Аластер Рейнольдс - Мстительница [litres]

– Мы все равно ее одолеем.

– Нет, – сказала я, желая, чтобы нож убрался подальше от шеи Труско. – Нет, пока все не окажутся внутри «Королевы». Мы не можем рисковать, что она удерет обратно на «Рассекающую ночь» и направит на нас все свои гаусс-пушки.

Наконец какая-то часть сказанного дошла до Прозор. Она хмыкнула и пихнула Труско так, что он врезался в консоль. Но, по крайней мере, снова прикрепила клинок призрачников к своей броне.

– Спасибо, – прохрипел Труско, встретившись со мной взглядом.

– Не благодарите. Но имейте кое-что в виду. Вполне могло случиться так, что я пыталась бы вонзить в вас клинок, а Прозор – отговорить меня. Разница лишь в том, что я могла и не прислушаться.

Позади раздался голос Дрозны:

– Эти доспехи, чем бы они ни были. Я даже не могу…

– Их сделали призрачники, – объяснила ему Страмбли. – Прозор и Фура знали, что они хранятся в шарльере. Из-за этого и вынудили нас отправиться к Клыку. Там есть еще. Больше доспехов и оружия.

В дверной проем заглянули еще двое: ионный мастер Тиндуф и Сурт с забинтованной головой.

– Значит, нас подставили, – сказала Сурт.

– По полной, – подтвердила Страмбли. – А ты была помехой, которую им пришлось убрать с дороги.

– Полагаю, Гатинг был еще одной проблемой, – заметила Сурт.

– Можете оплакать его позже, – сказала я. – Если кому-то из вас не наплевать. Мне жаль, что мы причинили тебе боль, Сурт. Мне и Прозор надо было попасть в шарльер. Никто из вас не знал, что стоит на кону, и мы были не в том положении, чтобы объясняться.

– Они ее вызвали, – продолжила Страмбли. – Боса не просто так наткнулась на нас здесь. Они это подстроили. Скажите им, капитан.

– Это правда, – проговорил Труско, отодвигаясь от консоли с осторожностью человека, которого в любой момент может стошнить. – Нас превратили в приманку, и теперь она здесь. Это моя вина, и только моя. Я взял на борт Прозор и Фуру, хотя интуиция должна была заорать, чтобы я этого не делал.

– Но не заорала, и вот мы здесь, – сказала Прозор. – Именно поэтому нам нужно поговорить о деталях. План простой. Боса любит лично брать корабли на абордаж. Она будет на борту очень скоро, и мы должны подготовиться к ее приходу. Есть еще два набора доспехов.

– Нас тут четверо без брони, – заметил Дрозна.

– Знаю, – ответила я. – Но мы все равно не смогли бы облачиться в доспехи всей командой. Прости, Дрозна. Я думаю, ты был бы полезен в бою, но броня на тебя просто не налезет.

Он бросил на меня задумчивый взгляд и кивнул, с некоторым хладнокровием принимая грубую логику своей судьбы:

– Но вы упомянули оружие.

– Мы его раздадим, – сказала Прозор. – И еще нам понадобятся арбалеты.

– Они готовы, – сообщил здоровяк.

– Капитан, – сказала я, поворачиваясь к Труско. – Знаю, это тяжело, но думаю, что было бы лучше, если бы вы не надели один из этих доспехов. Вы будете тем, кто встретит ее. Она ждет встречи с вами, поскольку слышала вас по трещальнику, и захочет сохранить вам жизнь, пока будет расправляться с командой.

Возможно, Труско прошел через какой-то барьер страха и очутился в спокойном космосе, но у меня было чувство, что что-то изменилось в нем. Или, возможно, капитан просто не думал, что доспехи будут иметь такое большое значение и он обречен в любом случае.

– Хорошо. Я встречусь с ней. Но мне нужен для этой встречи один из клинков.

– Чтобы одолеть Босу, надо действовать быстро, – заметила Прозор.

– Я думал не о Босе, – сказал Труско.

Что-то стукнуло по корпусу.

– Она снаружи, – сказала Прозор.

– Насколько большим будет отряд? – спросила я.

– Поди разбери… – ответила она. – Может, несколько громил, а может, и целый катер. Мы не сумеем это выяснить, раз на корпусе все выгорело.

– Дрозна. Ты не мог бы принести смотровой камень, который мы вытащили из первого шарльера?

Дрозна на секунду встретился со мной взглядом, потом кивнул. Здоровяк быстро вернулся с маленьким осколком камня, завернутым в ткань, как священная реликвия. Развернул его и протянул мне.

Я подняла камень к лицу, осторожно сжимая, как меня научили. Постепенно вид сквозь него менялся: сперва растаяли стены комнаты, за ними – провода и кабели, изоляция и начинка между проводами и наружной броней, потом сама броня, и вот наконец я увидела пустой космос. Медленно повернула смотровой камень, заметила шарльер, сложенные края механизма управления парусами, далекое сверкание Собрания, которое мы увидим собственными глазами лишь при сильном везении, не говоря уже о том, чтобы вдохнуть воздух любого из миров. А потом мой взгляд наткнулся на пучок колючек и шипов, отчетливый, лишь самую малость менее черный, чем окружающий его космос. Я поняла, что смотрю прямо на «Рассекающую ночь». Она была не далее чем в десяти лигах от нас. Я отвернулась от нее и увидела медный цилиндр с фланцами по бокам, со стабилизаторами сзади, пристыкованный к нашему кораблю под прямым углом, и осознала, что это не часть «Королевы».

Смотровой камень показывал внешнюю сторону пристыкованного катера. Но я сжала его чуть сильнее, и он открыл его нутро. Я обнаружила, что смотрю на приспешников Босы, маленьких и аккуратных, как бумажные куколки.

– Я их вижу, – сказала я тихо, как будто могла разрушить чары, если бы повысила голос. – Их там восемь, и они собираются выходить.

– Один в серебристом скафандре, весь хромированный? – спросила Прозор, и я поняла, что ей самой не терпится взглянуть сквозь смотровой камень.

– Да. Впереди. Один серебристый скафандр, остальные черные. – Я никогда не видела Босу, но этих, в черном, встретила, когда они забрали Адрану. – Это ведь Боса, верно?

Я наконец передала Прозор смотровой камень, и через секунду она мрачно кивнула в знак подтверждения.

– Мы ее искали, и вот она здесь, – сказала Прозор. – Так почему же я не ощущаю торжества?

Я повернулась к Труско:

– Когда прибудет Боса, постарайтесь удержать ее на камбузе. Тяните как хотите, пока ее поисковый отряд не рассеется по кораблю. Там мы их и возьмем. По одному, если понадобится, так тихо и быстро, как только сможем.

– Я могу взять лишний доспех, – сказала Сурт, и если случалось кому-то быть менее увлеченным подобной идеей – я такого не видела.

– Хорошо, – ответила я. – Его нетрудно носить.

Это и впрямь было нетрудно – почти как надеть вторую кожу, словно эта вещь хотела, чтобы ее носили.

– Тиндуф, будь добр…

– Ой, ладушки, я очень хочу кого-нить кокнуть, да. – Он сказал это так весело, словно мы спросили, не желает ли он перекинуться в картишки. – Давненько не выпадал случай кого-нить пришить, а мне очень надо сделать одну-две новые засечки на трубке.

– Боса сочтет это ужасно странным: вскрыла корабль – а внутри всего двое бедолаг, – заметила Страмбли.