Андрей Никонов - Билет в один конец [litres]

В этом весь дядя Толя, ворвется в жизнь, надает ценных указаний и исчезает.

Мне ничего не оставалось, как последовать совету чудом воскресшего родственника. В парк – значит в парк, тем более что есть, спать, пить и прочее я не хотел, а энергии было хоть отбавляй, видимо, сказывался продолжительный отдых в инопланетном лечебном аппарате.

И вправду, в столовую надо сходить обязательно, посмотреть, чем здесь кормят, ну и отведать иноземных блюд. Воздух вроде ничем не отличается от земного, чище только, вкусный какой-то, как в лесу после дождя, с ароматом сирени и цветущих яблок, и еще чуть терпкости. Дышится легко, полной грудью. Сила тяжести тоже привычная, сделаем поправку на пребывание в лечебном саркофаге, где со мной могли сотворить все что угодно, возможно, я теперь могу без воздуха в воде обходиться или летать, только пока еще не знаю – как. Вполне может оказаться, что я где-нибудь на секретной базе в Сибири, но что-то подсказывает мне, что куда-то подальше я попал. И планета, на которой я нахожусь, явно не Земля, хоть на нее похожа. Вот выйду сейчас на улицу, погляжу на красное солнце в крапинку и четыре луны и окончательно успокоюсь.

Пройдя метров пятьдесят по коридору прямо по пунктирной линии, которая вроде бы должна была вести в место для приема пищи, я уткнулся в светящийся прямоугольник дверного проема, только самой двери тут не было, внутри проема такая же белая стена. Рядом с контуром оранжевый круг. Именно за этим контуром, как я успел заметить, исчез Самти. Читали мы про такие штуки, и фильмы смотрели соответствующие, что делать – знаем. Проем послушно появился, стоило мне приложить симлинк к оранжевому кругу, и легкий свежий ветерок дал понять, что я на правильном пути.

Выйдя на улицу, огляделся – ну что сказать, парк как парк, и не такое видали в Версалях и Петергофах. Островки идеально подстриженных деревьев чередовались вылизанными до совершенства лужайками, перемежаясь каскадами фонтанов и мраморными портиками. Беседки, в кажущемся беспорядке раскиданные то тут, то там, были окружены кустами роз, посаженными на одинаковом расстоянии друг от друга. Все было просто идеально – что удивительно, не наблюдалось армии садовников, стараниями которых вся эта красота существовала.

И вот среди всего этого богатства я, как король, в роскошной бирюзовой рубашке и кремовых штанах. На голове моей роскошный котелок, в больших глазах зеленых на восток… Или куда там я иду, вроде солнце тут такое же, крапинок не наблюдается, и оно почти в зените, светит мне прямо в глаза привычным спектром. Желтый карлик, главная последовательность. Значит, иду на юг.

От входной двери в глубину парка шла единственная дорожка, мощенная гранитной плиткой, и вот уже несколько минут она не прерывалась, не разветвлялась и с другими дорожками, иногда видневшимися неподалеку, не пересекалась. Я и не пытался перейти куда-то еще, пунктирная линия четко совпадала с центром дорожки, а в животе уже слегка проявлял активность червячок.

Отличная погода, свежий ветер, природа – что еще нужно для приятной прогулки? Видимо, так считал я один – безлюдность парка просто поражала, ни в беседках, ни на дорожках, даже у нескольких встреченных по ходу движения бассейнов никого не было. Ни алкашей с бутылкой и нехитрой закусью, ни мамашек с колясками и орущими детьми, ни собачников, с помощью питомцев удобряющих зеленые насаждения. Я уже начал было думать, что оказался единственным бездельником среди этой роскоши, и вся эта красота только для меня одного, но тут дорожка резко свернула через какой-то островок густо заросших деревьев, и я оказался на краю открытой поляны, посреди которой на теннисном корте две девушки играли в теннис. Дорожка прервалась, пунктир проходил прямо через игровую площадку.

Странный искрящийся мячик летал через висящую в воздухе без всякой поддержки сетку – от блондинки к брюнетке и наоборот. Я невольно залюбовался стройными девичьими фигурками в белых обтягивающих маечках и юбочках намного выше колен, на вид им было лет по восемнадцать-двадцать, обе были увлечены игрой, так что совершенно меня не замечали. У блондинки игра не получалась, она старалась, но разница в классе, на мой дилетантский взгляд, была уж слишком заметна, брюнетка выносила почти все свои подачи с одного удара.

Можно было бы обойти поляну по краю и отправиться дальше, но я решил ненадолго остаться. Во-первых, погода стояла отличная, солнце припекало, ветерок освежал, и я чувствовал прямо-таки неодолимую потребность посидеть какое-то время среди этого великолепия. Ну а во-вторых, кроме родственника и его розового медицинского помощника, в этом мире мне довелось встретить совсем немного людей (строго говоря – тех военных, которые волокли меня в медицинский блок и беседой меня не побаловали). Постояв пару минут и решив, что никому вроде не мешаю, я присел на стоящую с края поляны скамеечку с высокой спинкой и принялся наблюдать за игрой.

Скамейка, несмотря на деревянные планки, оказалась необычайно удобной, казалось, дерево само подстраивается под все изгибы моей задницы и спины, вот так сидел бы и не вставал.

На корте страсти накалялись. Раздосадованная неудачами блондинка все чаще мазала, занося мяч за пределы корта. Ее напарница смеялась и выкрикивала явно что-то обидное на непонятном мне языке, от чего блондинка злилась еще больше. Подачи перешли к брюнетке, и тут блондинке улыбнулась удача, она наконец-то дотянулась ракеткой до мячика, и с радостным воплем жахнула по искрящемуся мячу.

Прямо в мою сторону.

Ну как так можно было промазать, подумал я, разглядывая выжженное отверстие в спинке скамейки сантиметрах в десяти от моего плеча. Сквозь него отлично было видно траву, часть ствола дерева, росшего за скамейкой, цветочки. Сердце гулко ударило несколько раз и замерло, индикатор на запястье немного изменил цветовой оттенок. Я внезапно понял, что еще чуть-чуть, и мои приключения на этом закончились бы, цветочки эти, за скамейкой, прекрасно смотрелись на моей могилке. Неприятное чувство холода появилось внизу живота, напрочь убивая просыпающегося червяка и его потребности. И тут, когда момент опасности прошел, надпочечники впрыснули адреналин в кровь, голова сразу стала работать лучше, расслабленность исчезла, артериальное давление слегка подскочило, а чувство страха исчезло.

У меня такое с детства бывает – иногда, если назревает что-то опасное, паникую, пытаюсь всеми силами этого избежать, трушу отчаянно, прям аж башню сносит от мнительности и возникающих в голове вариантов неблагоприятного развития событий, но уж если момент невозврата прошел, голова становится ясной, чувство страха проходит, а решительность и способность трезво мыслить наоборот – возвращаются и усиливаются.