализировать обстановку. Таков был план, и пока всё шло в точности, как планировалось.