Сергей Синякин - Марсианская роза [сборник]

— В какую баню? — удивился я.

— Так они ж в городской бане обитали, — удивилась моей непонятливости Вера Петровна.

— Ты мне прямо сказку какую-то рассказываешь, — сохраняя недоверчивое выражение, сказал я. — Все-таки захватчики. За что ж их любить?

— Захватчики! — эмоционально всплеснула руками Вера Петровна. — Да плюньте в глаза тому, кто вам такое сказал! Да какие же они захватчики? Освободители! Вот до них начальство было, так они кровушки попили! Вурдалаки, одно слово! И ведь, что характерно, деньги со всех тянут, а делать ни черта не делают. На асфальт по улице Рабочая с народа три раза деньги собирали! И где он, этот асфальт?

— Приличный асфальт, сам видел, — возразил я, со все большим интересом вслушиваясь в рассказ хозяйки. — Я же по нему в город въезжал!

— Так это не наши орлы, — объяснила Вера Петровна. — Наши орлы бабки собрали, местных девок потискали — и на крыло. А асфальт по просьбе жителей марсиане провели, даже не асфальт это, а земля плавленая. Есть у них такая машинка, сзади каток такой, до белизны нагревается. Идет эта машина, а за ней ровная полоса, машина на полметра в глубину землю плавила.

— Плавила? — переспросил я.

— Да все дурь человеческая, — вздохнула хозяйка. — Так бы они нам всю деревню заасфальтировали. Только с прошлой войны на глубине бомба лежала. Ну и взорвалась прямо под машиной. Машинка цела, каток разнесло. Марсиане заказали новый каток, но пока цилиндров не прилетают, а на наших заводах сделать такой нельзя, технология не позволяет. А вы говорите! Некому их было в Сухове кончать. Нормальные мужики, хоть и со щупальцами вместо рук. Мы ж понимаем, питание не выбирают, это кому что от природы достанется.

— А друзья Брыксина? — осторожно спросил я. — Эти не могли отомстить?

— Да вы что! — Вера Петровна даже засмеялась дикому моему предположению. — Даже на танцы ходить перестали. Трое его дружков в библиотеку записались, сумками книги таскают, чтобы подольше из дома не выходить.

«А вот формуляры в библиотеке стоит проверить, — подумал я. — Выяснить, что там эти олухи берут и читают, мать их в медном тазу с молотком и зубилом!»

— Валентин Мокеевич, — неожиданно поинтересовалась хозяйка. — А вы не знаете, когда нам новых пришлют? А то ведь неправильно это, милиция наглеть начинает, Брыксин с улыбочкой стал ходить, пьянка в дни получек возобновилась. Бабы уже заявление писать собрались, чтобы поскорее новый гарнизон прислали.

Тут уж мне только и оставалось, что недоуменно заткнуться. Попробуй пойми людей, если им инопланетные захватчики милее земного начальства. Что там Салтыков-Щедрин, Достоевский бы только руками развел.

— Еще курочку будете? — поинтересовалась хозяйка.

— Спасибо, сыт. — Яв два глотка допил пиво. — Все было очень вкусно. Вы начальника местной криминальной милиции знаете?

— Ваньку Ступакова? — Вера Петровна улыбнулась. — Так кто ж его не знает?

— Что он за человек?

— Положительный, — сказала Вера Петровна. Вздохнула и непонятно добавила: — Даже слишком!

Тридцать лет марсианской оккупации.

Вылезшие из своих цилиндров марсиане быстро прибрали все к своим рукам. Действовали они жестко и решительно, не прошло и пяти лет, и не стало национальных правительств, как, впрочем, и национальных границ. Марсиане разделили Землю рационально — Евроазиатский регион, Африканский регион, Австрало-Американский регион. Во главе каждого образования было региональное правительство, сформированное из бывших видных политиков более не существующих стран. Органы самоуправления остались. Собственно, такое территориальное деление народонаселения было предметом постоянных споров в Комитете Сопротивления. Большая часть участников Комитета полагала, что в этом делении есть свое зерно и поэтому оно может явиться прообразом земного управления после освобождения от межпланетной оккупации. За тридцать лет марсиане растеряли свои подозрительность и настороженность к поведению людей, поэтому восстание, на котором настаивал Союз боевых офицеров, могло рассчитывать на успех. Против немедленного восстания выступали политики. Они опасались, что в случае нашей победы каждая страна снова потянет одеяло на себя, а тогда уже без межгосударственных конфликтов и внутренних разборок не обойтись.

Давайте, предлагали они, поживем еще десяток-другой лет, чтобы население Земли привыкло к региональному делению и не мыслило себе иного. А когда люди привыкнут, тогда и начнем скидывать власть марсиан. Зато после освобождения появится шанс создать единое общемировое правительство, а это уже во многом снимет будущие наши проблемы. Если, конечно, победим кровососов. О победе грезили многие, мало было тех, кто что-то для этой победы делал. Зато говорунов хватало. Обычное дело — любят люди поговорить, особенно если за это не наказывают. А марсиане народ терпеливый, дают порабощенному человечеству выпустить пар.

У марсианского посольства постоянно толпа отирается с плакатиками в руках. «Марсиане, убирайтесь с Земли! Сосите кровь друг у друга!» — подобные лозунги были еще самыми скромными. Я одного не понимал — когда эти демонстранты еще жить успевают, если они от посольства со своими протестами не отходят. Одно время хотели их разогнать. Марсиане не позволили. «Это, — говорят, — недемократично. У народа должна быть возможность сказать нам все откровенно, без обиняков!»

Нет, что и говорить, высказываться марсиане никому не мешают. Вот и полощут их некоторые граждане по-черному, знают, что наказания не последует.

Помнится, была у меня беседа с одним ура-патриотом.

— Настанет время, и мы обязательно победим, — сказал генерал уже несуществующей российской армии Дмитрий Васильев. Он еще в чеченскую кампанию лейтенантом начинал, накупался в кровушке, как только не захлебнулся, мать его в медном тазу с долотом и зубилом! После роспуска армии он возглавил Союз патриотических сил, чтобы легально бороться с инопланетными захватчиками и законодательным путем ограничивать их возможности сосать нашу кровь. Бывших генералов, как известно, не бывает, Васильев и здесь не упустил свой шанс покомандовать.

— Тебе легко говорить, — помнится, огрызнулся я. — За тебя электорат кровь сдает. И когда бойня начнется, станешь в штабах отсиживаться до последнего. Мне бы твоей уверенности! Сила у них, а сами они уже наши военные склады дочищают! И потом, где вы раньше были, когда цилиндры на Землю падали? У вас, военных, все козыри были!

— Ерунда, — решительно сказал Дмитрий Васильев и для выразительности рванул на себе ворот черной косоворотки. — Кишка тонка оказалась тогда бороться с ними поодиночке. А договориться не сумели. Ясам рыдал, когда они под Москвой шестую десантную дивизию пожгли. Погоны с себя рвал! Только ведь поражение еще ничего не означает. Проигранное сражение — еще не проигранный мир.