Кир Булычев - Подземелье ведьм

Стоя в дверях шатра, он увидел, что над поляной кругами, быстро и суетливо, как летучие мыши, вьются темные гадкого вида метровые создания, с длинными острозубыми рылами, перепончатыми крыльями и короткими заостренными хвостами. Это были птеродактили.

Порой кто-нибудь из них пикировал вниз, норовя вцепиться зубами в человека или в один из ящиков, сложенных возле катера.

Конраду удалось подстрелить ящера, и тот рухнул на землю. Остальные, забыв о людях, кинулись на собрата.

Засмотревшись, Брюс не заметил, как птеродактиль выбрал объектом нападения его голову. Он так рванул Андрея за волосы, что у того из глаз посыпались искры.

Чернявый человек обернулся и выстрелил.

Птеродактиль упал на Брюса и сшиб его с ног.

Конрад подбежал к Брюсу и сказал, помогая ему встать на ноги:

— Я же просил тебя не вылезать.

— Ну и развели вы гадов, — сказал Брюс, приложив ладонь к затылку. Ладони стало тепло и мокро.

— Как воронье, — сказал Конрад. — Их тут много. Приспособились к помойкам. У каждого становища вьются.

Он поглядел на птеродактилей. Они торопились, доедали товарища.

— Теперь они нажрутся и улетят, — сказал Конрад. — Как бы только соседи не заметили... — И тут же добавил: — Заметили.

К ним бежали дикари, которые волокли по траве большую редкую сеть.

— А этим что надо? — спросил Брюс, разглядывая ладонь. Ладонь была в крови.

— Ты промой рану, может быть заражение, — сказал Конрад.

— Обязательно.

Дикари были невысоки, тонконоги, вся одежда — короткая кожаная юбка и ожерелье из зубов и камней. И странные прически: небольшой гребень поперек бритой головы. Они кричали и смеялись, белые зубы сверкали.

Ингрид вытащила из катера пластиковое полотно и начала покрывать им ящики и контейнеры, лежавшие на траве.

Дикари подбежали к шевелящейся куче птеродактилей, накинули на них сети, и, когда птеродактили сообразили, что, увлекшись обедом, потеряли свободу, было поздно. Они бились под сетью, стараясь взлететь, а мужчины дротиками и каменными топорами глушили ящеров. Стоял страшный гомон.

— Эй! — крикнул Брюс. — Ты куда?

Один из дикарей, пользуясь суматохой, подскочил к вещам на траве, откинул угол полога и потащил к себе серебряный плоский ящик. Ингрид увидела и стала тянуть ящик на себя. Ей на помощь пришел Конрад. Худой высокий мужчина в белых шортах громко увещевал грабителей. Язык, на котором он говорил, был цокающим, быстрым, отрывистым, словно стрекотание лесной птицы.

Увещевания, а главное, неудача внезапного нападения утихомирили охотников. Еще через три минуты они удалялись, волоча сеть, полную битых птеродактилей.

Доктором оказалась Ингрид.

Она выбрила Андрею волосы на затылке и обработала рану, потом залила ее пластиком. Придется походить денек с этой заплатой. Но если Брюс хочет, ему можно сделать прическу как у кочевника. Жан тоже собирается...

— Зачем ему?

— Он гениальный филолог. Вы бы послушали, какие беседы он ведет со степняками. Его приняли в стаю. Теперь испортят они нашего Жана. У них нет принципов, что хорошо, а что плохо. Готовы всю станцию ограбить. Белогурочка, милейшее создание — я ее очень люблю, — украла зеркало. И повесила на юбку, спереди, представляете? От их хохота мы всю ночь не спали. Вот и все. Можете идти. А то у птеродактилей на зубах бывает трупный яд.

— Я думал, что они крупнее.

— Они бывают куда крупнее. К счастью, сюда не залетают.

Пришел Конрад.

— Не жарко? — спросил он. — А то включим кондиционер.

— Нет, спасибо. А почему вы пускаете аборигенов на станцию?

— В помещения мы их не пускаем, — сказала Ингрид.

— Дежурный на пульте всегда может включить силовое поле, — добавил Конрад. — А ночью обязательно включает.

— Конрад их жалеет, — улыбнулась Ингрид. — Это его стая.

— А ты их не жалеешь?

— Жалею, — сказала Ингрид. — Но мы ничем не можем помочь.

— Что с ними случилось? — спросил Андрей и дотронулся до затылка. Пластик стягивал кожу и хотелось его содрать.

— Сегодня увидишь, — сказал Конрад. — К нам пожалует сам Октин Хаш.

— Я думаю, — сказала Ингрид, — что он пришлет своего палача.

— Приедет, — сказал Конрад. — Я с ним говорил. Он любопытен.

Андрей Брюс попросил воды, выпил маленькими глотками. Вода была свежей, родниковой.

— Наши соседи, по-здешнему — стая Белого волка, — объяснила Ингрид, — кочевали раньше километрах в двухстах отсюда. Мы расположили станцию в безлюдном месте. Даже вместо куполов поставили шатры, чтобы не выделяться.

— Они о нас все знали, — сказал Конрад. — Охотники сотню километров проходят в день. А верховой и еще больше.

— Они у нас были, — сказала Ингрид. — Мы для них другая стая. И очень богатая. Мы с ними наладили отношения — они к нам привыкли, но приезжали нечасто. Обокрасть нас трудно, а железа мы не даем. Но потом пришел Октин Хаш.

— Кто он такой?

— Аттила, местный Аттила, — сказал Конрад. — Он пришел со своей ордой с юга. Так нам говорили. Другие считают, что он всегда кочевал у Зеленой реки, а года два назад стал сильным.

— Ведьмы помогли, — заметила Ингрид, складывая инструменты и закрывая шкафчик. — Наша стая так считает.

— Ведьмы или организационные способности, — сказал Конрад. — Но суть в том, что он сумел подчинить себе все стаи этой степи и собирается в большой поход к морю. А войны здесь простые — смерть или рабство. Стая Белого волка тоже была разбита, и остатки ее бежали к нам под крыло. Октину Хашу это не нравится, он не хочет делить с нами степь, но и не смеет напасть.

— Как же называется ваша стая? — спросил Андрей.

— Стая Железной птицы, — ответил Конрад. — Только не воображай, что нам все это нравится. Если бы не уникальная фауна, не миллион загадок, мы бы отсюда улетели.

— Соблазн велик?

— Знаешь, как кличут нашу планету в Управлении Исследований? Эвур. Эв-ур — Эволюционный урод. Здесь все сразу — триас и мезозой, кайнозой и хомо сапиенс. Новые виды здесь появлялись, а старые не вымирали. Этого не может быть, но случилось. Ради того, чтобы здесь поработать, можно пойти на переговоры даже с Октином Хашем.

Филолог Жан заглянул в медпункт.

— Там Белогурочка, — сказал он. — Ее отец заболел.

— Что с ним? — спросила Ингрид.

— Был на охоте.

— Я пойду, — сказала Ингрид. — Скажи Медее, что пирог в духовке.

— Я сам посмотрю, — сказал Конрад. — Возьми с собой нашего раненого. Ему интересно.

Перед выходом Конрад выдал Андрею пояс с бластером.

— Здесь много неожиданных гадов, — сказал он. — Правда, сюда они редко суются: шумно, запахи чужие. И все же залетают.

Они пошли втроем. До шатров было метров триста. Впереди шагал Жан, неся саквояж с медицинскими инструментами, затем Ингрид. Андрей замыкал шествие.