Андрей Никонов - Билет в один конец [litres]

То же касалось и медицины, здесь она творила чудеса, людей оживляли практически по фрагментам тела, главное, чтобы мозг оставался цел. И жили местные куда дольше моих сореальников – при свое-временной медицинской помощи и достаточных финансах вполне можно было дотянуть до двухсот лет, не особо старея, правда потом процесс шел быстро и фатально, как ни бились и медики, и псионы, у человека был свой порог существования. Только маги жили дольше – раза в два, но и они умирали. Вот сколько всего понапридумывали, и порталы, и полеты к звездам, а бессмертие обеспечить никак не смогли. Но радовало, что хоть двести лет, а то и больше, у меня в запасе есть.

Исходя из моих способностей – разбираться с финансами, лежать на диване, и вот теперь колдовать, в этом мире я себе обязательно что-нибудь подберу.

Экономическая система обитаемого мира строилась на корпоративных принципах. Во главе корпораций стояли, как правило, люди, далекие от земных Семей, что должно было подчеркнуть независимость и свободу основной массы населения. Корпорации зачастую не только выпускали продукцию, но и владели планетами и звездными системами. Все основные денежные потоки проходили через несколько десятков финансовых организаций, владельцами которых совершенно случайно оказались представители верхушки Земли. Впрочем, эти банки обслуживали исключительно корпоративных клиентов, а корпоративные банки – всех остальных. Единицей галактических расчетов был кредит, позаимствованный, как и десятеричное счисление и метрическая система, где-то в других мирах. Каждое государство могло иметь свою валюту, но почему-то такой возможностью пользовались немногие. Как, к примеру, на самой Земле. Все эти денежные знаки, которые я случайно увидел, ши и шиклу, имели хождение только среди семейной знати и только для особых расчётов. На шиклу покупали и продавали новые свежевыкраденные технологии, уникальные произведения искусства, магические рецепты и прочее. Денежная масса не менялась уже более двух тысяч лет, и один шиклу стоил почти миллион обычных кредитов, причем курс постоянно рос. А были еще ману – золотые монетки, номинально по шестьдесят шиклу каждая. И их стоимость просто поражала.

Семье Громеш принадлежало несколько корпораций, одна из которых выпускала оборудование для космических кораблей, в том числе вооружение, другая занималась медициной, третья – подготовкой планет к колонизации. Чем занимались остальные, видимо, и так все знали, потому что об этом в краткой справке не было ни слова, а расширенных справочных данных не было вообще. Местная финансовая система практически не отличалась от привычной мне, те же акции, облигации и кредитные линии, за исключением депозитов – их не было, поскольку не было наличных, и приходилось так или иначе держать деньги на счетах. Мои десять тысяч лежали в единственном в государстве Исин банке, принадлежащем семье Ур-Наммурапи, за обслуживание счета я должен был платить приблизительно одну десятую кредита в день. При остатках на счетах, предположим, в сто миллиардов ежедневно банк имел с клиентов миллион кредитов – каждый день. А что-то подсказывало мне, что счет шел на триллионы, а может и на квадриллионы – с такой развитой экономикой и узким банковским сектором.

Местная сеть, видимо, не была рассчитана на любопытных пришельцев, так что ни здешних зарплат, ни вакансий мне изучить не удалось. Даже доставка еды мне была недоступна – имеется в виду платная, бесплатно меня кормили. Но возможность прицениться я не упустил, обед, который мне подали в столовой, обходился приблизительно в пятьсот кредитов, из которых на все блюда, кроме последнего, ушла бы двадцатка. Если, по словам дяди, три шиклу обошлись бы мне в два-три миллиона евро и один шиклу стоил миллион кредитов, то условно можно было приравнять кредит к евро, то есть малиновый сироп с устрицами обошелся мне почти в пять сотен. Неплохо я так пообедал. Сок, который с таким упорством уничтожал высокий и недобрый брюнет, стоил пять кредитов, то есть евро за литр, что в общем-то было разумной ценой, на мой взгляд. На свои десять тысяч, если не шиковать и перестать есть устрицы, я мог бы пообедать пятьсот раз.

Дядя заходил ко мне каждый день на десять-пятнадцать минут, сразу предупредив, чтобы особо с расспросами к нему не приставал – мол, негоже энгуну всякой мелочью вроде денег да дергания руками заниматься. Когда я на второй день пожаловался ему, что не все могу смотреть через интерфейс, он рассмеялся:

– Ну а что ты хотел, Марк. Тут ты всего пару дней, изучай то, что есть, пусть все в голове уляжется. А через два-три дня должен вернуться человек, который с тобой займется магией-шмагией.

На вопрос, почему в сети ничего нет о портальных перемещениях, он поморщился, но согласился рассказать сам. Позже.

Позже, как ни странно, наступило на следующий день. Дядя позвал меня к себе, дав снова моим гормонам взбрыкнуть при виде чудесного белокурого создания, которое так же, как в прошлый раз, нас сразу покинуло.

– Жениться тебе надо, Марк, – саркастически оценил мои попытки скрыть волнение эн Громеш.

– Если на твоей секретарше, то хоть сейчас готов, – отозвался я.

– Не по Сеньке шапка будет, – поднял палец вверх дядя. – Элика не для таких, как ты, штучный товар. Ладно, что ты там хотел узнать?

– Ну, в общем, про эти перемещения, вроде это не секрет, а в местной сети ни одного упоминания.

– Хорошо, – дядя помолчал несколько секунд, – вкратце я тебе расскажу. Потом у учителя своего узнаешь. Да, я же тебе говорил, учитель у тебя будет, вот он тебе все расскажет, в рамках допуска твоего, как и откуда. Не гримасничай, не обезьяна. Допуск – это святое. Вот сдашь нормативы, повышу, тогда и информации будет побольше.

– Ты хоть в двух словах расскажи, – ничуть не обиделся я.

– В двух словах, давным-давно, – монотонным голосом начал вещать энгун, – жили-были… Так, не ржать, я тебе, между прочим, настоящую историю рассказываю, записи очевидцев сохранились, не только в виде книжек – даже тогда что-то вроде видео жрецы могли снимать и сберегать на кристаллах вроде алмазов. Давно – это где-то пять тысяч лет назад, наши предки, и мой в том числе, обнаружили старый храм, пласт земли сошел в реку и обнажил террасу с входом в подземелье. Семь жрецов из семи царств и сотня воинов с ними, что они вместе делали, тут история умалчивает. В общем, эти бесстрашные парни спустились вниз, ну сначала туда рабы, которых тоже было немало, отправились, сутки провели внутри, но вроде выжили. Так вот, жрецы спустились вниз, чтобы исследовать древности.

– Пограбить?

– Не без того, – кивнул дядя. – Летописец утверждает, что их не было три года, но я сомневаюсь, рабы с воинами бы разбежались давно за это время или от голода подохли. В общем, выбрались они наружу, и их никто не узнал. Каждый был в золотой тунике, красном шубату, на ногах серебряные сандалии, на руках золотые браслеты с самоцветами. Над головами у жрецов сияли нимбы, с пальцев стекали молнии. И у каждого был с собой деревянный ящичек. А, еще вот что – раньше они были лысыми, а как выбрались, все оказались с длинными вьющимися волосами и роскошными бородами, словно цари.