Максим Исаенко - Конец иллюзий

— Соболезную, — сказал Тот.

Олег еще очень долго так сидел, пока в комнату Тота не вошла Арина. Увидев её, Царёв быстро встал и ушел к себе в конату. Выпив еще пару рюмок, он принялся редактировать свои записи. Вечером он попросил у Тота ниток. Из поданного ужина он слепил свечу и зажёг её в память о погибших людях. Он пил и молился. Когда свеча догорела он сделал еще одну и зажёг.

— Это на вас не похоже, — сказал неожиданно Тот.

— Ты здесь, — отозвался Олег, — Я всё не могу привыкнуть к тому, что ты вездесущ. Прям как Бог. Бог мудрости Тот, — он усмехнулся.

— Бог у нас один, — заметил Тот.

— Что ты можешь знать о Боге, — пробормотал Олег. Вскоре он уснул, а когда проснулся оказалось, что уже давно день.

— Очень вовремя, комендант, — сказал Тот, — Время пришло, подойдите ко мне, пожалуйста.

Ещё с порога Олег увидел, что на экранах в Кэмпсе воды уже нет. Под тёмным небом, с которого обильно падала вода, стояли руины города. На его улицах среди куч мусора были лишь лужи, вспениваемые каплями ливня.

— Через пару часов ливень кончится, — сказал Тот, — Пришло время выводить людей. У вас ведь готов план?

— Да, — ответил Олег, — Мы уйдём в джунгли. Разделимся на небольшие группы, чтобы природа нас могла прокормить. Мне нужен ролик о выживании в лесу. Сможешь организовать?

— Безусловно, — ответил ИИ, — Что-то еще?

— Сколько у нас транспорта?

— Всё, что было на поверхности уничтожено. В ангар вошёл один малый десантный корабль и четыре «Сокола». А еще, как я могу судить, устояла парковка промышленных грузовиков неподалеку от центральной башни. Вот здесь.

Тот указал рукой на экран, и дополнительно одна из построек подсветилась синим.

— Это хорошо, — сказал Олег, усаживаясь в кресло, — Сколько их там?

— Должно быть порядка тысячи.

— Вообще хорошо, — сказал Олег.

Следующие полчаса они обсуждали детали плана. Первоначальная неприязнь к ИИ у Царёва сходила на нет, он воспринимал Тота как ценный ресурс и собирался использовать его по полной. Вскоре Олег вызвал к себе всех, кто был в бункере, кроме гражданских, а в этом списке была Арина и арестованные. Макса и Ольгу он тоже решил с собой не брать.

Кратко объяснив им задачу, они поднялись наверх. Теперь они выглядели намного лучше: отдохнувшие и в новом обмундировании. За несколько минут МДК доставил их до ближайшей башни. Она была последней из девяти боковых башен, где могли выжить люди.

Надеясь на лучшее, Олег со своими бойцами спустился по трапу. В Кэмпсе стоял ужасный запах. Обломки стекла и битого камня, смешавшись с илом, устилали заброшенные улицы. Вверху, в сумраке от едва пробивавшихся сквозь черные тучи пепла лучей солнца, темнели тени недавно сияющих зданий.

Они подошли и в нерешительности остановились перед массивными дверьми убежища. Олег постучал рукояткой пистолета по металлу — раздался глухой стук. Ответа не было, он постучал снова.

— Открывайте, — приказал он.

Бойцы достали резак и вскоре дверь открылась. В нос ударил сильный трупный запах, сразу за дверью была вода, в ней плавало несколько тел в форме.

— Они мертвы уже несколько дней, комендант, — сказал один из десантников.

— К центральной башне, — приказал он после минутного молчания.

Двери убежища центральной башни пришлось разгребать. Когда они наконец показались, бойцы указали ему на черный след по шву створок.

— Они заварили их изнутри.

— Так разрежьте, — приказал он.

Пока боец разрезал двери, изнутри неожиданно постучали. На их лицах появилась радость и надежда. Олег подошел к двери и прокричал:

— Это Царёв. Отойдите от дверей на безопасное расстояние.

Когда двери открылись, в туннеле ведущим вниз показались шесть военных. Впереди стоял майор, за ним пять полицейских целились в них.

— Комендант, — сухо сказал майор и сделал два шага вперед, выйдя на свет от лампы у дверей. Это был майор ФСБ Каменев. Он был совсем седой с мешками под красными глазами. Олег еле узнал в этом человеке улыбчивого жгучего брюнета, который вошёл последним в убежище четыре дня назад.

— Каменев, — сказал Олег, — Что у вас произошло.

Майор медленно вышел темную улицу, посмотрел наверх, покачал головой и устало присел на тротуар, оперевшись спиной на стену башни.

— Даже не знаю с чего начать, — проговорил он, доставая фляжку.

— С начала, — ответил Олег.

— С начала, так сначала, — он глубоко вздохнул и сделал один большой глоток. Ещё раз вздохнул и, протянув фляжку Олегу, начал:

— Ну слушай. Разместили мы всех хорошо. Очень быстро наладили распределение продуктов. А потом почувствовали удар, через некоторое время второй удар. Видимо это была волна. Убежище выдержало. Да, — он достал вторую фляжку, глотнул и продолжил:

— Чёртово Братство как-то пробралось внутрь. Уж не знаю, где они взяли взрывчатку, но они устроили взрыв, напали на солдат и, захватив оружие, стали расстреливать всех вокруг. А толпа людей в ограниченном пространстве и террористы — это плохо. Это очень плохо. Полмиллиона человек в одной большой клетке. Плохо.

Он замолчал и глотнул ещё. Олег не сдержался и тоже глотнул из первой фляжки. Там был бренди. Майор продолжил:

— Началась паника. Люди побежали к выходам. К счастью я приказал их заварить. Все, кроме этого. Как чувствовал.

Неожиданно он громко рассмеялся, но как-то неестественно, холодный пот прошиб от такого смеха.

— Мы приказывали остановиться, — продолжил Каменев, — Но нас не слышали. Только увидев очередь над головой люди остановились. Я минут десять орал по громкой связи: «Лежать!» Солдаты стреляли, а я орал: «Лежать, лежать!»

Он снова замолчал и посмотрел Олегу в глаза.

— 1243 тела, 33 ребенка, — произнес он, — Ты понимаешь, комендант? Их просто раздавили. Затоптали.

Он выпил ещё и продолжил, глядя в землю:

— Мы заварили последний выход. Через шесть часов мне доложили, что при раздаче еды пропало 18 человек. Мы организовали поиск. Мы их нашли. Это были родственники. Они все зашли в холодильник, где были мертвые дети, и замерзли там заживо. Потом начались приступы ярости и суицидов. Второе лучше. По крайней мере самоубийцы убивали только себя. А вот те, кому чудилось, что это сосед тот самый, кто топтал его родственника, успевали убить гораздо больше.

Майор снова замолчал и закрыл лицо руками.

— А ты знал, комендант, что под землей звук хорошо распространяется, — неожиданно продолжил Каменев, — В первый день я думал, что мне показалось, но на третий понял, что нет. К третьему дню мы навели жёсткий порядок. Гражданских стало меньше еще на полторы тысячи человек. Но было тихо, очень тихо. А потом мы услышали этот звук. Стоны, крики ужаса, мольбы о помощи. Тысячи голосов. От него невозможно было спрятаться. Он проникал будто сквозь кожу. Ужас. Всё продолжалось минут двадцать, а где-то через полчаса повторилось с другой стороны. Но мы тоже люди, комендант.